Бог из машины - Уленгов Юрий - Страница 7

Гарм оттолкнулся от стены, оставив дымящиеся борозды в том месте, где когти твари коснулись прочного металла, развернулся в воздухе и атаковал снова. К счастью, я к этому был готов. Снова то ли ускорившись, то ли замедлив время, я взвился в воздух в гравипрыжке, занес меч над головой, и, метеором рухнув на летящую тварь, нанес удар.

Все же адская псина оказалась просто дьявольски быстра! За миг до удара она извернулась, и, вместо того, чтобы вбить меч ей точно между лопаток, я лишь скользнул Клинком по боку монстра. Скользнул хорошо, отпластав солидный шмат плоти чудовища, однако этого было слишком мало, чтобы остановить гарма. Приземлившись, я потерял равновесие и покатился по полу, на считанные миллиметры разминувшись с серповидным острием на кончике одного из двух оставшихся хвостов. Опершись рукой о пол, я развернулся на месте, и с низкого старта снова рванул вперед, пытаясь атаковать монстра, пока он еще не повернулся в мою сторону.

Новый удар оказался удачнее. Несмотря на то, что мне не удалось вспороть твари бок, как собирался, Клинок отсек ему переднюю лапу по самый сустав, перерубив ее на двое. В мою сторону рванулась чудовищная пасть, и я снова взвился в воздух, уходя от оскаленных клыков в боковом сальто. Смрадное дыхание монстра обожгло лицо, я извернулся, выравнивая тело над самое головой монстра и, перехватив Клинок обеими руками, рубанул наотмашь в приземлении.

Есть! Теперь-то ты, скотина, никуда не денешься!

Клинок ударил тварь по верхней челюсти, начисто срубая пасть гарма и превращая и без того не блещущую красотой морду гарма в уродливый обрубок. Останавливаться на этом я не стал, активировал «Рывок», ускорившись еще сильнее, и, уклонившись от струи темной жидкости, бьющей из раны, обрушил Клинок на шею гарма.

Вот так, собака!

Обезглавленный гарм, дернувшись в агонии, рухнул на пол, а я покачнулся от бьющего в меня потока энергии. Или не только от него? Дьявол, кажется, что-то не так…

Однако времени на анализ собственного состояния у меня не было. Потому что у Эдмунда дела, кажется, были совсем плохи. Гарм прижал чудовищной лапой дядю к полу, и уже заносил вторую для удара.

Я шагнул вперед, собираясь ускориться, но неожиданно споткнулся и упал на колено. Да что, мать его, такое?

Чувствуя, как силы из меня утекают, как вода из разбитого ведра, я сделал единственное, на что сейчас был способен. Выбросив вперед левую руку, я прицелился и активировал «Электроразряд».

Ветвистая молния ударила гарма в бок, сбросив монстра с Эдмунда, я открыл рот, чтобы крикнуть дяде, но изо рта вырвался только слабый хрип. Я наконец-то опустил голову вниз, и похолодел.

Костюм на груди был рассечен по диагонали. По куртке вниз бежал ручеек неожиданно яркой на конрасте крови, а над раной клубились язычки Тьмы.

Мортово семя! Проклятый монстр успел меня зацепить перед смертью!

Оправившийся после «Электроразряда» гарм, тем временем, медленно поднимался на лапы, тряся уродливой башкой. Еще пара секунд – и он окончательно придет в себя. И вот тогда…

Я снова поднял руку, намереваясь ударить гарма еще раз, и вдруг понял, что новый разряд будет стоить мне слишком большого количества энергии. Выдать-то я его выдам, но что будет потом… Гарм встал, тряхнул башкой еще раз и повернулся в мою сторону. Я стиснул рукоять мигающего от недостатка энергии Клинка, и приготовился подороже продать свою жизнь. Что ж. По крайней мере, свою задачу мы выполнили. Отряд, надеюсь, уже на другой стороне пропасти, и оставшийся гарм до ребят не доберется. Ну, ладно… Хотя бы так…

И в этот момент дверь в отсек с шипением открылась.

В прыгнувшего ко мне гарма ударила огненная стрела, и тварь отбросило в сторону. Я с усилием повернул голову и выругался. Корал, ну морт раздери, я же приказал отсюда убираться!

Впрочем, должен призать что девушка появилась очень вовремя.

Владычица Пламенного трона сейчас полностью оправдывала свой титул. Объятая пламенем Корал медленно шла вперед, прижимая одну руку к шее, на которой пульсировала Кровь Вулкана, а второй готовила новый удар, который наверняка должен был стать смертельным для твари. Кажется, своим разрядом мне удалось вырубить способности Вестника Смерти, и он больше не мог ни ускоряться, ни отражать магические удары. Вот только гарм это тоже понял, и не собирался сдаваться просто так.

Обгоревшая, покрытая тлеющими лохмотьями шерсти тварь поднялась на все четыре лапы, подняла морду и завела свою леденящую кровь песню. Гарм выл все громче, и мне вдруг показалось, что фигура твари колеблется, окутываясь призрачной дымкой. Вестник Смерти готовил атаку, и я просто обязан был ему помешать.

«Критически низкий уровнь заполненности Источника!» – мигнуло перед глазами.

Насрать.

Стиснув зубы, я полз вперед, к сотрясающемуся от попаданий файерболов, ледяных стрел и пулеметных очередей гарму. Метр… Еще метр… Совсем немного – и я доберусь до него на расстояние удара.

Вот только у меня в запасе этого «немного» не оказалось.

Гарм дернулся, и от него отделился полупрозрачный силуэт. Точная копия адского пса рванулась вперед…

Туда, где готовилась нанести новый удар Корал.

Вперед, Дэймон, вперед, твою мать, вперед!

Призрачная тварь размазалась в воздухе, пройдя сквозь бьющего с колена Доброго и распахнула прозрачную пасть, готовясь сомкнуть ее на теле девушки, не успевающей нанести удар. Еще миг, и…

Корал вскрикнула и отлетела в сторону, отброшенная толчком, а на ее месте замерла Фина. Я собрал все оставшиеся у меня силы, влил их в Клинок, и, прямо из положения лежа, всадил меч в грудь гарма. По телу твари пробежала дрожь, гарм взвыл в последний раз и рухнул, едва не придавив меня. Победа!

Вот только какой ценой она мне далась?

«Нарушение связи с Источником», – мигнуло перед глазами. «Обработать входящий энергетический поток невозможно».

Твою мать… Даже не подзарядиться от этой твари…

Обессилев, я распростерся на полу, выронив меч. Пламя Клинка мигнуло и погасло. На этот раз, кажется, действительно все…

– Дэймон… – послышался хрип над ухом. – Дэймон…

Я с величайшим трудом поднял невероятно тяжелые веки. Моргнул. Зрение плыло. Сфокусировавшись, я увидел Эдмунда.

Буквально измочаленный когтями монстра дядя подполз ко мне, оставляя за собой кровавый след. Когда успел только? Я же только на секунду глаза прикрыл…

– Дэймон… – снова прохрипел дядя, хватая меня за руку. – Корал… Береги ее… Я… Я и Юстиана… – дядя умолк, переводя дыхание.

Все звуки доносились до меня, будто сквозь пелену. Где-то вдалеке слышался голос Корал, обеспокоенные переговоры Джулиана и Алекса, послышался топот ног. Кто-то бежал к нам. Жаль, что слишком поздно.

– Береги… – снова прохрипел Эдмунд. – Береги… Дочь…

Я почувствовал, как что-то ткнулось в мою ладонь. Руку обожгло привычным холодом. Кристалл. Эфирный накопитель.

И я вдруг понял, что делает Эдмунд.

– Нет! – просипел я. – Нет, Эдмунд! Оставь… Оставь себе!

Дядя не ответил. Эдмунд Старк, брат Эйвора Старка, мой дядя, лежал рядом, ткнувшись лицом в пол, отдав мне последний эфирный кристалл, который мог бы использовать, чтобы поддержать в себе искру жизни до того момента, как придет помощь. Отдал, даже не зная, что я не могу впитать энергию кристалла. Лежал неподвижно. И я больше не ощущал пульсации его Источника.

– Дэймон! – резкий вскрик Корал ударил по ушам, чьи-то руки обхватили меня за плечи и перевернули на спину. Я увидел над собой испуганное лицо Корал, а потом мою грудь обожгло болью, я захрипел и отключился.

И в этот раз я был очень рад вязкой туманной зыби, что затягивала меня в свои глубины.

Я зря радовался забытью.

На этот раз в жидком мареве не было ни гостей, ни голосов. Однако скучать в одиночестве мне не пришлось. Ко мне пришли Тьма, Боль и Пламя. Боль разрывала каждую клеточку, Тьма окутывала сознание, пытаясь поглотить его, а Пламя раз за разом выжигало ее, принося с собой новую боль. Правда, эта боль носила другой характер и была почти приятной. Боль очищения. Тьма не сдавалась, и Пламя становилось с каждым разом все яростнее. В какой-то момент мне уже стало все равно, что именно меня убьет, мною овладела апатия, и я все глубже погружался в пучину забвения. Пока особо мощный поток очищающего огня не затопил все мое сознание, заставив меня закричать от боли. Боль была настолько сильной, что я вынырнул из темного болота безразличия, закричал и открыл глаза.