Первый среди равных (СИ) - Бор Жорж - Страница 2

— Яри-и-и-к… — протянула она капризно, нетерпеливо дергая брата за рукав. — А когда мы домой пойдем? Я есть хочу. Скажи папе, чтобы спускался оттуда и пойдем уже…

Парень внезапно шмыгнул носом и погладил девочку по голове.

— Пойдём Нюша, скоро пойдем, — ласково произнес он и сурово глянул на старшую сестру, нахмурился и произнес, стараясь чтобы голос не сорвался. — Соберись, Настя, на нас люди смотрят. Отец не хотел бы, чтобы они видели наши слезы…

И снова это видение! Я еле успел вернуть концентрацию, чтобы выставить очередной щит… Огромный шар огня, созданный, по меньшей мере дюжиной Мастеров, слившихся в Единении, бессильно расплескался о невидимый защитный барьер. Враги продолжали трепать мне нервы, пока готовили главный удар.

Бернхард всё так же стоял рядом в ожидании приказа, словно не заметив моего временного отсутствия. Постоянное напряжение магических сил давало о себе знать. Я потёр лицо и на ладони остался кровавый след, что немедленно встревожило генерала.

— Мой господин! — Бернхард был тут, как тут. Он застыл в растерянности рядом, не решаясь помочь, не зная как ему действовать или поступать. Хотя, чем тут поможешь? Струны реальности уже готовы разорваться под давлением рек Эфира. Недолго нам осталось. По мнению наших врагов, так точно.

— Я в порядке, — спокойно ответил я. — Кто еще остался на ногах?

— Почти никого, Владыка, — коротко и уверенно ответил Бернхард.

Генерал служил мне уже долгое время и не было случая, когда я бы не находил выход из любой ситуации. Нас всегда было меньше, но мы всегда выходили победителями. Благодаря моей силе и моему разуму, мои Легионы рушили целые Империи… Империи, что были пропитаны ядом и злобой… Империи, что отбирали у человечества самое важное, что у него было — свободу…

Но, похоже, настал наш последний бой. Вершители, мои бывшие братья и сестры, наконец, договорились и заключили союз. Это была моя главная, хоть и единственная ошибка. Я до последнего думал, что они никогда не договорятся и я разберусь с ними поодиночке, либо малыми группами. Видимо, я недооценил самого себя, и тот ужас, что я посеял в их, практически бессмертных, сердцах.

Что ж… За ошибку мне придется заплатить. Своей силой, своей свободой и своей жизнью…

— Мой господин, еще не поздно уйти, в портале еще есть энергия, мы прикроем ваш отход. Вам надо выжить, чтобы продолжить борьбу…

— Продолжить борьбу? — мои губы искривились в горькой улыбке и я сплюнул кровь. Я уже не понимал, откуда она берется. То ли с растрескавшихся от жара и обезвоживания губ, то ли с кровоточащих десен или же она шла изнутри. Где-то там моё величайшее благословение, мой Дар прямо сейчас разрушался, в попытке удержать одновременно сотни струн реальности. Подготовка к моему величайшему заклинанию ещё не закончилась. Заклинанию, которое заберёт мою жизнь и сильно подпортит радость победы всем моим врагам. Однако, верному соратнику знать об этом не стоило. — Перед смертью не надышишься, мой старый друг! Уходите. Немедленно.

— Но… — мужественное лицо моего генерала, покрытое многочисленными шрамами, исказила гримаса боли и отчаянья. — Но вы…

— Уходите. Немедленно, — повторил я. Я не повышал голос, не делал угрожающих жестов. Мой голос был сух и спокоен, но это был МОЙ голос.

— Да, мой господин, — низко склонился Бернхард, зная, что спорить бесполезно. Он смотрел на меня исподлобья, как будто надеясь на чудо. Как верный пёс, которого хозяин оставляет дома, в то время как сам уходит на войну. Уходит, чтобы больше не вернуться. Чуда не произошло. Я уже давно всё решил, но обязан был позаботиться о своих людях.

— Они вас всё равно найдут, Бернхард. Рано или поздно, но они найдут, — негромко произнёс я, не видя смысла врать старому другу. — Проживите последние годы без страха. Постарайтесь сохранить наследие. А теперь — идите…

Одинокая слеза выкатилась из уголка глаза могучего воина, а скрип зубов перебил даже звук очередного ревущего огненного шара, что летел в нашу сторону. Бернхард выкрикнул приказ и мои оставшиеся бойцы, без споров и пререканий, все как один, в унисон, стукнули латными перчатками себе в нагрудники. Дань уважения. Своему господину, своему боевому товарищу, своему защитнику и… несбывшейся надежде о лучшей жизни.

Когда последний из моих людей зашел в портал, я взмахом руки, закрыл его, прерывая связь. Вторым взмахом расплавил окружающий Эфир, что заставил камень потечь огненной лавой в бывший внутренний двор моей крепости. Магам противника точно не удастся отследить направления портала. Им придется искать моих людей как-то по-другому.

Ну вот. Моих людей уже нет. Теперь мне не нужно сдерживаться. Так что теперь повоюем по-настоящему…

— А-А… — крик закончился, не успев начаться.

Старшая девушка, которую мальчик назвал Настей, прикусила платок, что держала в руке, а из её глаз брызнули слезы, когда у первого из её братьев из-под ног ушла опора. Молодой мужчина, которому еще не исполнилось и тридцати, захрипев, повис в воздухе.

Толпа восторженно заорала. Крики ненависти и злобы раздавались с площади. В сторону эшафота полетели мелкие предметы, в основном — остатки продуктов, что вспыхивали тусклым светом, попадая в защитный купол и сгорая. Стоящая стража перехватила поудобней свои странные железные штуковины в руках, но с места не сдвинулась. Видимо это было в порядке вещей.

Здоровенный палач в красном колпаке, удовлетворенно кивнув, пошел к следующему рычагу.

Рывок!!!

И следующий мужчина, немного за тридцать, в самом расцвете сил, судорожно задергался в воздухе. Еще одним старшим братом у стоящих перед эшафотом детей стало меньше… Хорошо, что осужденные ничего не понимают и не чувствуют…

Снова неистовый рёв толпы. Так им! Так этим мерзким тварям, предавшим Империю и Императора!!!

Буквально несколько минут назад закончилась ужасная процедура отъема Дара у Одаренных пленников. Чтобы это сделать, нужно приложить много усилий. Для этого нужно специальное оборудование, ингредиенты, три высокоранговых Одаренных специалиста и, самое главное — согласие жертвы на эту процедуру. Согласие, которое было получено путем торга. Нечестного торга. Жизнь трех детей в обмен на три Дара… Казалось бы — выбор без выбора, вот только…

Палач подошел к третьему рычагу, и немного замешкался, глядя на пожилого мужчину. После отъема Дара, который проходил вместе с отъемом неразрывно связанного с ним человеческого разума, люди превращались в слюнявых идиотов. Но не в этом случае. Мужчина блуждающим безумным взглядом обшаривал кричащую в экстазе толпу, как будто пытаясь кого-то найти.

У палача, казнившего за много лет безупречной службы так много преступников, сейчас ощутимо тряслись руки. От пожилого мужчины, избитого и измученного, потерявшего разум и свой Дар, всё равно исходила какая-то странная сила, заставлявшая трепетать тело и затмевать разум.

У князя Разумовского почти получилось то, о чем другие Великие Рода только мечтали. И все это знали. И именно за это ненавидели всей душой. И сейчас, как один радовались его смерти. И в глубине этой самой души торжествовали. Он не смог! Чёртов гордец, думал, что он лучше остальных⁈ Он должен сдохнуть!

— Сы-ы-ын!!! — прохрипел мужчина, на секунду вернув разум и найдя в толпе нужное ему лицо.

— Это невозможно! Он… должен быть безумен! — за спиной палача закричал в ужасе распорядитель казни. Его лицо покраснело от натуги, толстые щеки тряслись в страхе, глаза были расширены от дикого ужаса. — Действуй, собака! Убей его!!!

Но палач застыл, как будто его что-то парализовало. Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, как будто неведомая сила мёртвой хваткой держала его на месте.

— Сы-ы-ын! Нас оболгали… Честь превыше всего! Будь крепок в вере своей! — голос мужчины непонятным образом усилился многократно, перебив вопли толпы, которая при каждом следующем слове умолкала… как шелудивая собака, которой хозяин сказал заткнуться. — Не дай Роду угаснуть! Береги сестер и отомсти…