Отрок. Покоренная сила. - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/93
- Следующая
— Э-э… Минимум, двадцать верст!
— Почти верно. Еще лучше будет: верст двадцать пять, минимум, двадцать. То есть, никак не меньше двадцати, но может быть, и чуть больше. Понял?
— Ага.
— Тогда давай по течению, но тут уже будет максимум.
— Верст пятьдесят, максимум шестьдесят. — Отбарабанил Роська.
— Вот и ладно, потом еще попрактикуемся.
Некоторое время Роська сидел тихо, что-то бормоча себе под нос, наверно, тренировался, потом снова повернулся к Мишке.
— Минь, а сколько их всего?
— Кого?
— Ну, слов научных.
— А ты сколько всего слов знаешь?
— А… Да кто ж их считал?
— Ты знаешь, скорее всего, около тысячи слов.
— Сколько?
— Около тысячи. Хотя, ты на ладье во многих местах бывал, много видел, с разными людьми общался. Может быть и полторы тысячи.
— Ого!
Роська явно был ошарашен «оцифровкой» собственной эрудиции.
— А если еще столько же научных слов узнаешь и поймешь, — добавил Мишка — то станешь мудрецом, все тебя уважать будут, за советом приходить, и будешь ты лысым, беззубым и с седой бородой.
— А лысым-то чего? — Возмутился Роська
— А мыслям в голове тесно будет, они изнутри волосы и повыталкивают.
— Да ну тебя.
Роська еще немного помолчал, но долго дуться не смог.
— Минь, а ты сколько слов знаешь?
— Тысяч пять.
"А не свистите, сэр?"
— Пять?
— Это все по большей части книжные слова, они в простых разговорах редко звучат, как тот самый максимум… Слушай, Роська, а ты читать умеешь?
— Ходок учил.
"Ну и повезло тебе парень, далеко, далеко не всякому мальчишке, попавшему в рабство, попадается такой Ходок, ох не всякому!".
— Останови-ка.
Мишка, не вылезая из остановившихся саней, концом костыля крупно написал на снегу: «Ростислав».
— Прочти-ка.
Роська некоторое время напряженно смотрел на надпись, потом расплылся в улыбке.
— Ну, себя-то я знаю!
— Хорошо, тогда это.
На снегу появилось слово «Ратное»
— Рцы, Аз — Ра. Твердо, Наш… Твердо, Наш… Твердо, Наш… не выходит, Минь.
— В первом слоге три буквы.
Мишка разделил слово вертикальной чертой.
— Попробуй теперь.
— Рцы, Аз — Ра. И еще Твердо — рат. Наш, Он — но. Ратно… Есть… Ратное!
— А теперь напиши сам: «Рыжуха».
«Рцы» Роська вывел уверенно, но над следующей буквой впал в задумчивость. Почесал в затылке, потоптался, глянул на Мишку и нацарапал, наконец «И». Дальше все продолжалось в том же духе. Результатом примерно трехминутных усилий стала корявая, составленная из кривых и разнокалиберных букв надпись: «Рищуха».
— Две ошибки. — Подвел итог Мишка.
— Где?
— Здесь. Вместо «Еры» написано «И», а вместо «Живете» — «Шта». Вообще-то не так плохо, как я ожидал. Грамоту ты знаешь, только практики мало было. Надо побольше читать и писать.
— Где ж мне?..
— Как вернемся, дам тебе Псалтырь. Давай, садись, поехали. Так вот, дам тебе Псалтырь. Каждый день будешь заучивать один стих. А вечером, будешь у меня на глазах, по памяти его записывать. Покопайся в дровах, набери бересты. Знаешь, как с ней обращаться?
— Знаю.
— Вот и будешь писать. И, как только наберем ребят в твой десяток, сразу же начнешь учить их грамоте.
— Я?
— А кто же?
— Так я же… — Было невооруженным глазом видно, что Роська ожидал чего угодно, но только не этого. — Ты же сам сказал, что в лошади две ошибки, и Ратное я сам не смог…
— Самый лучший способ научиться чему-нибудь, учить того, кто знает это еще хуже тебя. — Мишка изобразил на лице ободряющую улыбку. — Ребята твои будут совсем неграмотными, так что, ты, по сравнению с ними, ученый муж.
— Да какой я ученый… — Роська безнадежно махнул рукой.
— Петька своих тоже будет грамоте учить. Твои должны выучиться быстрее и лучше.
— Так он в монастыре учился, за большие деньги!
— Хватит препираться, будешь учить! — Приказал Мишка командным тоном. — Теперь проверим счет.
— Ну, это я знаю! — Роська заметно приободрился, видимо в этой "научной дисциплине" он чувствовал себя увереннее.
— Знаешь? Ну что ж, проверим. Три и два?
— Пять!
— Шесть и три?
— Девять!
— Семь и восемь?
— Пятнадцать!
— От шестнадцати отнять девять?
— Семь!
— Гм, двадцать семь и тридцать шесть?
— Э… Шестьдесят три!
— Однако! Сколько не хватает до сотни?
— Тридцать семь!
— Очень прилично, даже не ожидал. — Мишка действительно был приятно удивлен. — А умножать можешь?
— Если не много.
— Три по три?
— Девять.
— Два по семь?
— Четырнадцать.
— Четыре по восемь?
— Э… Тридцать… тридцать два.
— Семь по восемь?
— Семь по восемь… не помню.
— Все равно, очень хорошо! — Искренне похвалил Мишка крестника. — Тоже Ходок учил?
— Ха! Пока весь товар на ладью погрузишь, да пересчитаешь, да не сойдется, да снова пересчитаешь, а потом выгружать, да не все, и новое грузить, и опять считать…
— Понятно, понятно. — Прервал Мишка бойкую скороговорку. — По счету у тебя знаний примерно половина от Петькиных, по чтению, пожалуй, десятая часть, по письму… считай, сотая. Придется догнать… и перегнать.
— Да он же в монастыре!…
— Помню: за деньги. Нет денег, бери умом и старанием. Я помогу. Запомни: твои ребята должны выучится быстрее и лучше петькиных. Тогда тебе и морду ему бить не придется. Понял?
— Не-а, не получится…
— Отставить! Десятник Младшей стражи Василий! Слушай приказ! Приступить к обучению ратников Младшей стражи второго десятка по их прибытии в твое распоряжение. Обучать быстро и хорошо. Обогнать в учении ратников первого десятка. Срок — до прибытия ладьи купца Никифора!
— Минь… Ой. Слушаюсь господин старшина! А если не выйдет?
— Значит, хреновые мы с тобой, Роська, командиры.
— А ты-то тут причем, Минь?
— А я в Младшей страже при всем. Старшина. Куда денешься?
Снова шипит под полозьями снег, топочет Рыжуха, проплывают мимо деревья.
"Повезло мне с Роськой. Вернее, сначала Роське повезло с Ходоком, а я теперь пользуюсь плодами его воспитания. Наверно, любил он пацана, возился, учил… теперь, поди, тоскует без него. Но отпускал с легкой душой — понимал, что для Роськи так лучше.
- Предыдущая
- 3/93
- Следующая
