Отрок. Покоренная сила. - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 26
- Предыдущая
- 26/93
- Следующая
Дед величественно возвышался во главе стола и, по всей видимости приготовился к произнесению длительного монолога. Мишка за стол не полез — пристроился в уголочке, но старался выглядеть так, словно его присутствие здесь — дело совершенно естественное.
— Настало время, господа начальные люди, сказать вам следующее. — Голос деда живо напомнил Мишке первую реплику комедии Гоголя «Ревизор»: "Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие…" — Покойный Великий князь Киевский Святополк Изяславич, — вещал дед — незадолго до своей кончины, возложил на меня попечение о Погорынской земле. Земля эта должна была с того дня зваться Воеводством Погорынским, а я — Погорынским Воеводой.
Все вы были на Палицком поле и знаете, какая там со мной приключилась беда. Из-за нее я на Погорынское воеводство встать не смог, и говорить об этом тогда смысла не имело. Теперь же, получив от нынешнего князя Туровского Вячеслава Владимировича благословление на командование сотней, счел я правильным принять на себя и воеводские заботы, по повелению покойного князя Святополка Изяславича.
— Выздоровел, значит?
По голосу десятника второго десятка Егора было не понять: то ли он язвит, то ли просто констатирует факт.
— Выздоровел, Егорушка, выздоровел. А если сомневаешься, то у Пимена спроси, он тоже, вроде бы как, сомневался.
Дед воинственно вставил вперед бороду и вперился глазами в Пимена. Тот криво ухмыльнулся и, видимо совершенно непроизвольно, прикоснулся рукой к левому уху, все еще не восстановившему нормальный цвет и форму.
— И грамота, наверно, княжья имеется?
— Егор!!! — Лука грохнул по столу кулаком. — Тебе что, гривны княжьей мало? Совсем очумел?
— Ты тут кулаками не стучи! — Завелся "с полоборота" Егор. — Я тебе не мальчишка! И кто из нас очумел еще неизвестно. Холопов нахватали так, что запихнуть некуда, щенок его по селу с самострелом носится, четным ратникам грозит, деньгами швыряется, сюда вон тоже приперся…
Егор все повышая и повышая голос начал медленно подниматься из-за стола. Лука, багровея лицом, точно так же начал подниматься ему навстречу. Голос у Егора уже начал срываться на крик:
— За серебро у кого-то из бояр в Турове гривну сотничью купил и думаешь: теперь все можно? Прихлебателям своим — добычу, а нам шиш? А вот мы еще посмотрим…
Лука, перегнувшись через стол, схватил Егора за бороду и дернул к себе. Егор, от неожиданности потеряв равновесие, упал вперед, едва успев упереться в стол локтями. Дальше все завертелось с калейдоскопической быстротой: десятники повскакивали с лавок один за другим, Фома попытался дотянуться до Луки и тут же получил в ухо от Данилы, хотел дать сдачи, но Игнат дернул его сзади за ворот и Фома, запнувшись о лавку повалился на пол. Игнат, многозначительно положив руку на рукоять ножа, встал между Фомой и дедом. Леха Рябой навалился на Анисима, не давая тому подняться с лавки, а Лука, все-таки дожал Егора, опустив тому голову до самой столешницы.
Лишь один Пимен остался сидеть и, тем самым, привлек к себе Мишкино внимание. Его спокойствие было совершенно непонятным.
— Пинька, что ж ты?.. — Егор уже не говорил а хрипел — железная рука Луки медленно выворачивала ему голову. — Пинь… ка…
Все еще неподвижно сидевший Пимен, незаметно ни для кого, кроме Мишки опустил руку и потянул из-за голенища засапожник. Мишке скрытность была не нужна, поэтому он действовал быстрее: кинжал мелькнул в воздухе и пригвоздил рукав рубахи Пимена к лавке. Тот мгновенно разжал пальцы и засапожник провалился обратно за голенище. Мишка встретился с ненавидящим взглядом Пимена и неожиданным даже для самого себя голосом, больше похожим на змеиное шипение, выдохнул:
— Только шевельнись, падла, у меня еще два есть.
Получилось, по всей видимости, убедительно: Пимен замер, не пытаясь даже высвободить рукав.
— А-а-ах-х!!!
Непонятно откуда взявшаяся у деда секира, очертила почти идеальный полукруг и с хрустом врезалась в середину столешницы. Все замерли, Было непонятно, что отрубил дед: то ли нос Егору, то ли пальцы Луке. В наступившей мертвой тишине Лука шумно выдохнул и брезгливо отбросил в сторону клок егоровой броды. Старый вояка не промахнулся, лезвие не задело ни Луку ни его противника, если не считать бороды Егора. Однако, топор не бритва — часть волос была перерублена, а часть вмята в древесину и заклинена там, Егор так и остался лежать щекой на столе, раскорячившись руками и ногами как краб.
— Ну что, наигрались, детишки? — Дед стукая деревяшкой обошел стол и ухватил за ухо Егора. Тот, распяленный между зажатой лезвием секиры бородой и дедовыми пальцами, беспощадно тянущими за ухо, зарычал сквозь стиснутые зубы. — Наигрался, спрашиваю, или еще желаешь?
— Пинька… сука…
— Еще какая! — Охотно согласился Корней. — Истину глаголешь Егорушка. И что же он тебе наобещал?
— Убью… змея… подколодного…
— Ну зачем же, Егорушка? — Этот «ласковый» тон деда был знаком Мишке, от него так и несло смертью. — Так уж сразу и убивать? Христос прощать велел. Ну разве что, для науки: зубки там повыбивать, вежливо, ребрышки поломать, ласково. А больше ничего и не надо. Михайла, внучек, чего у него там? — Дед указал бородой в сторону Пимена.
— Засапожник.
— Ну вот, не топор же. Ты, Пинюшка, сходи в церковь, да свечечку за здравие Михайлы поставь. Мог же паренек и по горлышку тебя чиркнуть.
Рукав у Пимена медленно намокал кровью, мишкин кинжал, все же зацепил руку. Дед отпустил ухо Егора и, сокрушенно вздыхая покачал топорище, вытаскивая лезвие из толстой доски столешницы. Егор облегченно вздохнул, поворачивая голову в естественное положение и тут же испуганно дернулся, теряя равновесие и падая на пол. Обух секиры ударил в стол прямо перед его лицом.
— Бунтовать?!! Говноеды!!! Сотника лаять!!! Роська!!!
В горницу, чуть не сорвав дверь с петель влетел Роська, в обеих руках взведенные самострелы. Лицо у него было таким же, как в том переулке, где он добил кистенем раненого татя. Мишка цапнул у него один из самострелов и вопросительно уставился на деда.
- Предыдущая
- 26/93
- Следующая
