КОМ: Казачий Особый Механизированный (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 5

Я даже спервоначала подумал, что вообще тот тулуп зря взял, можно было и налегке перекантоваться — пока ночь не пришла. Сразу жара в дубак перекинулась! Но это потом. А пока — стоим, которые новенькие, как три сосны на сопке, шало озираемся. Всё чужое!

Атаман, правда, долго глазеть не дал, живо нас распределил, кто куда. Кого сразу в обход, кого бивуак обустраивать, кого лошадок обихаживать. Я с батяней в обход. И ты понимаешь, Марта, вот прям ещё тогда, сразу надо было подумать, что с моей удачей воинской что-то не так.

В первом же обходе наткнулись на тюрбано́в, что караванщиков грабили.

Сразу, как там в песне поётся: «шашки наголо, да в руке кистень…» — покрошили мы их мало что не в лапшу. Я потом блевал дальше чем видел. Ты, Марта, когда-нибудь видела разрубленного пополам человека? Вот и я до того не видал. Свиней колол, баранов, прочую скотину дворовую. А человека — в первый раз, да чтобы так…

С этого похода-то и началось мое личное кладбище. По сей день, наверное, уже душ сорок-сорок пять будет, а, может, и более…

ТРАНСВААЛЬ

— Немчура ты бессловесная, Марта… Надо бы тебе учителя русского подыскать, а то ни бе, ни ме… Ну во-о-от.

Через полгода, как полагается по табелю, меня в прика́зные произвели. Это, если с обычными воинскими чинами сравнивать, не просто рядовой уже, а вроде как, ефрейтор. На самом деле — тот же рядовой, ток чуть постарше. Ну и надбавки за чин чуть побольше. А под конец контракта, за полный год — уже в младшие урядники. Это как унтер-офицер, первая ступенечка. В штабе сказали: повезло, мол, тебе, Коршунов! Пятнадцать лет — а уж младший урядник!

Но это всё из-за того, что много боевых стычек было, да дважды — большие операции по зачистке банд устраивали, поэтому приравняли к военным действиям. Если б мы просто вдоль границы катались да в спокойном режиме дежурили, мне бы до того младшего урядника три года пришлось бы служить, а то — пять.

Батя срок второго контракта месяц не дослужил, как раз во второй зачистке ранило его сильно. Руку левую полковой дохтур не смог до полной подвижности восстановить — вот и комиссовали по ранению, да окончательно. Ушёл на пенсию в чине подъесаула. Старший обер-офицерский чин, до штабных не дослужился. Дворянство у него личное, ненаследное, тут, какая бы ни была беспорочная служба, для дальнейшего роста или особое геройство нужно, или в высшее военное училище идти. Это тоже — или большие деньги, или чтоб большое начальство направило. Большое начальство высоко, а большие деньги на семью потребны — четверо детей, да трое девки! Замуж собрать прилично надо. Да и не гнался батя за чинами…

Ну, так вот. Собираемся мы, значицца, до дому, медальки «За охрану южных границ» к мундирам прицепляем да значки погранслужбы новенькие, а тут ещё один вербовщик подваливает:

— А что, казаченьки, не хотите ли хорошую деньгу заработать?

Парень у нас в команде был, Стёпка Кинфеев, тот за словом в карман никогда не лез. Сразу:

— И куда ты нас вербуешь, дядя? Золотишко на Аляске караулить? Несподручно нам будет из жары да в лёд прыгать.

— Именно поэтому я здесь, господа, — осклабился вербовщик. — Климат жаркий, но помягче здешнего будет. А оплата вдвое против вашей теперешней.

Ребята присвистнули. В Каракумах контракт не дешёвым считался, почти по военным расценкам, а ежли дороже платят…

— Ты нам правду говори, дядя, не темни, — прекратил нашу дискуссию подошедший подъесаул. — Коли муть какую тут толкаешь — сейчас взашей погоним!

— Всё в полном порядке! — надулся вербовщик. — Извольте сопроводительную документацию досмотреть!

Но подъесаула нашего так не собьёшь:

— За что надбавки царские, выше боевых? Отвечай!

— Так за срочность! — вытаращил глаза вербовщик. — Кроме того, участие в боестолкновениях стопроцентное, идёт конфликт.

Слово за слово, нарисовалась картина. Набирали казачков не куда-нибудь, а в Трансвааль! А Трансвааль, Марта — это Африка. Туда или месяц на корабле плыть, или неделю на грузовом дирижабле лететь.

Зачем в такую даль? — спроси. А я отвечу.

У государева брата, Светлейшего Князя Кирилла, была маленькая частная компания. Совсем маленькая. Со стороны кто незнающий глянет — подивится: за каким лешим Великому Князю участочек земли в южной Африке покупать? Да было бы хоть приличное поместье, тогда понять можно: экзотика, природы всякие, охота, опять же. Так ведь земли-то — с гулькин пуп!

А на той земле, Марта — шахты! Алмазы добывают. И энтих алмазов там — завались, иной раз как булыжники под ногами валяются! Я в первый раз увидел — не поверил, думал смеются надо мной ребята. Неогранённый-то алмаз — страшненький, и не скажешь, что драгоценность.

И шахты эти на самом деле — государевы. Только англы в Южную Африку первые забежать успели, да на кажном углу теперь вопят, что земелька та — зона их особливых интересов. Чтоб, значицца, никакое государство на ихнюю территорию не заходило. Потому, чтоб международную политику не раскалять, обстряпано всё на частное лицо — Светлейшего Князя Кирилла. Дескать: может себе позволить землицы прикупить, причуда у его такая. А с частного лица какой спрос?

Но гладко вышло ток на бумаге.

По-первости, пока всё строилось да разворачивалось, русских там только конвойный полк был. Бандитов гонять, да бунты усмирять, ежели таковые будут.

Но англы, ясен пень, быстро расчухали, кто тут свой интерес имеет. Сразу не понравилось им, что Россия в Африке богатеет — это и козе понятно. И сплавили они местным ниграм губатым кучу своего старого оружия. Как раз и случай представился подходящий: королева англская, значит, перевооружение своей армии затеяла. А старое оружие куда? Правильно, впарить дурачкам, да под кредит, да чтоб кому-нибудь из заклятых друзей нагадить. Со всех сторон выгода! Ну и всунули это самое просроченное оружие ниграм. С тем, чтоб они русских пощипали.

У нигров тактики со стратегией никакой нетути, лишь бы скопом навалиться и палить куды не попадя. Зато много их, чес слово, как муравьёв. Как быть? Или тебе банды залётные зачищать — или война на все фронты — разница есть? Вот и я говорю, туго нашим пришлось, да так, что во все стороны вербовочных агентов позаслали, иначе накрыться бы африканским алмазным шахтам медным тазом.

Послушали мы, да и подписались. А чего? Я только рад был, что из-под родительского крыла вырвался. Был бы тут батя, хрен бы кто мне разрешил контракт на войну взять! Мне ж ещё шестнадцати не было, даром что лоб здоровый.

Ну, поехали.

Подробности про разгоревшуюся войнушку нам ребята из команды дирижабля порассказали, пока летели. На скором военном, к слову скажу тебе, добрались меньше чем за сутки. По дороге одна краткая остановка была, на какой-то армейской базе. Там наше новое начальство телеграмму получило срочную, так что помчали мы дальше не в расположение конвойного полка, а в указанную в телеграмме точку. И сходу — в бой.

Что там за напасть случилась, это нам есаул перед высадкой растолковал, чтоб хоть чутка готовы были. Замес вышел нешуточный, и щедро нигры русской кровушкой полили земельку африканскую. А бронепоезд, который алмазы в порт возил, взять не смогли. Рельсы подорвали, а чего дальше делать — тяму не хватает. Пушек у них было мало, да и те далеко, пока тащили по своим саваннам, наш дирижабель и прилетел.

БРОНЕПОЕЗД

— Ночи там тёмные, Марта, и мы с высоты видели, что неприятель обложил бронепоезд, как стая шавок — медведя. Огромная чёрная туша паровоза, вытянутая сцепка вагонов, оранжевые пятна пожаров и искры летящих пуль. Красиво. И страшно.

Капитан поднял дирижабль почти под потолок — на десять километров, поэтому нас и не видно-не слышно было. Зависли прям над боем — и быстро упали вниз, дирижабль аккурат над крышами вагонов остановился, а уже последние метров двести мы прям из грузового люка прыгали, на верёвках. Скажу тебе: страшный опыт! Земля вот она, рукой достать. Замедлитель на поясе негромко трещит, а крыша вагона всё ближе и ближе.