Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 44

Стоматология в целом во многом недооценённая специальность. Многие полагают, что стоматологи лечат только зубы. Но с тем же успехом можно сказать, что терапевт лечит только давление.

«Стома» подразумевает не только зубы, а всю ротовую полость. Язык, нёбо, челюсть — всё это сфера деятельности стоматолога. Некоторые стоматологи продолжают обучение и получают специальность «челюстно-лицевой хирург». В таком случае их обязанности расширяются за пределы одной лишь ротовой полости на другие близлежащие органы, кости и прочие структуры.

Через пару минут в приёмном отделении появился стоматолог.

— Добрый вечер, — кивнул нам смуглокожий мужчина, а после представился. — Мишима Дайсуки. Что у вас случилось?

— Мышьяк под временной пломбой. Нам нужно удалить очаг. Пока отравление не зашло слишком далеко.

— Сейчас проверим, перевезите пациента в процедурный кабинет! — велел Мишима.

Я ожидал, пока стоматолог осмотрит ротовую полость Тонегавы.

Раньше мышьяк повсеместно использовали для удаления нерва, и побочные эффекты появлялись не столь часто, но всё же встречались. В современное время пользоваться этим веществом просто не нужно. В этом нет необходимости, поскольку уже давно произвели нетоксичные аналоги.

Тонегава Хаято, конечно, просто молодчина! Выбирает эндокринолога, попутно ругаясь почти со всеми врачами Токио, и останавливается на самой дорогой и элитной клинике — в «Ямамото-Фарм». Но при этом не может себе позволить нормального стоматолога! Я готов поспорить, что этот мышьяк ему положили в какой-нибудь крайне дешёвой частной клинике.

Поскольку работа стоматолога явно оставляет желать лучшего. Специалист, который ставил пломбу, явно переборщил с количеством мышьяка.

Ещё немного, и мы бы разбирались не с острым повреждением блуждающего нерва, а с острым отравлением и всеми вытекающими из него последствиями.

А острое отравление мышьяком проходит очень неприятно. В основном будет тревожить желудочно-кишечный тракт. Металлический привкус во рту, рвота, тошнота, боли в верхних отделах живота. Могут быть даже кишечные колики и диарея с последующим обезвоживанием организма.

Но это — мелочи. Поражение желудочно-кишечного тракта — самая частая картина. Куда страшнее, если присоединятся и другие системы органов. К примеру, нарушение работы центральной нервной системы. От слабости и неадекватного состояния до судорог и комы — таков разброс симптомов.

Рассуждая на эту тему, я осознал ещё одну неприятную вещь. Мы слишком много внимания уделили блуждающему нерву.

И я поспешил обсудить это с коллегами.

— Асакура-сан! — крикнул я. — Я кое-что понял.

— Прошу, подождите ещё немного, — пробубнил себе под нос Мишима Дайсуки. — Я почти закончил с пломбой.

— Какова вероятность, что там мышьяк? — спросил я.

— Да сто процентов, — усмехнулся стоматолог. — Не знаю, какой умник его туда навалил в таком количестве, но я даже без удалённой пломбы вижу его следы. Это — мышьяк, Кацураги-сан, можете быть уверены.

— Что вы хотели сказать, Кацураги-сан? — позвал меня Асакура Джун.

— Асакура-сан, блуждающий нерв привлёк к себе всё своё внимание. Скорее всего, здесь не только невропатия. Это лишь один из симптомов, который своей клинической картиной накрыл все остальные.

— Что вы имеете в виду, Кацураги-сан? — нахмурился Асакура Джун.

— Блуждающий нерв отвечает за деятельность огромного количества внутренних органов. Именно поэтому клиническая картина такая яркая. Но из-за неё мы совсем забыли о том, что и сам мышьяк продолжает воздействовать на другие органы. Например, хрипы и удушье. Понимаете, Асакура-сан? Эти симптомы могли возникнуть, как от воздействия на блуждающий нерв, так и от прямого токсического действия на лёгкие через кровеносную систему.

— Точно, Кацураги-сан… — закивал Асакура.

— То же касается аритмии, — продолжил я. — Нарушение ритма может идти с двух сторон сразу. Блуждающий нерв и мышьяк. Нам нужно обследовать Тонегаву Хаято со всех сторон. Иначе упустим огромное количество осложнений.

— Достал! — крикнул нам Мишима Дайсуки. — Всё, полость зуба полностью прочистил. Много же там было мышьяка… Судя по всему, он проходил с ним больше четырёх дней.

— Что? — удивился я.

— Проблема не только в том, что ему вообще засыпали токсичное вещество. Он и сам проходил с ним куда дольше, чем следовало. Он два или три дня назад должен был заменить эту пломбу на постоянную. Мышьяк «сожрал» весь нерв и ушёл в кровоток.

— Тогда нужно срочно приступать к дезинтоксикационной терапии, — сказал я. — Кто сегодня дежурит в терапевтическом отделении?

— Кажется, Такеда Дзюнпей, — вспомнил Асакура Джун.

Ох, как же не вовремя! Кто угодно, но только не он! Такеда ведь из принципа начнёт спорить и не даст мне нормально осмотреть пациента.

— Что здесь происходит? — послышался голос за нашими спинами.

Помяни чёрта… А вот и сам Такеда.

— Такеда-сан, острое отравление мышьяком с повреждением блуждающего нерва, — сказал я. — Нужно срочно обследовать и начинать дезинтоксикационную терапию.

Такеда Дзюнпей долго смотрел мне в глаза, пытаясь переварить, что я только что ему сказал.

— Тогда чего мы ждём? Давайте скорее действовать, — кивнул он.

Неожиданно быстро согласился с моим мнением. Это что-то новенькое. Чтобы Такеда без лишних споров сделал так, как я велю? Но это к лучшему. Сейчас необходимо оказать экстренную помощь Тонегаве Хаято. Выяснять отношения точно времени нет.

Пациента госпитализировали и начали готовить к обследованиям. Мы вместе с Такедой Дзюнпеем и Асакурой Джуном начали обсуждать план действий.

Нужно было подобрать правильную дозировку специфического антидота — димперкапрола, который в России так же известен, как «Унитиол». Это вещество соберёт весь мышьяк и превратит его в нетоксичные соединения. А дальше — всё просто. Эти комплексы выйдут через почки, не повредим при этом сам выделительный орган.

Однако использовать этот препарат придётся не меньше недели. Слишком высоки риски, что весь мышьяк мы за два-три дня убрать не сможем.

— Тогда начинаем, — подытожил Такеда Дзюнпей, готовясь передать медсёстрам план лечения.

— Стойте! — воскликнул я. — Рано, Такеда-сан.

— Что? Почему? — не понял терапевт.

— Дождёмся анализов крови. Они будут готовы с минуты на минуту, — ответил я.

— Зачем? — пожал плечами Асакура Джун.

Невролог не понял, зато Такеда Дзюнпей закивал, догадавшись, к чему я клоню.

— Всё верно, Кацураги-сан. Хорошо, что вы подметили, — произнёс он.

— Мне-то кто-нибудь объяснит? — развёл руками Асакура.

— Мы должны оценить биохимический анализ крови, — сказал я. — Проверить, как обстоят дела с креатинином и мочевиной.

— Если из-за отравления мышьяком уже началась почечная недостаточность, то использовать этот препарат нельзя, — добавил Такеда Дзюнпей.

— Тогда мышьяк не будет выводиться через почки, и ситуация усугубится ещё сильнее. Если почки уже повреждены, придётся использовать гемодиализ.

— Или переливание крови, — сказал Такеда.

Асакура Джун ошарашенно смотрел то на меня, то на терапевта пятого ранга.

— Вы двое в курсе, что вы сейчас друг за другом фразы договаривали? — спросил он.

Мы с Такедой переглянулись и одновременно пожали плечами. В этом нет ничего необычного. Когда два специалиста думают над одним и тем же клиническим случаем, у них может синхронизироваться ход мыслей.

Правда, такое у нас с Такедой Дзюнпеем впервые. Ранее мы всё время доказывали друг другу обратное. И всегда Такеда оказывался неправ. Но не по той причине, что он плохой специалист. Ранее он всё время пытался доказать мне своё превосходство, а потому спорил со мной даже тогда, когда чувствовал, что я прав.

— Понятно… — протянул Асакура Джун. — Я тут пока, пожалуй, напишу, какие препараты нужно проколоть по неврологической части. Не обращайте на меня внимания.

— Кацураги-сан, Такеда-сан, — позвала нас дежурная медсестра. — Анализы готовы!