Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 23

Я зафиксировал параметры текущего состояния Кишимото. Его вес за последние месяцы не изменился, но это и было тревожным признаком.

Когда я встретился с Мицузане впервые, он был здоровенным качком. После окончания приёма стероидных гормонов и отмены тренировок, его мышцы начали стремительно уменьшаться.

Однако потерю мышечной массы компенсировал набор жидкости. Парня раздувало, и это нужно было исправить как можно скорее.

— Кишимото-сан, сделаем ставку на этот препарат. Вас, в отличие от остальных испытуемых, я хочу попросить сдавать анализы на креатинин, мочевину, общий белок, натрий и калий каждый день. Это не входит в стандарты обследования, поэтому и предупреждаю вас заранее — это моя личная прихоть.

— Хотите проследить, с какой скоростью будут происходить изменения в почках? — спросил он.

— Да. Даёте добро?

— Конечно, Кацураги-сан. Могли бы не спрашивать. Вы говорите — я делаю. Сомнений в ваших решениях у меня нет уже очень давно. Если вы меня не вытянете, то вряд ли кто-то сможет.

Слишком большие надежды Кишимото Мицузане возлагает на простого терапевта. Но моя обязанность их оправдать. Все трое моих испытуемых — это сложные случаи. Некоторые из них, я бы даже сказал, безнадёжные. Но это не значит, что можно прекращать борьбу.

— Кишимото-сан, у препарата имеется ряд побочных эффектов. Во-первых… — начал я.

— Не стоит, — замотал головой Кишимото Мицузане.

— В смысле? — удивился я.

— Лучше не говорите мне о них, Кацураги-сан. Если надо — подпишу документ о том, что отказываюсь от информирования меня. Чтобы у вас не возникло каких-либо проблем.

— Не понимаю, — недоумевал я. — Зачем вам это?

— Мне так будет проще, — вдохнул он. — За всеми моими болячками я могу и не заметить этих побочек. А если стану постоянно прислушиваться к каждому шороху в своём организме, сойду с ума от стресса.

В чём-то Мицузане был прав. Наваливать на его и без того больной организм ещё и дозу стресса, который повлечёт за собой выброса кортизола и адреналина… Плохая идея.

Но побочки могут быть неприятными. Судя по описанию механизма действия препарата, «Нефреген» увеличит отток мочи, из-за чего Мицузане придётся ночевать в туалете, как только что пошутил Кушикаба Тэцуя. Только в этой ситуации уже не до шуток.

Мочеиспускание может быть болезненным, но что самое неприятное — почти у всех пациентов наблюдалась аллергическая реакция на препарат. Несерьёзная, абсолютно безвредная для здоровья в целом, но всё же мучительная.

Его конечности может покрыть сыпью — крапивницей. Избавиться от этой побочки фармакологам семьи Кондо не удалось, поскольку эта реакция возникает как раз на самые главные элементы препарата — на те, что восстанавливают почечные фильтры.

— Тогда договоримся так, Кишимото-сан, — сказал я. — Я лишь предупрежу вас, что побочки могут быть неприятными и их придётся перетерпеть. Но вы должны пообещать мне, что сообщите сразу же, как только появятся изменения в самочувствии. Это часть клинических испытаний.

— Хорошо, обещаю, Кацураги-сан, — кивнул Мицузане.

Я выдал ему четыре упаковки «Нефрегена». В два раза больше, чем получил Кушикаба. А всё потому, что этот препарат принимается в очень высоких дозировках. По двенадцать таблеток в день. Четырёх упаковок хватит только на одну неделю.

Также я выписал ему противоаллергические препараты и сказал принимать их на протяжении всего курса приёма препарата. Это снимет хотя бы часть побочных эффектов.

— Лучше бы мы вели обычный приём, — вздохнула Огава Хана, когда Кишимото отправился на анализы. — Что бы вы ни говорили, Кацураги-сан, а мне кажется, что мы пациентов калечим.

— Понимаю ваше мнение, Огава-сан, — кивнул я. — Потому я и выбрал пациентов, которым риск необходим. Если их не лечить, качество и длительность их жизни будет стремительно сокращаться. Возможно, что эти лекарства — их последний шанс.

И это в особенности касалось моего последнего испытуемого. Бьякуи Шино с терминальной стадией рака прямой кишки. Со множественными метастазами в разные органы.

С неудачным курсом химиотерапии и уже имевшимся эпизодом толстокишечной непроходимости. Последнюю я в документах принципиально не упоминал.

Бьякуя, как ни странно, хоть и выглядел хуже всех остальных испытуемых, казался мне бодрее всех остальных. В мой кабинет он вошёл с улыбкой на лице.

Хотя я догадывался, что это всего лишь «маска».

— Ну что, Кацураги-сан? — усмехнулся он. — Будем лечить неизлечимое?

— Будем, Бьякуя-сан, — уверенно кивнул я. — Присаживайтесь.

Бьякуя Шино сел на кушетку и положил кепку на колени. Я только сейчас понял, что изменилось в пациенте с последней нашей встречи. Неухоженная щетина исчезла с его лица, а голову Бьякуя гладко выбрил, избавившись от редких клочков волос.

Создавалось впечатление, что он ожил и обрёл новые силы для борьбы.

Я дал ему надежду. Хотя мы оба понимаем, что шансы не велики.

— Огава-сан, распишите полный список обследований, — попросил я, и передал медсестре листок с перечнем необходимых анализов. — Бьякуя-сан, вы подготовились?

— Да, — кивнул он. — Соблюдал диету, принимал слабительные по схеме. К колоноскопии готов. Хоть и страшно не хочу её делать.

— Хорошо, — кивнул я. — Но кроме колоноскопии, у нас ещё множество обследований в планах. Все анализы крови, компьютерная томография с внутривенным контрастом… В общем, набор не маленький.

— Ничего, справлюсь, — махнул рукой он. — Это — мелочи.

Я заполнил все данные состояния Бьякуи Шино и перешёл к побочкам, как делал это ранее с другими испытуемыми.

— Значит так, Бьякуя-сан, побочные эффекты у препарата «Онкокура» не заявлены, — сказал я. — Как раз наоборот, судя по предыдущим этапам испытаний, у других пациентов резко улучшилось самочувствие не только по основным заболеваниям, но и по сопутствующим.

— Прекрасные новости, — усмехнулся он. — А то гастрит с геморроем замучили. Поочерёдно достают.

— Упор мы будем делать не на это, Бьякуя-сан, — перебил его я. — Вы, конечно, обязательно отмечайте любые изменения в организме, но всё же в первую очередь сконцентрируемся на основном заболевании.

Побочки фармакологи семьи Канамори и Ямамото не заявили, но я точно знаю, какие изменения могут принести Бьякуи Шино дискомфорт.

Препарат ещё не тестировался на онкобольных. А передо мной пациент с множественными метастазами. Ситуация не простая.

Но больше всего меня напрягает даже не отсутствие описания побочных эффектов. В инструкции не был разъяснён механизм действия «Онкокура». Его засекретили даже от терапевтов, курирующих испытания.

Я понимаю, что они хотят всеми силами скрыть от посторонних лиц формулу и механизм действия, но… Эта информация может быть жизненно необходимый как для меня, так и для пациента.

— Спешу вас предупредить, Бьякуя-сан, — сказал я. — Хоть о побочных эффектах фармакологи не сказали ни слова, я всё же подозреваю, что некоторые из них могут проявиться в вашем случае.

— Перечисляйте, — попросил он. — Не думаю, что они окажутся тяжелее, чем то, что я пережил на химиотерапии.

— Вряд ли они будут тяжелее, но уж разношёрстнее — точно, — начал объяснять я. — Смотрите, у вас метастазы в кости таза, печень и лёгкие. Если препарат начнёт уменьшать размеры опухоли и её производных, эти органы и дадут о себе знать. Может появиться дискомфорт в прямой кишке, возможно, с диареей или кровянистыми выделениями.

— И так этим страдаю, не страшно, — кивнул он.

— Со стороны лёгких может присоединиться кашель. Область правого подреберья может побаливать из-за изменений в метастазах печени, как и кости таза. Самое главное, на что нам нужно будет обратить внимание — на риск присоединения инфекции или на развитие неинфекционного воспалительного процесса. Всё-таки структура органов будет меняться, а это обязательно повлечёт за собой те или иные симптомы.

— Ух… — выдохнул он. — Есть примерные прикидки, после какого дня приёма могут начаться изменения?