Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 10

— Коллеги, — поклонился нам врач, ожидавший Эитиро у его кабинета. — Нам с вами так и не довелось тесно пообщаться.

А вот и терапевт шестого ранга — Куренай Цукаса. Краснощёкий мужчина доброжелательно улыбнулся нам, и мы поклонились в ответ.

— Рады официальному знакомству, Куренай-сан, — сказал я за себя и за Кондо.

— Если что, всё сказанное на планёрке — актуально, — сказал он. — Во время клинических испытаний можете обращаться ко мне с любыми вопросами. Чем смогу — помогу. Вы впервые будете проводить испытания?

— Да, Куренай-сан, — ответил я. — Опыта в этой сфере у нас пока нет. Но мы с Кондо-сан быстро учимся.

— Не сомневаюсь, — рассмеялся Куренай Цукаса. — Это доказывает ваш стремительный подъём по рейтинговой лестнице и падение одного из двух наших «огров».

— Огров? — не понял я.

— Не знакомы с западной мифологией? — неожиданно спросил Куренай. — Огры на мосту. Два таких здоровых страшных монстра, — Куренай попытался изобразить существ мимикой и жестами. — Не пропускают путников, а за проход требуют звонкую монету. И не одну.

До меня дошло его сравнение.

— Вы это про Мурату-сан и Такеда-сан? — усмехнулся я.

— А про кого же ещё? — развёл руками Куренай Цукаса. — Они уже очень давно притесняют всех, кто ниже их. Мурату-сан, вижу, вам удалось поставить на место. А Такеда так до сих пор и дышит мне в спину.

— Думаю, скоро они успокоятся, — поделился своим мнением я. — Кстати, Куренай-сан, раз уж вы сами предложили помощь, я бы хотел задать вам вопрос.

— Без проблем, Кацураги-сан. Какой?

— Меня смущает, что в клинических исследованиях участвует так мало людей. Выборка слишком маленькая. Даже двадцати человек было бы недостаточно, а уж по одному на препарат…

— А-а, Кацураги-сан, разумное замечание! — улыбнулся Куренай Цукаса. — В этом небольшая особенность исследований на базе «Ямамото-Фарм». Здесь проходит дополнительный промежуточный этап. Вам ведь известно, сколько всего этапов в клинических испытаниях? А вам, Кондо-сан?

Кондо старался не участвовать в беседе, но вопросы клинической фармакологии игнорировать он попросту не мог.

— Первый этап — это проверка механизма действия препарата. Он проводится на здоровых добровольцах. На испытуемых определяется, как препарат действует на разных этапах своего преобразования в организме человека, — рассказал Кондо Кагари.

— Верно, Кондо-сан, — кивнул Куренай. — И этот этап уже завершён. Его провели на других базах «Ямамото-Фарм».

— Второй этап — исследование препарата на целевой группе. На пациентах с тем или иным заболеванием, — добавил я. — Здесь-то обычно и подбирают несколько сотен человек.

— Правильно, Кацураги-сан, в точку! — кивнул Куренай. — И этот этап уже пройден на других клинических базах.

— Не понимаю, — удивился я, — зачем тогда нужны мы?

— «Ямамото-Фарм» решили провести особый манёвр, — продолжил рассказ Куренай. — Они ввели новое правило для своих клинических испытаний около пятнадцати лет назад. Тогда проводилось много дискуссий, но всё-таки Министерство Здравоохранения дало добро на внесение изменений в структуру испытаний. Обычно третьим этапом идёт исследование эффективности препарата на тысячах пациентов. Определяется зависимость эффекта от дозы, действие на различные степени тяжести заболевания — и так далее. Но Ямамото Мифунэ решил убить двух зайцев одним-единственным решением. Промежуточным этапом, между вторым и третьим. И как вы думаете, зачем он существует?

— Чтобы убедиться в безопасности препарата, прежде чем пускать его к тестам с огромным количеством людей? — предположил Кондо Кагари.

— Верно, Кондо-сан, — хитро улыбнулся Куренай. — Но ваш аргумент «Ямамото-Фарм» использует скорее в качестве отговорки. Есть и другая цель.

— Они дорабатывают препарат после первых этапов, чтобы он действовал ещё эффективнее, и подтверждают это короткими тестами в нашей клинике, — догадался я. — Другими словами, доводят продукт до идеала.

— Да, Кацураги-сан, в точку, — кивнул Куренай Цукаса. — И в процессе этого «доведения до идеала» отсеивают препараты, которые этому идеалу не соответствуют. «Ямамото-Фарм» разрабатывают значительно больше препаратов, чем в конечном итоге оказывается на прилавках. Они окупают затраты качеством, а не количеством.

— Теперь всё понятно, — кивнул Кондо Кагари. — Значит, наша главная задача — отсеять недееспособные препараты. Из восемнадцати должно остаться…

— Девять, — заявил Куренай Цукаса. — Обычно в ходе наших внутренних испытаний остаётся около половины препаратов.

Теперь понятно, почему директора отделов поднимают такой кипиш вокруг этого мероприятия. Ямамото Мифунэ — тот ещё хитрец. Этим жесточайшим отбором он стимулирует конкуренцию между ними. И таким образом каждый старается сделать препарат ещё качественнее.

— Простите за задержку, — вмешался Эитиро Кагами, прошёл мимо нас и вставил ключ в замочную скважину своей двери. — Куренай-сан, вы — первый.

— Приятно было поболтать с вами, Кацураги-сан, Кондо-сан, — поклонился нам Куренай Цукаса. — Рад, что на этот раз к исследованиям допустили думающих врачей.

— Спасибо, Куренай-сан, — мы с Кондо поклонились коллеге.

Терапевт шестого ранга исчез за дверью кабинета Эитиро, а мы присели на диванчик напротив в ожидании своей очереди.

— Так что, когда планируем корпоратив? — опять вернулся к прежнему разговору Кондо.

— Я ещё только-только отчёт по работе профилактического отделения закончил, — сказал я. — Сегодня понесу его главному врачу. Если всё пройдёт гладко, тогда можем в следующую пятницу вечером. То есть — через неделю.

— У меня есть предложение, куда можно сходить. Вернее съездить. Путь будет неблизкий! — нетерпеливо протараторил Кондо.

— Только не говорите про караоке… — ответил я.

— Лучше, Кацураги-сан. К чёрту караоке! — улыбнулся Кондо Кагари. — Я знаю хороший онсэн. Может там остановиться на несколько дней. Вернёмся в воскресенье вечером.

Онсэн? О, кажется, припоминаю. Так, японцы называют горячие природные источники. Обычно вокруг них организуют отели, которые кроме самих купален предлагают и другие формы отдыха и досуга.

Пора возобновлять знакомство с японской культурой. Давно я этого не делал — совсем заработался. А медитации в буддистском храме Дзодзёдзи — не в счёт. Всё-таки буддизм — это скорее исконная часть индийской культуры. Японцы лишь слегка преобразовали эту религию под свои школы.

— Заинтриговали, Кондо-сан, — кивнул я. — Предварительно одобряю. Главное, чтобы остальные согласились. И нужно убедиться, что у нас с вами не будет дежурств на те выходные.

— Так расписание уже выставили! — ответил Кондо. — На следующей неделе дежурят наши «огры». Так что свободное время у нас будет.

— О, прекрасные новости, — обрадовался я. — У меня как раз на эти выходные не было планов. Значит, надо напроситься на дежурство в течение этой недели.

И заодно обговорить с Накадзимой Хидеки вопрос экзамена.

— А что ещё есть в этом онсэне? — спросил я Кондо.

— Ох, Кацураги-сан, если владельцы остались те же, что и в последний раз, когда я там отдыхал… — Кондо Кагари мечтательно посмотрел на потолок. — Нам будет чем заняться. Кроме самих источников, у них есть боулинг, музыка, караоке…

— Опять караоке! — всплеснул руками я. — Но в остальном программа отдыха мне нравится. Нужно забронировать места. Там ведь, скорее всего, очередь за несколько месяцев.

— Нет, Кацураги-сан, на счёт этого даже не беспокойтесь! — уверил меня Кондо. — Мои родители знакомы с хозяевами онсэна. Проблем с бронью не будет. Это можете делегировать мне.

Из кабинета Эитиро Кагами вышел Куренай Цубаки. Добродушная улыбка исчезла с его лица. В глазах застыл шок.

Что могло случиться за какие-то десять минут? Куренай молча прошёл мимо нас.

— До встречи, Куренай-сан! — крикнул ему вслед Кондо Кагари.

Терапевт шестого ранга резко остановился. Мужчина обернулся и взглянул на нас так, будто впервые в жизни увидел.