Война вечножителей (ЛП) - Бакли Майкл - Страница 15

– Всем добрый день, – поздоровался Пиноккио. – Папа очень высоко отзывался о вашей семье. Он считает вас одними из своих самых близких друзей. Для меня большая честь познакомиться с вами.

Сабрина не могла перестать пялиться на мальчика. Если история правдива, Джеппетто вырезал его из цельного куска дерева. Но больше всего ее поразила манера его речи. Мальчик был таким порядочным и зрелым.

– Нам тоже приятно с тобой познакомиться, – ответила бабушка Рельда. – Твой отец ужасно скучал по тебе.

– Безусловно, – подтвердил Джеппетто, обнимая сына.

– Так где же ты был? – спросила Дафна странного мальчишку.

– Дафна, это немного грубо, – одернула Вероника. – Это дело Пиноккио.

Дафна пожала плечами.

– Просто интересуюсь.

– Ну, правда недалека от сказки, – ответил мальчишка.

– Тогда пропустим, – перебил Пак, набивая рот фасолью. – Мы потратили слишком много времени, обсуждая разные вещи, не касающиеся меня.

Бабушка закатила глаза.

– Пожалуйста, Пиноккио. Продолжай.

– Уверен, папа рассказывал вам о нашей разлуке на борту судна Вильгельма.

– Что такое судно? – спросила Дафна.

– Так обыватели называют корабль, – пояснил Пиноккио. – Мне никогда не было дела до моря. Однажды у меня состоялась очень неприятная встреча с большой белой акулой. Еще у меня были проблемы на острове у побережья Италии. Поэтому я стараюсь как можно дальше держаться от моря.

– Интересно, а сложно ли спрятать акулу под чьей-то подушкой, – протянул Пак, с прищуром глядя на Сабрину. Та погрозила ему кулаком.

Пиноккио продолжал рассказывать:

– Так что я остался в Европе и нашел несколько подработок. Я был стажером в газете и научился работать с печатным станком. В газете особо не поговоришь – там больше пропаганда и клевета. Несколько лет я был помощником художника. Продавал воздушных змеев на рынке в Испании. Прожил месяц в Тадж-Махале, пока охранники не нашли и не вышвырнули меня. Я был чистильщиком обуви в Восточном экспрессе. У меня было много профессий, и видел я очень много мест. Я даже вернулся домой в Италию. Папа, похоже, я нашел тот самый лес, где вырос, и встретил множество родственников. Оказалось очень познавательно.

– Ты нашел волшебный лес! – Джеппетто захлопал в ладоши. – Там я нашел бревно, из которого вырезал тебя, сынок. Я слышал, что он сгорел в лесном пожаре.

– Грустно, но правда, однако несколько саженцев выжили в пламени, – рассказал мальчик.

– К чему все эти переезды? – удивилась бабушка Рельда.

– Из-за моего состояния, – пояснил Пиноккио.

– Состояния? – переспросил Пак. – У тебя какой-то ужасный вирус? Если да, то можешь заразить Сабрину?

Пиноккио пропустил его слова мимо ушей.

– Видите ли, я не старею. Каждые несколько лет мне приходилось исчезать прежде, чем кто-либо мог догадаться, что я не взрослею. Однажды я ужасно ошибся, слишком долго задержавшись в Восточной Европе, и суеверные горожане погнались за мной с факелами и вилами. Сделайте одолжение и держитесь подальше от Трансильвании.

– Потому что ты вечножитель. Ты должен решить повзрослеть, иначе навсегда останешься мальчиком, – поняла Дафна.

– Как ни прискорбно, нет, – ответил мальчик. – Я не могу повзрослеть. Думаю, это связано с желанием, которое я загадал Голубой Фее. Я пожелал стать настоящим мальчиком. Не настоящим мальчиком, которой превращается в мужчину.

– Нужно быть очень точным со своими желаниями, – прокомментировала Сабрина.

– Несомненно, – крякнул мальчик.

– Голубая Фея живет здесь, в городе, – сказала Дафна. – Мы можем помочь тебе найти ее. Она исправит желание.

– Спасибо, но нет, – отказался Пиноккио. – Как заметила твоя сестра, исполняет желания она так себе. Я попросил бы ее стать взрослым, и она, вероятно, сделала бы так, чтобы я вырос до Луны. Поищу другие варианты.

– А как ты оказался здесь, в лагере? – спросил Генри.

Пиноккио неловко поерзал.

– Благодаря многочисленным заработкам я собрал много сбережений, а в наши дни каждый может купить билет на самолет по Интернету. Приземлившись в Нью-Йорке, я сел на следующий поезд до Феррипорта-Лэндинга. И сразу понял, что произошло что-то страшное, но, тем не менее, я искал отца. Я встретил юношу, у которого вместо головы была тыква. Весьма своеобразный тип.

– Джек Тыквоголовый, – поняла бабушка. – Он из Оз. Там все немного странные.

– Я назвал ему себя, и он предложил отвезти меня в лагерь.

– И я счастливее некуда, кедровый орешек, – продолжил Джеппетто. – После обеда покажешь всем своих марионеток.

Бабушка улыбнулась.

– Так ты тоже кукловод?

– Каков отец, таков и сын, полагаю, – ответил мальчик. Джеппетто гордо засиял.

Они обнялись снова. Сабрина посмотрела на отца в надежде, что он вдохновится семейной атмосферой, однако тот изучал городскую карту. Очевидно, искал другой путь из Феррипорт-Лэндинга.

И тут к столу подошла медсестра Килька, полноватая женщина, по форме напоминающая почти идеальный круг. Семья познакомилась с ней на месте ее прежней работы: Килька была медсестрой в Мемориальной Больнице Феррипорт-Лэндинга, где ей не посчастливилось присматривать за Красной Шапочкой, когда та была психически неуравновешенна.

– С Джейкобом все будет хорошо, – сказала она компании.

– Слава богу, – воскликнула бабушка.

– В обычных условиях он поправился бы в течение пары месяцев, но я нашла тюбик волшебной мази в его кармане, которая творит чудеса. Через пару дней он придет в форму.

– Мы можем его увидеть? – поинтересовался Генри.

– Завтра, – ответила она. – Он спит, ему нужно отдохнуть.

– Большое вам спасибо, миссис Килька, – сказала бабушка.

– Всегда пожалуйста, миссис Гримм, – откликнулась та и вернулась в медицинскую палатку.

Впервые с тех пор, как проснулись мама с папой, на лицах всех сияли улыбки. Сабрина наслаждалась мгновением. Именно этого она и желала – чтобы все стало точно также, как было до того, как исчезли родители и началось все безумие.

Но праздник длился недолго. Раздался громкий звонок, и ворота форта распахнулись. Внутрь ворвались Робин Гуд с его людьми и дюжиной хобгоблинов, которых раньше дрались с Генри и Вероникой. Всех зверей связали за запястья и соединили одной тяжелой цепью. Кряхтя, они жаловались на грубые толчки. Подбежал Шарманьяк и приказал им запереть всех тварей в его хижине. Вызвав Малыша Джона и Уилла Скарлета из строя, он приказал им охранять заключенных двадцать четыре часа в сутки.

– Мы не должны их упустить, пока не допросим.

– Можешь забыть о допросе, – рявкнул один из хобгоблинов. – Ты ничего от нас не добьешься.

Белоснежка, которая появилась во дворе к обеду, все еще одетая в форму, громко хрустнула костяшками пальцев.

– Еще посмотрим.

– Рельда, вы вроде как умеете собирать сведения. Не могли бы помочь? – спросил Шарманьяк.

– Она не участвует в твоей войне, – вмешался Генри.

Бабушка встала.

– Сделаю все, что смогу.

Сабрина наблюдала, как отец тихонько закипает.

***

После ужина девочки отправились погулять, чтобы дать родителям побыть наедине. Очевидно, что назревает очередной спор, а Сабрине уже надоели перепалки. Пак пошел с ними. Сабрина старалась не обращать на него внимания, потому что он особенно раздражал и уже несколько раз за день доводил ее до грани убийства.

Они бесцельно бродили по форту, любуясь необычными достопримечательностями, как тут Дафна заметила Красную Шапочку, сидевшую за хижиной Шарманьяка. Подбежав, Дафна села рядом.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – вынужденно улыбнулась Шапка.

– Ты здесь прячешься?

Шапка кивнула.

– Я стараюсь не путаться под ногами. Не хочу создавать проблем.

– Я всеми руками за проблемы, – заверил Пак.

Сабрина, прислонившись к хижине, притворилась, что увлеклась пыльным камнем у ног. Разговаривать с Шапочкой девочке не хотелось, тем не менее она удивилась, что Дафна приняла сумасшедшую девчонку. Всего несколько лет назад Шапка сидела под замком в психиатрической лечебнице, потому что пыталась убить семью Сабрины, сейчас же, с небольшой волшебной помощью, она «вылечилась» и жила с Гриммами. Очевидно, что этой «новой» Шапке нужно утешение, но с чего это Сабрина должна ее утешать?