Тринадцатый X (СИ) - Молотов Виктор - Страница 53

— А вы что здесь забыли? — выпалил я.

И все камеры тут же направились на меня.

Нет, походу это не спектакль… Вот чёрт!

Точно, это не спектакль. Меня бы предупредили. Значит, я был опрометчив в своих словах. Но это легко можно переиграть.

Я повернулся к камере и сказал:

— Вот видите, дорогие граждане, на улицах развелось так много преступности, что полиции приходится подключать кадетов Смоленского училища. Молодцы, ребята!

Я подошёл к ним и каждому пожал руку. А когда очередь дошла до Макара, чуть наклонился и тихо сказал:

— Придумай на этот раз хорошее оправдание.

Он слегка кивнул.

Потом я снова с улыбкой обернулся к камерам:

— Героям будут выписаны грамоты, а преступник получит заслуженное наказание. Так ведь, Семён Афанасьевич? — обратился я полицейскому, который и курировал всё это ночное представление.

— Да, а учитывая, что тюрьмы сейчас переполнены, убийцу из трущоб, скорее всего, отправят на исправительные работы. За стены города.

Хорошая угроза. Но на отчаявшихся людей навряд ли подействует. Времена сейчас скверные, и скоро беженцев станет больше.

— Нет! Только не это! — завопил связанный парень и попытался вырваться из цепких лап полицейских, которые уже вели его к автозаку.

— И так будет с каждым, кто осмелится отнять человеческую жизнь. Этот ребёнок чуть не стал жертвой, — продолжил полицейский, а камеры повернулись к подростку, которого уводили врачи только что приехавшей скорой.

Съёмки заняли не больше пятнадцати минут, но большую часть времени Семён Афанасьевич рассказывал, что будет с нарушителями закона. По мне, звучало неубедительно.

Как говорится, остановить от преступления может лишь уверенность в том, что свершится наказание. А в наших условиях полицейские не справлялись, хотя и говорили в камеру обратное.

После того как журналисты вернулись в свои машины, я велел Макару садиться в полицейский автомобиль. Вместе поедем в особняк. Настю и Илью попросил доставить туда же на других машинах полиции.

— Алексей Дмитриевич, это ваша задумка с кадетами? Не очень красиво, — начал Семён Афанасьевич.

— Нет. Это их инициатива, — строго ответил я.

Уж кого-кого, а меня не стоило обвинять в нарушении сценария с захватом преступника.

— Тогда надо сообщить Льву Борисовичу.

— Нет. Я сам разберусь и сообщу генералу, — ответил я, смотря в глаза полицейского.

Прежде чем они вернутся в училище, мне нужно с ними переговорить. Заодно сам верну их сутра в училище и со Львом Борисовичем встречусь.

— Как скажете, князь, — кивнул полицейский.

Его ответ был очевиден. Не по статусу ему было мне возражать.

Полицейские машины отвезли нас домой. В нашем автомобиле играла тихая музыка, от которой клонило в сон.

Я первым зашёл в особняк. А ребята последовали за мной, склонив головы. Один Илья держался уверенно. Вообще, я уверен, что Макару удалось хитростью припахать Кутузова к этой авантюре. Только вопрос — на фига это моему воскресшему другу.

Вот сейчас и узнаю.

Мы расположились в гостиной, и я велел слугам принести нам чай.

Ребята сели втроём на длинный диван напротив меня.

— Попробую угадать. Илья вообще не знал, на что шёл. Настя пыталась отговорить, но, как всегда, не смогла и решила пойти на поводу у Макара. Ну а зачинщик очевиден, — начал я разговор.

— Это моя инициатива, — внезапно сказал Илюха.

Ого! Макара выгораживает…

— Допустим. А какой смысл? — спросил я.

— Хотел помочь Макару найти новое тело. Ты же знаешь, что он четыре раза на неделе амулеты, отводящие взгляды, меняет. Тебе в своё время хватало всего одного.

— Хм, нет. Этого я не знал, — ответил я и перевёл взгляд на Макара.

— Я не хотел говорить. У тебя и без меня проблем навалом. Думал, что помогу, если сам подыщу новое тело, — признался воскресший друг.

— Макар, для тебя я всегда время найду, — я слегка улыбнулся.

Мы с ним через многое прошли. И я не совсем понимал его решение не беспокоить меня. Тем более это не какой-то там пустяк. Здесь буквально вопрос жизни и смерти.

И я даже закрою глаза на то, что с перемещением души Макара в новое тело я потеряю свой козырь в лице последнего Романова. Ну и пусть. Друг дороже. А я найду другие способы сесть на престол.

— Говоришь, что тебе понравилось тело того убийцы? — уточнил я.

— Да, думал его к тебе привести.

— Уже в любом случае не выйдет. Завтра его физиономию будет знать половина империи.

— И что тогда делать? — Макар поднял на меня настороженный взгляд.

— Помимо него, полно других преступников, даже похуже. Можем заняться подбором сейчас, — предложил я.

Самое время, когда СИЗО заполнено под завязку, как и близлежащие тюрьмы. Их было бы на одну больше, если бы я по неопытности в своё время не уничтожил защитные стены одной из них.

— Правда?

— Да. Завтра приедет архимаг, и мне придётся уехать на юг. Понятия не имею, насколько мы там задержимся.

А ещё по моим расчётам, первородный регат тоже должен на днях прибыть к Смоленску. Я ещё перед вылетом из Новосибирска отправил его сюда с приказом защищать город, но при этом скрываться от местных магов.

После недолгого разговора, где Макар объяснил всё происходящее. И даже признался, что наврал Илюхе, хотя сам Кутузов это отрицал. Мы с Макаром поехали в полицейский участок. На этот раз моим водителем был вечно молчаливый Медведев.

Ничего удивительного, что прямо на входе в полицейский участок я снова встретился с Семёном Афанасьевичем, он сегодня был старшим на смене.

— Алексей Дмитриевич, не ожидал вас так скоро увидеть.

— Мы не отнимем у вас много времени. Нам нужно ваше разрешение забрать одного из преступников, — прямо сказал я.

Лучше было заранее уточнить, чем потом конфликтовать с полицией.

— Позвольте полюбопытствовать, кто именно вам нужен?

— Кто-то из совершивших особо тяжкое преступление. Тот, кого ждёт изгнание за стены города или казнь. Мужчина. И желательно не старше восемнадцати лет, — ответил я.

— Хм, полагаю, лучше не стоит спрашивать зачем?

— Именно. Также мне понадобятся все его документы. И чтобы вы закрыли все активные дела. Но уверяю, больше он ваше спокойствие не потревожит.

— И что, неважно кто? Главное, чтобы подходил по параметрам? — озадачился Семён Афанасьевич и почесал затылок.

— Почти. Мы бы хотели на них посмотреть.

Стоящий рядом Макар покраснел, словно я его привёл не новое тело выбирать, а прямиком в бордель.

— Что ж, пройдёмте, уважаемые.

Полицейский провёл нас в знакомый подвал. Здесь в антимагической камере у нас с Вячеславом Голицыным случился тот самый судьбоносный разговор.

Но помимо антимагических, здесь было полно и обычных камер. И все они были заполнены. Камеры предназначались для двух человек, а в некоторых сидело сразу по четыре. И так не меньше двадцати камер.

Все заключённые с интересом смотрели на нас и обсуждали происходящее.

Сперва Семён Афанасьевич остановился у третьей по счёту камеры с левой стороны.

— Денис Петров. Обвиняется в убийстве всей своей семьи. Семнадцать лет. Скорее всего, имеется психическое заболевание, но сейчас в психиатрии нет мест, чтобы мы туда его направили, — рассказал полицейский о темноволосом парне, который лежал на полу камеры, свернувшись калачиком, точно младенец.

— Мимо. Нам нужен здоровый мозг, — сразу ответил я.

— Думаете, у убийц и маньяков бывает здоровый мозг? — поинтересовался Семён Афанасьевич, пока мы шли к дальним камерам.

— Да. Сам мозг у них не повреждён. Тут скорее дело в неправильном его использовании, — ухмыльнулся я, и мы остановились возле камеры, где сидел всего один парень.

И это в переполненном обезьяннике!

— Владимир Пламенев. Восемнадцать лет. Принёс в школу охотничье ружьё отца и всех перестрелял. Крайне агрессивен. Пытались подселять к нему заключённых, но парень начинает кусаться.