Дело об Осени - Шумская Елизавета - Страница 12

– Если только их не украли, – пожал плечами Тацу. – Или ради них не убивают.

Сказал и сам застыл. «Опаньки! А похоже, схема-то и правда складывается». И расплылся в улыбке.

– Джейко, ты безнадежен! Я поражаюсь, как…

– Лисси, лапочка, – довольно бесцеремонно оборвал он девушку, – возможно, ты права, и мне придется в самом ближайшем будущем восполнить этот прискорбный пробел в моем образовании.

Краем глаза Тацу увидел, как невозмутимая мина на лице лучшего друга меняется на откровенно подозрительную. И невольно вспомнился кинжал, прижатый к горлу, в самом начале их знакомства и тихий, проникновенный шепот: «Если тронешь Тэй…» И усмехнулся. Про себя. Отношения изменились, а воспоминания остались. Сейчас Эйнерт и за него порвет глотку любому. Однако он слишком хорошо знает дорогого друга. И моменты, когда Тацу что-то задумывает, распознает на раз.

– Вот! – торжествующе воскликнула Лисси. – Я знала, что даже ты с твоей любовью замечать только то, что тебе выгодно, не можешь не понять всю важность и глобальное значение различных артефактов в истории мира и нашей страны в частности. К примеру, известный условно-живой кристалл времен Первой Печати, что мы имеем возможность видеть в музее на улице…

Тэй понесло. Если за вечер она не прочитала ни одной культурологической лекции, праздник можно было считать неудавшимся. К ее чести, надо отметить, что ее истории никогда не были банальными или общеизвестными. В них всегда была какая-то изюминка – неизвестный факт про знакомые вещи, какая-то красивая легенда или интересный вывод.

Джейко привычно изобразил интерес, хотя его мысли сегодня были далеко. Дориан сделал то же, украдкой показывая другу кулак. Старая как мир ситуация. Скоро, похоже, состоится очередной серьезный разговор с Дорианом. Опять придется выслушать лекцию на тему, какой он, Тацу, придурок, что ходить по канату над пропастью можно только с таким прискорбным отсутствием мозгов, как у него, и о том, чтобы он не смел никого втягивать в свои авантюры. И под конец, разумеется, угроза, что, когда Джейко, без сомнения, вновь ввяжется в какую-нибудь темную историю, чтобы и не думал к Дориану обращаться, потому как это ему уже надоело и т. д. и т. п.

Джейко давно уже поймал себя на том, что, несмотря на весь тот ужас, который обрушивался на него, когда милый Дориан изволил вправлять ему мозги, ему нравятся эти лекции дорогого друга. Ругает – значит, заботится.

К тому же действительно серьезно повлиять на Тацу не удавалось еще никому. Не умел он отказываться от своего «хождения по канату над пропастью». Максимум, что он мог сделать после таких внушений, – это еще раз проверить план на предмет возможных неучтенных опасностей. И Джейко подозревал, что все это понимали. Как однажды выразилась Ани: «Я должна это сказать, а ты должен это выслушать». Тот факт, что это ничего не меняет, никого не заботил.

Есть некоторые законы в этом мире, которые при всей их кажущейся бесполезности обойти не удается. Двуликие боги говорили о том, что именно в таких вещах и проявляется незыблемость мира. Один из таковых звучит примерно так: как ни были бы мы сильны, умны и в безопасности, родные и друзья всегда будут волноваться за нас. Разве такая постоянность не внушает оптимизм?

Потом остальные поделились тем, что с ними случилось за время разлуки. Не так уж часто им удавалось собираться всей компанией.

Дориан с Дрэмом поведали, что нового придумали их ученички. Особенно, конечно, отличились близнецы Тацу – родные племянники Джейко. Их последним хитом стал говорящий скелет, по ночам стучащийся в двери комнат в женском общежитии УМН. Причем прошелся он именно по спальням младших курсов – старшие и не такое видели, могли и вовсе сжечь или по косточкам разобрать да в уголке сложить, а наутро и не вспомнить. Младшие же пока не обладали подобной моральной устойчивостью. Так что дежурным преподавателям пришлось немало побегать, реагируя на визги и вопли, попеременно откачивая особо впечатлительных особ и ловя неуловимого проказника.

Где близнецы прятали скелет днем, так и осталось тайной. Но ночью он неизменно появлялся, и история повторялась. Так длилось до тех пор, пока не пришло дежурство Дориана. Тот мигом понял, кто во всем виноват, и братцам досталось только так. Особенно за то, что на Эйнерте с полчаса висла какая-то особо экзальтированная девица в истерике, заливая любимую жилетку профессора слезами. Преподаватель и так не переносил подобного, а уж от сознания того, что таковым счастьем обязан Тацу, и вовсе озверел.

Наказание, несомненно, было бы ужасным, если бы не два «но». Первое – близнецы обещали – и выполнили (Тацу они или нет?) – прекратить появления скелета.

А вторая… хлопая невинными и умильными темными с синими ободками и искорками в них глазами, братцы предложили любимому преподавателю подослать скелет к его дорогим коллегам. И если мальчишки имели в виду учителей, то Дориан, подумав и поухмылявшись, назвал сорванцам совсем другой адрес. А что, хорошая же проверка для молодых кадров из Крадущих Жизни![16]

Услышав про вторую причину столь редкого милосердия профессора, вся компания дружно хохотала, в красках представляя скелет с горящими глазами, каждую ночь вежливо стучащий в двери и окна к юным ассасинам.

Моранна тут же заинтересовалась, нет ли в озорниках некромантской силы, однако, когда Дориан поподробнее рассказал о новой шутихе близнецов, Джейко, не колеблясь, опознал в ней проделки их фамильной тацовской магии. Хотя бы потому, что это был не настоящий скелет, а искусно выполненное пособие для уроков анатомии. А поскольку тот, что был предназначен для уроков, честно стоял у преподавателя сей дисциплины в спальне с начала происшествий (он был ему дорог, а ну как коллеги в азарте охоты что-нибудь с ним сделают?), то появлялась еще одна загадка – где близнецы взяли еще один ненастоящий скелет и как пронесли его в УМН?

Эйнерту и Реми оставалось только зло зыркать на удобно устроившегося в кресле и довольно ухмыляющегося друга. Около него на одном подлокотнике расположилась черноволосая нека, на другом – умостилась Ския. Профессора же злились не на то, что около них девушки не вились в данный момент, а на то, что предугадать, как в следующий раз проявится фантазия младших Тацу в союзе с их совершенно непонятной с точки знания волшебства четырех стихий магией, было невозможно.

Вот и упражнялись в злословии на старшем Тацу, впрочем, без явных успехов и в этой области.

Следующей рассказчицей стала Моранна. Удобно опершись о плечо Джейко и закинув ногу на ногу, нека поправила длинное черное платье, уложила хвост поудобнее и начала:

– У вас-то еще что, а мне порой кажется, что я скоро разучусь колдовать по специальности. Обратилась ко мне недавно одна супружеская пара. Немолодые, но явно еще не в маразме. Они только построили дом за городом, причем в месте на редкость благоприятном для обычной человеческой жизни. – По виду Моранны было ясно, что она сие безобразие никак не одобряет. – Там сроду ни кладбищ, ни каких-либо храмов древних, капищ или чего-то подобного не было. А вот эта парочка приходит ко мне и слезно молит приехать и «изгнать нежить проклятую, житья от нее никакого», – явно процитировала некромант клиентов высоким плаксивым голосом. – Ну что делать, – клиенты же. Поехала туда, а это, я вам скажу, путь неблизкий. Ладно бы еще верхом. А на карете? По дороге, по которой до этого только стройматериалы возили! Кочка на кочке! Район-то новый, пока еще нормальный булыжник положат! А мне сколько баночек, скляночек и прочего бьющегося с собой пришлось тащить! Тысячу раз пожалела, что поехала. Ведь еду и знаю, что ничего там по своей части не найду. Никаких кладбищ – раз. Никаких заброшенных строений – два. Дом совсем новый, вряд ли бы там что-то страшное успело произойти за это время – это три. Лес далеко отвели от поселка – четыре. Конечно, всегда шанс есть, что что-то может найтись, но по опыту это такой ма-а-аленький шанс, – протянула, посверкивая кошачьими глазами, нека. – Но еду! На кочках с бесценными реактивами трясусь!