Кодекс Охотника. Книга XXVII (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 55

Но, благодаря помощи братьев, мой план изменился. Прямо сейчас у меня хватало сил, чтобы исполнить всё задуманное самостоятельно.

Затем я послушал эфир и понял, что Ларик выполнил моё поручение. «Якорные цепи», установленные Морфеем для того, чтобы держать этот мир вне Многомерной Вселенной, были обрублены. И сейчас Мир держался на силе, что подпитывала божественную сущность Морфея.

Что ж, пришло время раскрыть главную тайну Морфея Вселенной. Уверен, мои братья будут благодарны!

Продолжая уничтожать остатки монстров, я сформировал Послание, которое визуально выглядело, как большой голубой шар. Как только этот Мир попадёт обратно в Многомерную Вселенную, Послание выстрелит в сторону Первой Крепости Охотников. И мои братья получат весточку о том, что вот он — Мир Морфея с некоторыми уцелевшими дольменами.

Приложив чуть-чуть усилий, а братья, я уверен, приложат чёртову кучу усилий, они разберутся, как попасть в царство Морфея. И вот тут-то ему, то есть, Морфею, и наступит полная и окончательная задница.Охотники были злы, чертовски злы на неуловимого бога, который раз за разом вытаскивал Миры из их вотчины. Охотники такого не прощают!

— Не-е-ет!!! — услышал я, как бог стучится в выставленную мной преграду с той стороны.

Стучится одновременно яростно, а с другой стороны, как-то неуверенно. Морфей не дурак, и понял, что я сейчас делаю. А ещё он понял, сколько у меня сейчас сил. И поэтому, ну, знаете… как в известных юмористических картинках про маленькую собачку, которая натягивает поводок, прыгая на огромного бульдога, но когда поводок рвётся, она останавливается и возвращает край поводка хозяину. То есть, прямо сейчас Морфей ломился в эту стену… но как-то не от всей души. Ну, я его хорошо понимаю.

Значит, пора заканчивать.

Я, немного красуясь, топнул ногой по земле, и от неё, как волны по воде от упавшего камня, понеслась во все стороны разрушительная энергия, которая ломала окружающие дольмены, уничтожая структуру заклинания, удерживающего этот Мир в царстве Морфея.

И вот, как донная мина, у которой в результате шторма оторвалась сеть, Мир начал медленно, постоянно разгоняясь, «всплывать» вверх, чтобы вынырнуть в чистом воздухе Многомерной Вселенной. А я испытал просто дичайшее искушение никуда не уходить, а остаться здесь. Ведь я могу вынырнуть «на поверхность» вместе с ним, и снова оказаться в Многомерной Вселенной. Не пользоваться заменителями в виде моего Послания, а лично встретиться с братьями, обнять Старого Мака, выпить с Дэном, организовать ребят, и… Уверен, мои братья-Охотники с удовольствием помогут восстановить мои былые силы. И я так и останусь полубогом, тем, которым был, и которым снова могу стать.

Хотя, что «и»? Попасть в Запретный Мир, без воли Кодекса, они не смогут. Это уже понятно. Да, рано или поздно это можно сделать. Но что-то мне подсказывает, что делать это нужно изнутри. Я попал в этот Мир не просто так. Но самое главное было не это. Самое главное было то, что там находилась моя семья, мои близкие люди. Сын, в конце концов, да и дочь, которая должна родиться со дня на день. Так что, надо признать, все мои гипотетически вновь полученные силы не стоили ни доброго слова любой из моих жен, ни радостной беззубой улыбки Антона Александровича…

Я на секунду взглянул в небо, где меня ждали многочисленные Миры Многомерной Вселенной, а также мои братья-Охотники.

— Извините, братья, — грустно улыбнулся я, — но вам придётся ещё подождать.

Мгновение — и я запрыгиваю в портал. И тут же оказываюсь в долбаной холодной Арктике. Обессиленный и несчастный. Снова. Не думал я, что откат будет настолько сильный. Мгновенный переход до полубога и обратно — это я вам скажу, тот ещё стресс.

Хотя стоит поаплодировать моим братьям, кто придумал провести этот ритуал, и провести его именно так точно. Как они догадались, что я выйду из Закрытого Мира, а главное — как угадать тот самый момент? И пусть я находился в Царстве Морфея, но ритуал смог до меня достучаться. Как они поймали тот самый момент?

Да, я знаю, что Первый Охотник в ладах со временем. Да и многие старые Охотники славятся тем, что могут предсказывать события. Но сделать это настолько точно и безупречно… Как?

Тут мой взгляд привлекла моя «Доблесть», точнее, башня, в которой прямо сейчас вспыхивал и гас огонь. Я не сразу понял, что это. А ведь это были наши световые сигналы, аналог местной азбуки Морзе. И прямо сейчас Кодекс пытался передать мне короткое послание, состоящее всего из одного слова:

«Молодец»

Вот такое было послание. Мне стало одновременно нестерпимо стыдно… Ведь я думал, что Кодекс покинул меня… И так же офигенно тепло на душе. Каждый раз, каждый чёртов раз, в такие моменты я чувствовал себя маленьким мальчиком, которого хвалит, гладит по головке отец — чертовски суровый, и иногда даже жестокий отец, чьи действия, так или иначе, ведут только к одному. А именно — сделать своих детей настолько сильными, чтобы они не боялись вступить в противостояние ни с чертом, ни с Богом.

Что ж, по крайней мере, со мной, великим Охотником Сандром, ну или бароном Александром Галактионовым, Кодексу это удалось. С этими теплыми мыслями я отрубился, успев подумать, что до Ульриха я так и не дошёл. Нужно будет потом извиниться.

Где-то в Многомерной Вселенной

Первая крепость Охотников

Первый Охотник, как всегда, расслабленно стоял перед Стеллой Кодекса в одной и той же позе, широко расставив ноги и сложив руки за спиной. Он мог стоять так часами, сутками, а то и больше. Никто не знал, что творится в голове у Первого, но все точно знали, что как только ему будет что сказать, он обязательно это озвучит.

— Как всё прошло? — поинтересовался он, не оборачиваясь.

— Хорошо, — Старый Мак сидел в сторонке, неестественно держа свою спину прямой. Да, любой Охотник в присутствии Первого чувствовал себя школьником. Никто не знал, человек ли Первый всё ещё или нет, но редкие человеческие чувства у него всё-таки проскальзывали.

Иногда, как будто в голове у Первого что-то щёлкало, и он снова становился обычным человеком, а не «волей и карающим мечом» Кодекса, как всё остальное время. Тогда он мог позволить себе выпить, и даже иногда улыбнуться. Никто не знал, чего стоило ему быть Первым Охотником, и какую цену он за это платит. Но ни одного слова жалобы или неудовольствия от него никто и никогда не слышал. Ободрение и благодарность — да. Негодование — никогда в жизни.

— Ты бы видел, что там творилось, Первый, — усмехнулся в бороду Старый Мак. — Нас эти остроухие идиотки чуть не растерзали, когда поняли, что мы хотим забрать потомков Сандра.

— Ну, не преувеличивай, мой старый друг, — спокойно ответил Первый. — Эльфийки получили адекватную цену.

— Да, они благодарны, — нахмурился старый Мак. — Их Мать-Древо снова может… гхм… — старый Мак смутился, — обслужить всех своих дочерей. Спасибо Кодексу. Вот только… — он снова на секунду замолчал, подбирая слова. — Кажется, им понравилось воспроизведение, так сказать, естественным путём. Чрезвычайно понравилось. И вот именно его они и не хотели терять.

— И как вы разрешили эту проблему? — уточнил Первый. В его голосе даже, как будто, проявился интерес.

— Как разрешили? — хмыкнул старый Мак. — Очень просто. Купер пообещал матери найти своего отца и привезти его на остров увидеться со жрицей. Ну, а там как карта ляжет. Кажется, у них есть какой-то коварный план.

Странный звук потряс древние залы. Тихий, низкий смех. Как смеялся Первый, с трудом мог вспомнить даже Старый Мак. Это было практически невозможно, но, тем не менее, эта история вызвала у Первого Охотника приступ смеха.

— Да, представляю, как будет рад этому Сандр, — задумчиво сказал Первый и, вдруг резко смех прервался, и он повернул голову к Стелле.

Внезапно по залу пробежала огромная волна силы. Сила распространялась от Стеллы и Первого. Мак невольно включил защиту. Он такое раньше уже видел. Это значит, что Первому пришло послание. Скорее всего, от Кодекса.