"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - "NikL" - Страница 20

Далеко не самое приятное занятие, но этим занимаются все без исключения благородные, не желающие, чтобы их Проявление перекорежило энергетическую систему как у простолюдинов. Шансы получить изъян небольшие, если только ты не взываешь к силе рода направо и налево, но всё равно, за чистотой лучше следить. Да, неприятно, да, долго, да, требует у молодых людей усидчивости и упертости… но надо.

Пользователям гримуаров — тем более.

Когда я поинтересовался у Фелиции, почему не практикуют тренировки с энергетикой с более нежного возраста, даймон фыркнула, но объяснила, что никому не нужны дети, способные сжечь дом дотла. Либо, при наличии гримуара, наложить на всю семью проклятье, обидевшись, что им не выдали дополнительный десерт. Кроме того, организм человека и так учится перерабатывать мировую магию в ману, а чтобы нормально форсировать в нежном возрасте такой тонкий процесс, ему нужно уделять от трех часов ежедневно, иначе каналы сужаются до естественных величин. Такую роскошь себе могут позволить только непрерывно практикующие волшебники. Остальные обходятся тонизирующими упражнениями, которые можно выполнять параллельно с чем-либо еще полезным. Прямо как я сейчас.

— Он еще и газеты читает… — послышалось натужное и завистливое с моей кровати, на которой обретался красный и тяжело дышащий блондин в рубахе и домашних штанах.

— Не отвлекайся, — посоветовал я ему, — Через неделю мы уже должны ходить на занятия с постоянно действующей циркуляцией.

— Да это… невозможно! — просипел Костя, у которого явно вновь начался срыв. Разогнанная внутренняя энергия, контроль над которой определенно выскользнул из хватки блондина, заштормила по-своему, от чего он, позеленев, скатился с кровати и метнулся в туалет. Оттуда тут же раздались утренние звуки порядочного аристократа, гулявшего всю ночь в плохой компании.

Хмыкнув, я вернулся к газете, все передовицы которой были полны заголовков о Великом посольстве Китайской империи. Не то, что мне надо, совсем не то.

Мой внутренний аристократ был слишком… аристократом. Алистер Эмберхарт знал лишь два способа, чтобы разобраться с проблемой: купить или убить. Вершиной гибкости для этого мрачного огромного мужика было пробраться тайно и убить без особого шума, но к подобной гадости он определенно испытывал ярко выраженное отвращение. Как он сам мне признался сегодня с утра: реалии его прошлой жизни исключали время на обучение хитростям. Проще говоря — он был слишком богатым, знатным и влиятельным, чтобы хоть раз в жизни опуститься до мысли, что ему могут потребоваться деньги на одежду, оружие или пропитание.

Но! Он все равно был умным, жестким и очень много знающим мужиком. А вот Фелиция Краммер дель Фиорра Вертадантос меня продолжала огорчать, так как лишь ворчала, ехидничала, да служила передающим устройством между мной и альтер-эго. Ну и ладно.

Мне нужны были деньги, позиция в обществе и союзники. Не для чего-то особого, а, как пояснил лорд — для спокойной жизни и роскоши не выпустить эту самую жизнь из своих рук. У благородных свои правила жизни, следование им — ни разу не шутка. Даже в моем прошлом супердемократичном мире обыватели искоса и с отвращением смотрели на тех, кто скатился с социальной лестницы, а здесь… Что сказать? Я уже немного понимал настойчивое желание Эмберхарта убить ради нормальных шмоток.

В моем классе не было ни одного человека, пришедшего в стандартной униформе, выданной академией.

— Как молодой и решительный аристократ может заполучить приличную сумму денег? — спросил я у выползшего из сортира гордого, Истинного и блондинистого юноши.

— Узнаешь — мне расскажи… — прохрипел тот в ответ, вновь хватаясь руками за рот и убегая обратно.

— «Лорд говорит, что контроль над финансами юных потомков — один из самых эффективных способов держать их в узде», — проинформировала меня даймон, — «Он советует интересоваться подобным у тех, кто уже находится на самообеспечении».

Здравствуйте, приехали. Я в элитном классе! Там все богатые, кроме меня!

Похоже, что легко не будет.

Ближе к вечеру я уже чувствовал немалую усталость от упражнений, а сам Азов-Лариненов напоминал плохо выжатую тряпку, на которую кто-то смеха ради нацепил два бессмысленных глаза. Только вот предаться заслуженному отдыху в том формате, что требовали наши сердца, умы и тела, мы не могли. Точнее, я знал, что не могли, а вот Косте это только предстояло понять.

— Вставай, проклятьем заклейменный, — потряс я валяющиеся мощи, — Нас ждут великие дела.

— Какие… дела? — еле ворочая языком, пробормотал юный и утомленный аристократ.

— Как какие? — фальшиво удивился я, — Мы идем гулять!

Нельзя публично задекларировать себя аристократом низких моральных качеств, а затем прохлаждаться по вечерам в общаге как обычные смертные. Правда, Константин отчаянно сопротивлялся и даже сделал несколько попыток позвать на помощь, но я смог его убедить в целесообразности такого поступка, рассказав по секрету, что мы, одевшись в казенную форму, просто пойдем подышим свежим воздухом, а потом вернемся, побрызгав на себя бухлом и создав растрепанный вид.

На выходе с территории кампуса нас перехватил отвратительно русый плечистый парень с ярко-синими глазами, красоту которых портил тяжелый округлый подбородок и нос картошкой. Вид он имел одновременно торжествующий и недовольный.

— Азов! Дайхард! Вы это куда? — поинтересовался он, встав у нас на пути.

— Выпить и по *лядям, господин Ренеев! — честно изложил я новому лидеру класса политику партии.

Юрий Ренеев, какой-то там неважный-по-счету сын князя Ренеева, мне сразу не понравился еще в классе тем, что, будучи назначен лидером-старостой, тут же начал задвигать о том, как он не уронит, не посрамит и превознесет, намекающе поглядывая, между прочим, на меня. На подобное мне было бы положить, но новоявленный лидер так упивался своей позицией, что не обращал ни малейшего внимания на профессора, пробовавшего вмешаться в этот победный спич. В результате Древлин, ехидно ухмыльнувшись, прекратил попытки, а Ренеев, полный чувства собственного величия, уселся назад на свое место.

Способность к обучению, даже талант к нему — вовсе не означают, что человек преуспеет в жизни. Без навыка применять знания, ты являешься просто их носителем в никуда.

— Никуда вы не идете! — категорически заявил княжич, — Я запрещаю!

— Подвиньтесь с дороги и запрещайте сколько вам угодно, — вяло помахал я кистью руки. Вторая была занята обниманием не очень уверенно стоящего Азова, — А мы пойдем.

— Что?! — прищурился Ренеев, очевидно полагая, что делает это грозно.

С горечью констатировав, что этот суслик так еще и не понял, насколько тяжело его оскорбили, не позвав с нами, я, встав поудобнее, донес до княжича:

— Если бы вы дали себе за труд, господин Ренеев, обратиться после урока к уважаемому профессору Древлину за разъяснением, что из себя представляет роль лидера класса, то сейчас бы знали, что все ваши полномочия начинаются и заканчиваются строго в учебные часы. Причем речь идёт только о общих семинарах нашей непосредственной специализации. На общеобразовательных предметах с неполным составом класса, у вас тоже нет особого права голоса. А теперь… хватит тратить наше время. Пока мы тут чешем языками, всех свежих потаскушек разберут!

Ну, звуки подавившегося у меня подмышкой Азова уже почти привычны, а вот хрюкнувший лидер класса, с неверием разглядывающий нас, — это что-то новенькое. Кстати, какой-то он подозрительно свежий для человека, гонявшего полдня ману по организму…

— Отстань от Азова! — выдвинул новое требование Юрий, злобно на меня посматривая, — Он не хочет с тобой идти!

— Да ты что?! — удивился я, слегка придавливая согласно шевелящегося Константина, — Это он ведет, а я ему помогаю дойти! Я ж не местный!

Слегка придавив посильнее, я добился вымученных кивков от полуобморочного блондинчика. Пробубнив что-то себе под нос, лидер отошёл в сторону, позволяя нам пройти. Кажется, будь я один, он бы попытался принять меры посерьезнее…