Академия СКАТ: между нами космос (СИ) - Алдар Алана - Страница 9

Липкие щупальца страха отпускают свой захват. Кровь в венах, подстёгиваемая стимуляторами, вновь кипит жаждой мести и расправы.

– Спасибо. Разберусь сама.

Идя по коридорам СКАТ,пытаюсь сложить в единое целое картину произошедшего: я переспала не просто с мужчиной, не просто с врагом, а с братом собственного парня. Позорно расставила ноги, не раздумывая ни секунды, тогда как мариновала Идана целых четыре года! Кроме этого, продула, провалила турнир, быстро, безапелляционно. Мой мех-костюм повреждён, скорее всего, без возможности восстановления. Место в миссии мне не светит.  И всему виной один единственный человек – Ирвин Берг.

Когда дверь в ангар снялась с блокировки и с тихим стрекотом отъехала в сторону я сразу увидела все мои тридцать три несчастья в одном мужчине.

Какой звезды он забыл у моего мех-костюма?! 

Стимуляторы, обида, злость и гонор гнали меня вперёд, фантазия подначивала заманчивыми картинками: с рыком наброситься на соперника, повалить на пол и размозжить дурную голову о гранитный пол. Разбить его черепушку, как древние кэттариане давили орехи… Картинка получиласьь яркой, кровавой и красочной. Даже головой несколько раз махнула, прогоняя навязчивый образ.

Нет. В этот раз поступлю по-другому.

Сняв тяжёлые ботинки, мягкой, бесшумной поступью пошла к нему. Кошка, как она есть.

За это они нас терпеть не могут. Высшие.

Что ты там высматриваешь, Берг?  

Пышащий раскаленной лавой гнев щекочет кожу, наполняет тело нездоровым предвкушением схватки.

Любуешься за счёт чего получил победу?

Не замеченная Ирвином, я тенью проскользнула от двери, стремительно пересекла освещённый участок коридора, и наконец-то подкралась к нему со спины.

Да, он почувствовал, но слишком поздно. Когда смазливая рожа вполоборота оказалась перед моими глазами, не раздумывая, не давая ему времени на расчёт и блок, апперкотом бью в челюсть. Разница в росте, что поделать, только так и могу его достать.

Берг рычит злобным хищником, хватается за подбородок.

Ещё один удар и держи дистанцию, Йен. Потому что в ближнем бое он тебя сделает всё равно, несмотря на то, что устал. 

– Неожиданно, правда, – шиплю я, – когда со спины наносят удар!

Ухожу в нижнюю плоскость, делая подсечку, сбиваю с ног.

А вот и картинка из моих фантазий, почти что воплотилась в реальность. Осталось головой приложить о пол.

Рваное дыхание со свистом вырывается из груди. Хочу его убить или покалечить! Или всё разом!

– Ар-р! – рычу громко, щеря клыки. Эхо ангара подхватывает возглас множа его стократно. Какой, к квазару, контроль тела или дыхания?! Какая, к звёздам, стратегия?!

– Ненавижу тебя! – выпаливаю в сердцах. – С самой первой минуты!

Ирвин приходит в себя. Не спешит отвечать. Осматривает меня с ног до головы, брови в удивлении летят вверх, когда подмечает, что на мне нет обуви. Ухмыляется, почти что счастливо.

– Чему радуешься?!

Он неспешно стирает кровь из надтреснутой губы, совсем рядышком с тем небольшим шрамом.  Интересно, как он его получил?

Мы замираем друг напротив друга, ожидая, кто рискнёт напасть первым. Наконец, Ирвин, не выдержав, бросается в атаку.

Удар. Блок. Удар. Подсечка. Сходимся с ним в боевом танце.

Моё спасение – стимуляторы, наполняющие организм адреналином и возбуждением, пусть даже наши удары чётко отработаны, выверены. Хочу его… прикончить! За то, что сделал со мной на арене, за то, что сейчас дерётся в половину силы. Это бесит!

Теперь не хочешь меня покалечить, да?

Неожиданный захват стальным обручем ложится на шею, он пришпиливает меня, словно высушенную бабочку к стенке. Но вместо болевого удара, ведёт носом по виску, шумно вдыхая мой запах.

– Неплохо, кисонька, – шепчет на ухо, касаясь губами мочки. – Даже не верится, что пару часов назад едва не сварились мозги?

Прекрасная возможность врезать ему ногой в пах, но вместо этого ОПЯТЬ мой хвост тянется к нему, обвивает торс, притягивая ближе. Словно сговорившись с мохнатой конечностью, Берг снимает болевой захват, неожиданно наполняя его нежностью. И вот, он уже мягко поглаживает разгорячённую кожу шеи пальцами. Сползаю по стеночке, цепляясь в его куртку пальцами. Контраст эмоций. Как шквальной ветер, то затихает, то порывисто бросает все запретные желания в лицо.

– Посмотри на меня, квазаров придурок! – привстав на носочки, чтобы хоть как-то скомпенсировать разницу в росте и смотреть ему в глаза, шиплю зло.

Ирвин хмыкает, чуть отстраняется, но не убирает захват. Пальцы все также дразняще выписывают узоры на голодной до ласк коже. Время останавливается. Мы всматриваемся друг в друга. Секунда. Другая. Сейчас он выглядит совсем диким: глаза только что молнии не мечут, темные брови сошлись у переносицы, куртка натянулась от напряженных мышц.

– Признай это – тянет он, проводя языком по моей нижней губе.

– Ч-что? – замираю, впитывая в себя всё, что дарит эта порочная ласка.

– Что не любишь моего брата, – лёгкое покусывание и вновь невесомый, почти что поцелуй. – Если бы ты его любила, то отдалась бы ему, а не мне. ПРИЗНАЙ ЭТО, ЙЕННИ.

Он ждет ответ, прижимая меня своим корпусом к стенке.

– Хочешь услышать? Хорошо…

Кладу ладни на его грудину. Он молча всматривается в меня пронзительной синевой своих бездонных глаз. Облизываю губы, тянусь к нему, потираясь кончиком носа о его нос, чувствую, как сердце под моей ладонью бьется чаще. Касаюсь губами в легком поцелуе, мне и правда безумно этого хочется, хотя я и не понимаю причину столько резкой смены желаний.

От “убить” до “хочу” за секунду.

Ирвин не шевелится, не отвечает на ласку, это раззадоривает и бесит одновременно. Кусаю его губы, как совсем недавно делал он, втягиваю внутрь нижнюю, скольжу языком по его зубам, одновременно поглаживая широкие плечи ладонями. Наконец-то он сдается, одна рука все так же покоится на моей шее, вторая ложится на талию, проходится по уязвимому и такому чувствителому местечку у основания хвоста. Осознаю что тело прошивает крупной дрожью. Ирвин отстраняется, смотрит на меня изучающе. Медленно очерчивает скулу, проходится по губам, вновь непривычно нежные, невесомые касания ласкают шею.

Мягкое прикосновение губ, осторожное, словно он боится спугнуть дикого зверя. Короткий выдох, когда наши языки соприкасаются. Горячие ладони, одна не шее, вторая на ягодице, с силой вдавливает меня в стену.

Рука на шее ползет вверх, берет в стальной захват подбородок. Ахаю, когда влажная дорожка из поцелуев-укусов скользит от губ вниз..

Идан

— Можете быть свободны, лейтенант, – кивнув, выхожу из расположенного в шпиле академии кабинета ректора. Бывший генерал Союзных войск чем-то напоминает отца. Такой же каменный и непробиваемый. И если вот такими становятся все после десяти-двадцати лет службы, то надо валить из рядов защитников цивилизации побыстрее. Жаль, что пока не могу.

Как только за спиной закрывается дверь, выдохнув с явно читаемым облегчением, расстегиваю пуговицы тугого воротника-стойки. Парадный китель, пусть и сшитый по моим меркам, идеально подогнанный под размер, все равно стесняет движения, давит, как будто сам по себе клетка.

Я и в учебные годы не любил бывать на ковре в ректорате. Многие считали, что привык и даже рвусь туда специально: не зря же раз в неделю так точно гостил.

– Тебе там наливают по-тихому? – Ирвин вечно подкалывал на этот счет. Раскрывать ему свои мотивы я не торопился, а сам брат так ничего и не понял. Дурень.

Голоэкраны слежения показывают записанные обрывки недавнего турнирного этапа. Камеры выхватывают то Йен, то Ирвина. Брат, едва не раздавив ее, лежит сверху. Если бы не знал о том, как эти двое ненавидят друг друга, решил бы, что между ними что-то есть, так активно мой братец давит изящное тело кошки в песок арены.