Моя истинная - Бушар Сандра - Страница 1

Кожа пекла и саднила. Горела… Нет, адски пылала! Выхватив со стола графин, на половину заполненный льдом, я нетерпеливо вывернула его на себя, но это совершенно не помогло.

– Мамочка, – мой ошарашенный взор обратился на женщину, застывшую в полуметре с распахнутыми, полными шока глазами. – Что со мной?! Помоги! Умоляю!

Но она ничего не ответила, лишь сжалась и отвернулась. Из рук выпала чашка и разбилась о мраморный пол. А ведь еще пару минут назад мы спокойно пили чай с шарлоткой! Ничего не предвещало беды… А потом со мной что-то случилось.

Взглянув в зеркало, я увидела, что испарины пота стекают по лицу каплями. Щеки краснели на глазах, кожа рук то покрывалась волдырями, то они бесследно исчезали, словно и вовсе не было.

– Ай! – острый приступ боли заставил упасть на колени и скрутиться в позу эмбриона. Мои кости словно ломались сами по себе. Уверенно и верно. Судорогой сводило мышцы, голова пульсировала от мигрени. Рыдая, я закричала на всю спальню – Сестра, хоть ты помоги! Вызовите скорую, умоляю!

Моя милая и горячо любимая старшая сестра Лея спокойно и хладнокровно оценила мои конвульсии и сочувственно покачала головой. Я ощутила себя уже метровой. Будто меня заранее похоронили. Уже поставили крест.

– Началось… Думаешь, не рано? – спросила мама спокойным тоном у Леи. Они обе отчаянно делали вид, будто меня нет. Будто никто не выгибается на полу и не разрывается в призывах о помощи.

– Рановато, конечно. У меня вот в двадцать два началось. Как и у всех в роду Градских! Но Саша… – сестра вдруг посмотрела на меня с завистью, лютой и не поддельной. Словно искренне бы хотела оказаться на моем месте. – Саша у нас с детства особенная! Не такая как все.

Моя семья всегда была моей опорой, надёжным плечом. До этого момента, все восемнадцать лет, я была уверена – они помогут в трудную минуту. Но теперь я лежала на полу, молила о спасении, а меня напрочь игнорировали.

– Ай-яй! Не могу! – закричала я, что есть мочи. Позвоночник словно сломался, а затем снова сросся. Странное чувство, непередаваемое. Врагу не пожелаешь.

– Потерпи, милая, – мама-таки присела рядом и заботливо погладила меня по давно онемевшей от боли руке, – скоро все закончится…

Закончится? Нет, умирать я не хотела. Несмотря на боль, адские мучения и желание сдаться. Нет, нет и еще раз нет. Моя жизнь только начиналась. Три дня как восемнадцать. Впереди годы учебы в вузе, первая работа, первый парень…

Утром я покрасила волосы в пепельный блонд, и даже не успела понять: нравится мне или нет. Через три дня впервые собиралась пойти с подругами в клуб. Впервые потанцевать с одногруппником. Возможно, впервые поцеловаться…

Никакой внезапной смерти не будет!

– Мне. Нужна. Помощь, – тихо отчеканила я, голос сошел на писк. Но мама с Леей не отреагировали, продолжая монотонно меня убаюкивать.

Вдруг я вспомнила, что в другом конце здания отец. Там он собрал своих странных таинственных друзей. Обычные мужики на дорогих машинах, с пафосными выражениями лица и тугими кошельками. Когда гости переступали порог, женщинам запрещалось шляться по дому. Полный сексизм!

Но папочка всегда любил меня до безумия. Я точно знала, что он никогда не даст мне умереть в муках. Так глупо и бессмысленно. Всегда окажет помощь и позаботится.

Собрав волю в кулак, я, преодолевая мучения, встала на ноги. Сцепив зубы, сжав кулаки и изрядно пошатываясь, поплелась к выходу из комнаты. Перед глазами все плыло и темнело.

– Ее нельзя выпускать! – с трудом слышала я где-то позади голос Леи. – Ведь ее запах в момент перевоплощения особенно вкусный для…

– Брось, дуреха! – одёрнула ее мать, саркастично расхохотавшись. – Ты видела Сашу? Да она в коридоре замертво упадет. Никуда не дойдет.

Что за чушь несут мои родственники? То ли я окончательно поехала кукухой на грани жизни и смерти, то ли Лея с мамой несли какую-то бессвязную ерунду. И это вместо того, чтобы оказать медицинскую помощь.

Шаг, шаг, еще шаг… Болело все: мышцы, кости, кожа, глаза, голова… Я едва соображала, что делаю, но все равно шла. Даже по лестнице спустилась, оставив позади добрую часть дома и, положив ладонь на ручку двери в комнату, где заседал отец, вдруг застопорилась. Ведь на мне из одежды один только белый шелковый халатик в пол. И тот мокрый насквозь от пота и ледяной воды! А потом плюнула на условности. Ведь это вопрос моей жизни и моей возможной смерти. Переживут как-то ненавистники женщин мое появление.

– Папочка, – ворвавшись незваным гостем, я слабо зашептала. Сил совершенно не осталось. Думала, что никто не заметит моего появления, потому как шум стоял зверский. Мужчины громко и импульсивно и о чем-то спорили. Но все… Абсолютно каждый вдруг затихли. И повернулись ко мне. – Мне очень плохо… Кажется, я умираю. Прошу, вызови скорую!

В огромном зале за столом сидели около пятидесяти мужчин. Ума не приложу, что они делали. Точно не ели, скатерть оказалась пуста. И помогать они явно не спешили. В помещении звенела тишина.

– Александра, – отец вдруг вскочил на ноги. Он называл меня полным именем только, когда зол, – а ну-ка быстро вернись в свою комнату!

Я опешила, слезы отчаянья скатились по щекам:

– Ты не хочешь спасти жизнь собственной дочери? Вы все здесь сговорились?!

И тут я заметила нечто странное. Пугающее. Мужчины медленно принялись подниматься со своих мест. При этом их носы раздувались, тянулись в мои сторону.

Нюхают – поняла я. Только – как? Я ведь стою очень далеко. Да и не пахну ничем таким едким, чтобы «бросалось в глаза».

Словно цепные псы, они принялись наступать на меня. Толпа огромных широкоплечих гигантов настигала медленно, их лица казались мне отупевшими и одичалыми. Словно звери на охоте. Стало жутко, страшно, тревожно.

Я посмотрела на отца, но мой старик в панике растерялся. Тот, кто всегда знал выход из любой ситуации, вдруг опешил от происходящего.

– Беги! – прокричал мне папа нечто странное. – Запрись где-то!

Что за друзья у отца, от которых нужно спасаться его родной дочери? Почему они так странно на меня смотрят? Словно я – сочный стейк? Вопросов было больше, чем ответов. Времени на раздумья не оставалось. Медленно пятясь назад, я ощущала себя на грани обморока. С трудом различала реальность и вымысел.

Я попыталась шагнуть, но не смогла. Буквально весела всем телом на ручке двери и смотрела, как незнакомцы все приближаются. Их взгляд был не добрый, какой-то пьяный и не здоровый. И еще это обнюхивание наводило самый настоящий страх.

– Оставьте ее в покое! – закричал отец, но никто не стал его слушать. – Это моя дочь!

Ладони мужчин зачем-то потянулись ко мне, и я зажмурилась, желая избавиться от пугающих галлюцинаций. Но не успели чужие руки коснуться моего тела, как комнату разверз звонкий холодный властный голос:

– Всем прочь!

Раскрыв глаза, боясь дышать, я увидела, как толпа мужчин расступается и с уважением приклоняет голову. Уверенной расслабленной поступью ко мне шел незнакомец в черном костюме. От него исходила энергетика власти, чего-то пугающе холодного, жуткого. Словно сам мессия!

– Господин Босфорт, – откуда не возьмись, словно из воздуха, появился отец. Прикрыв меня своей спиной, он смело ступил в диалог с мужчиной, – это моя дочь Александра и она только лишь хотела…

– Нет, – холодный стальной бас заставил меня вздрогнуть, содрогнуться. – Моя.

– Что, простите? – ожидаемо переспросил старик.

– Теперь она моя, – чеканя каждое слово, мужчина равнодушно доносил до отца простые истины. Рука Босфорта сжалась на плече отца, и он грубо отодвинул его в сторону. Теперь нас ничего не разделяло. Цепкие, пробирающие до костей черные глаза заскользили по моему телу. Голодные, полные желания, звериного нетерпения. Распахнув губы, он произнес мое имя так, словно распробовал на языке. – Моя Александра…