Человек после общества. Антология французского анархо-индивидуализма начала XX века - Коллектив авторов - Страница 13

Для анархиста врагом является Государство и все его институты, которые всегда стремятся поддерживать или увековечивать свою мертвую хватку на шее личности. Всякое примирение между анархистом и любой формой общества, основанной на власти, невозможно, и не важно, от кого эта власть исходит: от автократа, аристократа или от демократа. Нет абсолютно никаких оснований для того, чтобы анархист когда-либо смирился с любой социальной средой, чей порядок регулируется решениями большинства или желаниями истеблишмента. По той же причине анархист яро борется против всякого образования, ангажированного государством и распространяемого церковью. Анархист является противником всяких монополий и привилегий, будь хоть они порождены условиями интеллектуального, морального или экономического порядка. Короче говоря, анархист является непримиримым антагонистом всякого режима, всякого социального строя, всякого положения вещей, основанного на доминировании человека или социальной окружающей среды над личностью и эксплуатации этой личности другим человеком или группой людей.

Первостепенной задачей анархиста является критическая рефлексия. Анархист следует своему пути, сея бунт против всего, что угнетает, препятствует и выступает против расширения свободы личности. Он признает, что для того, чтобы освободиться, анархист сперва должен избавиться от предвзятых идей и оков страха, позволив тем самым появиться мысли свободной от общепринятых мнений и социальных норм. И лишь после этого анархист обретет силу, которая позволит ему увлечь за собой кого-либо на путь практического бунта против детерминизма социальной среды и утверждения самих себя как личностей, как скульпторов своей души, которые, насколько это возможно, воспринимают самих себя в качестве общества, независимого нравственно, интеллектуально и экономически.

Он воодушевит невежду учиться, безразличного действовать, слабого стать сильным, а упавшего — встать на ноги. Он побудит мало одаренных и менее приспособленных к тому, чтобы они черпали свои силы из самих себя, не полагаясь на кого-либо еще.

Целая бездна отличий отделяет анархизм от социализма в их различных аспектах, включая и синдикализм.

Анархист кладет в основание всех своих идей жизнь индивидуальный акт. И именно из–за этого анархист охотно и называет себя анархо-индивидуалистом.

Он не верит, что всё то зло, от которого страдают люди, порождается лишь исключительно существованием капитализма или частной собственности. Анархо-индивидуалист считает, что всё это зло, все эти беды связаны в целом с духовной нищетой людей. Хозяева существуют лишь потому, что существуют рабы, и боги существуют лишь потому, что существуют те, кто преклоняет перед ними колени. Анархо-индивидуалист теряет всякий интерес к насильственной революции, которая полагает своей основной целью коллективистский или коммунистический способ распределения материальных благ, потому что реализация этой цели вряд ли повлекла бы за собой существенные преобразования именно в общем духовном состоянии людей, и, следовательно, вряд ли действительно поспособствовало бы освобождению личности. В коммунистическом обществе личность будет подчинена, как и в настоящее время, воли общества, из–за чего она будет ощущать себя столь же ничтожно и несчастно, как и сейчас. Вместо того, чтобы находиться во власти привилегированного меньшинства капиталистов, личность теперь была бы зависимой от экономической власти трудовых коллективов. Ей бы ничего не принадлежало на самом деле. Безусловно, личность была бы производителем, потребителем, клала и брала бы что-то из общих ресурсов, однако она никогда не была бы независимой.

Анархо-индивидуалист отличается от анархо-коммуниста в том смысле, что анархо-индивидуалист рассматривает (помимо собственности на некоторые предметы довольствия, которые являются результатом продолжения личности самой себя в труде) собственность на средства производства и свободное распоряжение материальными благами в качестве основной гарантии независимости личности. Понятно то, что возможность производить материальные блага с помощью собственности (индивидуально, парами, семейными группами или кем-нибудь ещё) ограничена количеством имеющейся земли или жизненно необходимыми для удовлетворения потребностей общества средствами производства, при условии того, что для владельца эта земля не сдается в аренду или ее стоимость не возрастает посредством предоставления определенных услуг, связанных с этой землей.

Анархо-индивидуалист не желает больше жить любой ценой, как это делает обычный индивидуалист, даже находясь в привилегированном положении эксплуататора, но он и не желает жить в строго регламентированном обществе, даже при условии того, что еда, одежда и жилье в таком обществе ему гарантированы.

Анархо-индивидуалист, впрочем, и не требует вообще какой-либо общественной системы, которая определила бы будущее и связала бы с ней современность. Вместо этого анархо-индивидуалист требует состояния законной неприкосновенности личности и ее защиты от любой социальной среды и ее институтов (государства, общества, окружающей среды, различных групп и т.п.), которые позволили бы, поддерживали бы, увековечивали бы, санкционировали бы или сделали бы возможным:

1 подчинение личности обществу, которое низвело бы личность в состояние полной ничтожности, поскольку личность не смогла бы быть равноправным членом этого общества, способной разделять с этим обществом всю власть на равных;

2 обязательство (в какой бы то ни было сфере деятельности) взаимопомощи, солидарности, ассоциации;

3 лишение личности неотъемлемого права на владение средствами производства и права на полное и неограниченное распоряжение собственными продуктами труда;

4 эксплуатацию личности кем-либо из товарищей, которые заставляли бы личность трудиться за свой счет ради чужой выгоды;

5 монополизацию, то есть, возможность для отдельного человека, пары или семейной группы иметь больше, чем необходимо для их обеспечения нормального уровня жизни;

6 монополию государства или любой заменяющей его исполнительной формы, которые вмешиваются (в роли централизатора, администратора, директора, организатора) в отношения между людьми в любой сфере их деятельности;

7 ссуды под проценты, ростовщичество, ажио, размен денег, наследование имущества и т.д. и т.д.

Анархо-индивидуалист занимается «пропагандой» с целью пробудить в людях предрасположенность к анархо-индивидуализму, наличие которой у самих себя людьми игнорируется, или же, по крайней мере, с целью попытаться сформировать благоприятный интеллектуальный климат для появления такой предрасположенности. Отношения между анархо-индивидуалистами основываются на всеобщей «взаимности». «Товарищество» является крайне важным в достижении гармонии индивидуального порядка, который никогда не навязывается кем-либо насильно. «Товарищ» же это тот, с кем анархо-индивидуалист поддерживает ежедневно тесную связь на индивидуальном уровне, и который является тем, кто прилагает ощутимые и ценные усилия, чтобы почувствовать себя живым, кто принимает участие в образовательно-просветительских инициативах и агитациях людей, и кто искренне уважает образ жизни каждого другого товарища, не посягая на развитие всех тех, кто продвигается вместе с ним вперёд и все тех, кто вступает с ним в более тесные и интимные взаимоотношения.

Анархо-индивидуалист никогда не является рабом заготовленных формул или препарированных письменных речей. Он приемлет лишь исключительно живое и искреннее мнение. Сам же он только высказывает своё мнение, которое он ни в коем случае не стремится навязать в качестве единственно верного и правдивого. Если он принимает определенный набор правил, на которые он будет опираться в своей жизни, то делает он это для того, чтобы обеспечить себе больше свободы, счастья и благополучия, но вовсе не для того, чтобы пожертвовать самим собой. Если же ему кажется, что последующее продолжение сохранения верности своим принципам негативно повлияет на его независимость, то он непременно откажется от этих принципов, изменит или заменит их другими. Анархо-индивидуалист ни в коем случае не желает, чтобы над ним господствовали какие-либо принципы, принятые априори. Он основывает правила своего поведения лишь исключительно на своём опыте, то есть апостериори, и правила этого поведения никогда не бывают раз и навсегда устоявшимися: они всегда улучшаются и изменяются в зависимости от приобретения личностью нового опыта, а также необходимости приобретения новых навыков в борьбе с окружающей его средой, не возводя при этом эти принципы и навыки в априорный абсолют.