Соловей (ЛП) - Адамс Джослин - Страница 2

— Ты не обязан рассказывать ей все, — сказала она. — Дэвид рассказал мне об ужасном выборе, который тебе пришлось сделать в тот день. Это выбор, с которым не должен сталкиваться никто, даже сам Бог.

Вздрогнув, Мика прошептал:

— Не надо.

— Просто будь вежлив, слушай, что она скажет, и будь непредвзятым. — Мэгс похлопала его по груди, вручила визитку и улыбнулась ему, прежде чем вышла за дверь. — Там адрес ее блога, если тебе вдруг станет интересно. Она будет здесь через полчаса.

— Подожди, здесь? Мне не нравится, когда кто-то вторгается в мое пространство, Мэгс, и уж точно не репортер.

— Ты не пойдешь к психотерапевту, и не доверяешь СМИ свои секреты. Поэтому поделись с Дарси своей историей; то, что пожелаешь нужным, чтобы освободить себя от преследования прессы и уничтожения самого себя. К тому же Синтия устает, что ты, очевидно, заметил, потому что отправил ее на выходные в свой коттедж. Она хороша в сборе средств, но она не ты, а ты был вне игры с тех пор, как эти придурки с камерами появились на гала-вечере в музее пару месяцев назад. Ты нужен нам. Снова. Всем узникам совести и жертвам похищений, которым мы могли бы помочь.

Проклятье. Мэгги, возможно, добилась своего, и внутри Мика все наполнилось гвоздями. Как бы сильно ему ни хотелось отмахнуться от нее, у парня не было веских аргументов. Фонд нуждался в нем так же сильно, как и он в нем. У него были деньги, но их не хватало, чтобы поддерживать фонд в том состоянии, в котором он функционировал долгое время, по всему миру и ежедневно. Ему нужны были доноры. А доноры не любят скандалов. Не говоря уже о том, что нуждающиеся семьи могут усомниться в мотивах и эффективности его работы в возвращении их близких домой. Проигрыш был недопустим, а значит, ему нужно было вернуть свой былой авторитет.

Мэгги улыбнулась капитуляции, которая, должно быть, отразилась на его лице.

— Я говорила, что у нее чудесный хрипловатый голос, как у Кэтлин Тернер? В ней есть сила. Если бы только нам всем так повезло.

После ухода Мэгги он стоял и неотрывно пялился на закрытую дверь. Ничто не спасло бы его от того, что он натворил. Невозможно вернуться к прежней жизни, какой бы порочной она ни была. Тот Мика Лейн умер в том вонючем лагере в джунглях, и превратился в жалкую душу, застрявшую в чистилище, со всеми незаконченными делами, которыми ему следовало заниматься, когда жизнь была непринужденной. Когда вся его энергия уходила на пополнение банковского счета вместо того, чтобы направлять свои значительные ресурсы на помощь другим. Теперь, после Колумбии, ничего другого и быть не могло.

Боже, зачем Мэгс пригласила сюда репортера? Даже если она настаивала на том, что Дарси — журналист нового поколения, и заглянет в него глубже, чем он хотел бы, чтобы кто-нибудь увидел. Возможно, было бы неплохо накопать на эту женщину компромат.

Вернувшись за стол, он набрал адрес блога на визитной карточке, которую дала ему Мэгс. Фотография молодой женщины украшала колонку, — правом верхнем углу — со вкусом подобранной цветовой гаммы синего и белого, а под ней — ссылки на благотворительные организации, включая его собственную.

Локоны ее светло-каштановых волос завивались на концах в современном, дерзком стиле. У нее была светлая кожа с легким оттенком здорового румянца на щеках, а длинные ресницы касались их. Лицо ангела с дьявольским взглядом.

Она была настоящей красавицей, а не бездушной куклой, с которыми он встречался раньше. Поразительные пудрово-голубые глаза, не нуждающиеся в макияже, смотрели на что-то поверх плеча фотографа. Камера запечатлела ее в моменте смеха; ее накрашенные губы приоткрылись, и от этого в уголках ее прекрасных глаз появились морщинки. Она, вероятно, использовала свою миловидность, чтобы расположить к себе людей, но Мика обладал иммунитетом к женским уловкам.

Он всегда помнил, кем она была и чего хотела — его темных и необузданных демонов. Под своим именем в блоге были расписаны все ее достижения. Факты без предрассудков, настоящая без зрелищ и сострадания.

— Достаточно. Мне нужен перерыв.

Он закрыл ноутбук и снова взъерошил волосы. Она будет здесь через полчаса, и от этих голубых глаз не сбежать, потому что она — потребитель людей. Не так, как раньше, для удовольствия и бизнеса, а для того, чтобы манипулировать ими, заставляя выкладывать все начистоту.

Он достал с края рабочего стола папку со своим последним делом и открыл ее. Маленькая девочка с большими карими глазами смотрела на него с фотографии, которую предоставила ее бабушка, со слезами на глазах умоляя Мику спасти от мудака, который похитил ее. Ее собственный отец. Свидетели утверждали, что он увез ее в Сьерра-Леоне. Обходить коррупцию в Западной Африке было не из дешевых.

Мика откинулся на спинку кресла. Конечно, Мэгс права. Впрочем, как и всегда? Он ненавидел это, но должен был поговорить с репортером, даже если это означало вновь разбередить раны. Единственная проблема — его вспыльчивость. Он должен был сохранять хладнокровие и не давать мисс Делакорт ничего такого, что она могла бы извратить и использовать против него.

А она бы это сделала.

Они всегда так поступали.

Хотя час, о котором просила Мэгги во время их телефонного разговора, еще не прошел, Дарси не могла удержаться от того, чтобы не перейти улицу, когда вспышки фотокамер отразились от здания Мика.

На тротуаре стоял мужчина в синей толстовке с капюшоном. В последний раз она видела Малкольма Фрэнкса, он тыкал своей камерой в лицо четырехлетней девочке, чью мать только что сбил автобус прямо у нее на глазах.

Если говорить о извергающих отбросы подонков, то Малкольм был королем. Казалось, он должен был поселиться возле «офиса самой сочной не рассказанной истории десятилетия». Информационные агентства по всему миру предлагали большие деньги за фотографии Мика и факты о том, как он бежал из Колумбии вместе с шестью другими заложниками. Интерес общественности к этой истории быстро превратил его в легенду: одни считали героем, другие — злодеем. У Дарси были свои теории относительно бывшего миллионера-плейбоя, и она надеялась, они верны.

Его история была ценой, которую Сол, ее босс, потребовал в обмен на то, за что она боролась все это время: возможность расследовать и сообщать об эксплуатации детей в Торонто наркоторговлей. У нее были источники, готовые рассказать это; теперь ей нужно было, чтобы Сол дал добро на получение новостей, которые изменят ситуацию.

Она подошла к Малкольму, борясь с желанием ударить по его самодовольному лицу.

— Почему я не удивлена увидеть тебя здесь? — спросила она, встретив его ледяной взгляд. — Преследование Мика Лейна ни к чему не приведет.

Обманщик, учитывая, что она тайно следила за его помощницей через комментарии в блоге пожилой женщины и даже подружилась с ней, но Малкольму не нужно было этого знать.

Он усмехнулся и поднял в руку камеру.

— Снимка, который сделал сегодня утром, хватит на три месяца арендной платы. И я не делаю ничего противозаконного. Это общественная улица. Более интересный вопрос: почему ты здесь? Если действительно думаешь о том, чтобы преследовать Лейна, то ты далеко не в своей лиге. Этот парень — высокого класса, а ты всегда выглядишь так, словно только что вылезла из корзины для пожертвований в «Гудвилле»,

Она подумала, не рассказать ли ему о своей возможной встрече с Микой, но она была девушкой на задании и не хотела рисковать помехами.

— Тебе лучше пойти домой. Уверен, твоя мама уже приготовила для тебя жареный сыр. — Тактика папарацци всегда раздражала ее, и она отказывалась поступать так несмотря на то, что Сол настаивал на том, что это единственный способ преуспеть в этом бизнесе.

— Никого больше не волнуют душераздирающие истории о разбитых сердцах, Делакорт. Если хочешь играть с большими мальчиками, придется стать наглее. О, и повеселись в своей подвальной каморке. Слышал, тебе приходится надевать резиновые сапоги каждый раз, когда идет дождь.