100 великих тайн Нового времени - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 24

В.А. Попов, командовавший в конце 30-х годов эскадрой дирижаблей, даже теоретически реконструировал «аэростат Крякутного»: «Фурвин – громадный мешок… Допустим, что Крякутному удалось заполнить шар воздухом (дымом), подогретым до 100°. При этой температуре подъемная сила 1 куб. м воздуха составляет 0,33 кг. Конечно, Крякутной использовал для оболочки наилучшую из имевшихся в те времена плотных тканей – по-видимому, хорошее льняное полотно или тонкий шелк. Квадратный метр такой ткани весил около 0,25 кг. При диаметре оболочки в 10 м объем шара равен примерно 525 куб. м и поверхность его – 315 кв. м. Подъемная сила такого воздушного шара, заполненного воздухом с температурой 100 градусов, составила бы в момент взлета 175 кг, что достаточно для подъема оболочки весом около 80 кг и воздухоплавателя весом также около 80 кг. Постройка такого воздушного шара сама по себе не представляла особых затруднений даже в те далекие от нас времена и была осуществима средствами тогдашней техники».

В 1950-е годы началась работа над изданием сборника архивных работ «Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г.». Рукопись в это время уже находилась в Рукописном отделе библиотеки Академии наук СССР. Составители сборника и сотрудники библиотеки при знакомстве с рукописью обратили внимание на исправление в записи о Крякутном. С исправлениями запись звучит так: «1731 года в Рязане при воеводе подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал как мячь большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в нее, и нечистая сила подняла его выше березы, и после ударила его о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив, его выгнали из города, он ушел в Москву и хотели закопать живого в землю, или сжечь. Из записок Боголепова».

Результаты фотоанализа в инфракрасных лучах показали, что первоначально в тексте вместо «нерехтец» читалось «немец», вместо «Крякутной» – «крщеной» (то есть крещеный), вместо «фурвин» – вероятно, фамилия «крещеного немца» – «Фурцель». Итак, Сулакадзев в текст своей подделки вкладывал совсем другой смысл: какой-то крещеный немец Фурцель поднялся в Рязани на воздушном шаре, наполненном дымом.

«Прочитанная заново подлинная запись, – писал В.П. Козлов, – конечно, наносила болезненный удар по патриотизму составителей сборника “Воздухоплавание и авиация в России до 1917 г.”. Приходилось выбирать: или в интересах науки прямо сказать, что не существовало подьячего Крякутного, или, как в свое время Родных, умолчать об имеющихся в рукописи исправлениях. Составители нашли иной и прямо-таки достойный восхищения вывод: в примечаниях к публикации записи о Крякутном они невинно заметили, что в “записи за 1731 г., рассказывающей о подъеме рязанского воздухоплавателя (а ведь все так – и Фурцель, и Крякутной могут быть названы «рязанским воздухоплавателем»! – Авт.), имеются некоторые исправления (и это так. – Авт.), затрудняющие прочтение части текста, относящейся к лицу, совершившему подъем» (а это уже, мягко говоря, натяжка, граничащая с недобросовестностью. – Авт.).

Вскоре после выхода сборника появилась статья сотрудника отдела рукописей библиотеки Академии наук В.Ф. Покровской, которая и поведала миру об исправлениях в рукописи. Но самое интересное то, что Покровская вполне определенно заявила, что исправления не принадлежат руке Сулакадзева. В 1962 г. вышла книга академика Д.С. Лихачева, в которой он указывает, что в отечественной истории не было человека по фамилии Крякутной.

Итак, исторический факт первого в мире подъема человека на тепловом аэростате, который выдавался как русский приоритет, оказался вымыслом. Впоследствии и сама фальсификация в «патриотических целях» была подвергнута исправлениям. В журнале «Воздухоплаватель России» в специальном выпуске за 1995 г. О. Архипкин писал: «К сожалению, этот полет (полет Крякутного. – Авт.) пока не доказан документально, поэтому пальма первенства принадлежит французам, братьям Монгольфье. Но я уверен, что точка в этом вопросе будет поставлена в будущем». Точку можно поставить уже сейчас: пальма первенства первого в мире полета на тепловом аэростате принадлежит, увы, не России и даже… не Франции: на тепловых аэростатах более 2000 лет назад начали летать еще древние инки! Но вопрос не в этом. Вопрос в другом: можно ли на фальсифицированных фактах воспитывать истинных патриотов?

(По материалам Михаила Павлушенко)

Даже люди, совершенно не знакомые с историей мореплавания и морских географических открытий, знают героя веселой песенки В. Высоцкого капитана Кука, которого за что-то съели прожорливые аборигены… Что же случилось на самом деле?

Реальный, «всамделишный» Джеймс Кук родился в 1728 г. в одной из деревушек Северного Йоркшира и был девятым ребенком в семье нищего поденщика.

Карьеру моряка Кук начал с плавания на коммерческих судах, курсируя от одного европейского порта к другому. С началом Семилетней войны Кук поступил на военную службу и сражался с французами в канадских водах, занявшись впоследствии географическими изысканиями вблизи острова Ньюфаундленд. Хладнокровие и отвага, проявленные Куком во время боевых операций, в сочетании с целеустремленностью и способностями позволили сыну батрака получить к 40 годам чин лейтенанта королевского флота – предел мечтаний для человека его круга.

В 1768–1779 гг. британские моряки под командованием капитана Кука совершили три кругосветных плавания, счастливых на многочисленные географические открытия в Полинезии, Антарктиде, у берегов Австралии и Новой Зеландии…

Однажды в Новой Зеландии с корабля Кука пропали десять моряков, отправленных на берег за провизией. Командир поисковой группы Барми писал в рапорте: «На берегу мы нашли два десятка… корзинок… наполненных жареным мясом и корнями папоротника, который употребляется туземцами как хлеб. Продолжая рыться в содержимом корзинок, мы нашли башмаки и руку. По вытатуированным на руке буквам Т.Х. мы сразу установили, что это была рука Томаса Хилла.

Капитан Джеймс Кук. Портрет XVIII в.

Неподалеку были разбросаны головы, сердца, легкие наших людей… Рядом собаки с урчанием рылись в окровавленных внутренностях…»

14 июля 1776 г. Кук отправился на двух кораблях в свое последнее плавание. Посетив Полинезию, Сандвичевы острова и побережье Берингова моря, повернул на юг и 16 января 1779 г. высадился на самом крупном острове Гавайского архипелага… Когда команда во главе с капитаном сошла на берег, толпа островитян повалилась на землю и поползла за Куком, приняв его за божество! Против этого сравнения практичный Кук не возражал. Тогда туземцы повели его в храм и «представили» местным богам. Кук обнял статую главного идола, разрешил натереть себя благовониями и украсить цветами…

Идиллия продолжалась около месяца, и все бы, скорее всего, закончилось благополучно, но англичане совершили несколько роковых ошибок. Они требовали от туземцев «подарков», ничего не давая взамен, и, главное, нарушали строгие местные табу, забираясь в запретные, святые для аборигенов места… Так новый «бог» превратился в глазах аборигенов во вредного и злого человека!

Конфликт был неизбежен. Финал драмы, по общепринятой версии, был таков. Однажды во время очередной ссоры матрос ударил по голове старого вождя веслом. В ответ толпа гавайцев закидала моряков камнями, но вождь, очнувшись, приказал им остановиться.

Ночью туземцы украли у англичан шлюпку. Кук пришел в ярость, велел захватить все туземные лодки и утром 14 ноября сошел с десятью матросами на берег. Моряки схватили одного из вождей с сыновьями и повели к шлюпке, а заодно убили другого вождя…

Аборигены, вооружившись копьями и камнями, двинулись на Кука. Капитан успел застрелить одного из них, второго уложил ударом приклада один из его офицеров, но перезаряжать ружья уже не было времени…