100 великих тайн Нового времени - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 20

На глазах Балакирева разыгралась драма, какую не увидишь и в дурном сне. Графа Петра Андреевича Толстого, чью умную голову так высоко ценил Петр, Меншиков сослал на Соловки вместе с сыном и сгноил в тюрьме, предварительно лишив всех чинов и званий. Графа Антона Мануиловича Девиера, женатого на его родной сестре Анне, несмотря на ее слезы и стенания, отправил в Сибирь, в Тобольск. Позже выслал и ее с четырьмя детьми. Расправился и с другими «верховниками».

Балакирев долго помнил субботний день, пасмурный и ветреный, 6 мая 1727 г., первую половину дня Учрежденный суд слушал в полном составе «экстракты», неуклюже перечисляющие надуманные вины подсудимых. В третьем часу подписали «сентенции», затем поехали к умирающей императрице на доклад, непрестанно подгоняемые Меншиковым. Слабеющей рукой Екатерина в постели подписала подсунутый ей Меншиковым указ, а в 9-м часу вечера она неожиданно скоропостижно скончалась. Во дворце началась суматоха. Меншиков же был занят отправкой только что осужденных «в ссылку за караулом в указанные места». Знать бы ему, что впереди его ждет судьба еще более горькая!

В 1739 г., в конце царствования Анны Иоанновны, Ивану Балакиреву было сорок лет, но шутки его заметно потеряли дерзость и остроту. Видимо, он не забывал о застенке и о вывороченных суставах. Они стали добродушны и незлобивы.

Анна Иоанновна, обладая «мужским ударом», неплохо играла в бильярд, входивший тогда в моду, и обожала игру в карты. Еще она любила стрелять из мушкетов прямо из окон дворца по голубям, воронам и галкам.

Вечерами, изнывая от безделья, императрица приглашала сановников побогаче перекинуться в картишки. Игра шла на перстни, приглянувшиеся ей, на золотишко. Играли до поздней ночи при многих свечах…

Однажды, будучи в хорошем настроении, императрица предложила сыграть партию в винт и Балакиреву. Иван тотчас охотно согласился, но поставил условие, что будет играть только «на интерес», ибо ему, как солдату, не положено иметь при себе золото и бриллианты.

За карточный столик приглашены были еще два партнера, и Балакирев объяснил новые правила карточной игры. Проигравший партию должен был снять с себя какую-нибудь деталь одежды: камзол, парик, пряжки, башмаки и т. д. Императрице разрешалось, на ее усмотрение, либо откупаться содержимым ее кошелька, либо лентой, табакеркой и т. п.

Игра началась. Балакирев оказался неплохим игроком, и скоро оба приглашенных за столик сановника остались в нижнем белье и даже без чулков. Императрица Анна Иоанновна смеялась так, что ее громкий басовитый смех отдавался эхом в комнатах дворца.

Весьма довольная, она распорядилась впредь, в виде особой милости, отпускать Ивану Балакиреву обеды из царской кухни…

С середины 1730-х годов шутов и шутих во дворце насчитывалось около 40 человек. Анна Иоанновна учредила даже особый шутовской орден «Святого Бенедикта», носившийся в петлице на красной ленте.

После смерти царицы Иван Балакирев раз в три-четыре года за счет казны шил себе мундир преображенца и ведал хозяйственными делами, получал продукты для дворцовых слуг, хлопотал на праздниках, заботился о воспитании и обучении своих детей.

Пришедшие к власти новые фавориты и временщики с удивлением узнавали, что скромный и малоприметный Балакирев – знаменитый шут Петра.

Уже при императрице Елизавете Петровне он попросил «абшид» (отставку) и, получив небольшой пансион, отбыл в Костромскую губернию в свое захудалое имение, где и умер в возрасте 64 лет в 1763 г.

Знаменитый композитор, пианист и дирижер М.А. Балакирев, по утверждению некоторых историков, принадлежал к роду знаменитого шута, но сам Милий Алексеевич об этом никаких сведений или семейных преданий не оставил.

(По материалам Льва Вяткина)

В 1667 г. воспитателем царевича Федора Алексеевича и царевны Софьи был назначен один из самых образованных людей того времени, иеромонах Симеон Полоцкий (в миру Самуил Гаврилович Петровский-Ситнянович), автор нравоучительных, поэтических и драматических сочинений, астроном и астролог. В узорах звездного неба он наблюдал и недолговечное правление слабоумного царя Федора, и грядущий стрелецкий бунт. Историки до сих пор гадают, как сумел первый русский энциклопедист во многих подробностях предсказать великую и необыкновенную судьбу Петру I… еще до его рождения.

В узорах звездного неба Симеон Полоцкий читал будущее людей и страны

28 августа 1671 г. царь Алексей Михайлович венчался с Натальей Кирилловной. На следующее утро к царю явился Полоцкий и сообщил: ночью явилась недалеко от Марса «весьма светлая звезда» – знак того, что молодая царица зачала «во чреве матернем сына». Еще более изумился Алексей Михайлович от вести, что царевич появится на свет Божий З0 мая следующего года и будет наречен именем Петр.

– Сей царевич взойдет на престол твой, – вещал иеромонах, – никто из современников с ним не сравнится, и он приобретет величайшую похвалу. Слава его непрестанно будет возрастать, он будет великим и удивления достойным победителем; многие падут от меча его. Он победит враждующих своих соседей, сделает множество славных дел, каких никто еще из предков его произвести не мог, и учинится страшным. Он будет посещать многие ближние и дальние земли.

Но собственные его подданные будут делать ему много препятствий в его благополучии, он прекратит многие неустройства и возмущения, и при жизни его произведено будет много великих дел на море и сухом пути. Он истребит злых, будет любить прилежных, утвердит веру, и еще много славного произведет, как то необманчивое предсказание созвездия показывают. В сем созвездии, якобы в зеркале, видел я все теперь сказанное и письменно Вашему величеству подношу.

Немало подивился речи Симеона царь всея Руси. А еще более – бесстрашию прорицателя, рисковавшего не только местом при дворе, но и собственной головой. Пригласив Наталью Кирилловну, Алексей Михайлович зачитал ей предвещание, облобызал и познакомил с пророком, который, глядя царице в глаза, произнес:

– При разрешении от бремени три дня будешь ты терпеть великое страдание и болезнь, но Ваше величество и новорожденный царевич останетесь живы, здравы и Богом хранимы.

После этого Полоцкий многажды был приглашаем к великому государю для сокровенных бесед о звездоблюстительности и уже не сомневался, что «течение звезд по воле Божией показывает много настоящих и будущих приключений…»

Со дня венчания прошло, как и положено, девять месяцев.

«В 1673 году, 28 мая, царица мучилась уже родами, как Полоцкий пришел во дворец. Он прошел прямо в ту комнату, где был государь, и, нашедши его в печали, выслал всех из комнаты, притом же объявил, что царица еще двое суток будет страдать. Он остался у государя и проводил время в молитве. Наконец царица пришла в такое состояние, что должна была приобщаться святых тайн. Но Полоцкий утешал царя и всех прочих, находившихся между страхом и надеждою, и уверял, что царица останется жива и через пять часов разрешится от бремени. По происшествии четвертого часа Полоцкий пал на колени и молил Бога, чтоб царица еще час не разрешилась. Государь, разгневавшись на него, сказал ему:

– О чем ты молишься! Царица и так уже почти мертва!

Он же отвечал:

– Великий государь! Если царевич родится в первой половине часа, то жизнь его продлится около пятидесяти лет, если же в другой половине часа родится, то проживет лет семьдесят».

Как в воду глядел Симеон Полоцкий! Царица разрешилась от бремени в первой половине часа. Это и предопределило кончину Петра Великого в январе 1725 г., на пятьдесят третьем году жизни.

В 1730 г. на царский престол взошла Анна Иоанновна, дочь старшего брата Петра – Иоанна. Отзывы современников об императрице разноречивы. Но все сходятся на том, что она была жестока, коварна и сумасбродна. Ее любовник, фаворит и доверенное лицо – курляндский герцог Эрнст Бирон – тоже оказался жестоким, властолюбивым и хитрым человеком.