Поцелуй черной вдовы (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 30

С такими слова он раздвинул кусты и толкнул неприметную дверцу, через которую, еле-еле протиснувшись, они вошли в сад, спускавшийся прямо к реке и к личному пирсу хозяину дома. Сам дом был кирпичным, почти таким же, как прочие жилые дома в этом районе, но все-таки более элегантным благодаря рядам деревьев, сводчатым окнам и посыпанным галькой дорожкам. При свете луны Соланж хорошо это все рассмотрела – ее зрение, в самом деле, менялось.

– Пойдем.

Сайлас прошел между деревьев, скользя так неслышно, что Соланж поразилась, как такой крупный мужчина способен двигаться настолько беззвучно, и приник к задней двери. Она решила, что он взломает замок каким-то особенным воровским способом, но Гримм неожиданно... постучал. И вот стук-то и оказался особенным: три быстрых, два через паузу, снова три быстрых удара.

За дверью раздались шаги, прогремели запоры замка – и наружу с опаской выглянул нос, длинный старческий нос на сморщенном долгой жизнью лице.

– О, сэр, – выдохнул, расплываясь в улыбке, старик, – как же я рад видеть вас! Проходите скорее. – Он распахнул шире дверь и покосился на девушку подозрительным взглядом, когда она прошла следом за Сайласом. – Где же вы пропадали все это время?

– Долго рассказывать, – сказал Гримм. – Лучше сам расскажи: за домом следят?

– Следят, изуверы. – Закивал старик головой. – Еще как следят, сэр. С утра до ночи здесь отираются. То одни, то другие.

Мужчина кивнул.

– Вот поэтому мне нельзя здесь задерживаться, – произнес он. – Я рискую своей головой. И не только ей... – Он вскользь посмотрел на ошарашенную Соланж. – При случае знаешь, что говорить: мол, не видел, не слышал и все в том же духе.

– Я знаю, сэр, не волнуйтесь, – уверил слуга.

– Спасибо, Катберт, ты настоящий друг. – Сайлас протянул руку и сжал плечо старика. – А теперь я пройду на минуту в библиотеку...

– Да, сэр, конечно.

Сайлас Гримм по-хозяйски прошел по коридору и толкнул одну из дубовых дверей. Соланж, следовавшая за ним по пятам, едва они вошли в полутемную комнату, сразу же зашипела:

– Кража со взломом?! Ты меня обманул. Чей это дом?

– Мой. Ты, похоже, разочарована...

– Твой? – Соланж как-то по-новому посмотрела на Гримма.

Два долгих года он был для нее просто слугой, отцовским Псом, нищим наемником, а теперь он стоял посреди богато обставленной библиотеки, обшитой палисандровыми панелями, и казался среди всего этого таким же естественным, как королева у себя в Уайтхолле. И даже отнюдь не бархатные штаны и сюрко, отделанное соболиным мехом, а простые, неприметные вещи с чужого плеча все равно выдавали его стать и осанку, которые прежде девушка будто не замечала.

– Мой. Удивлена?

– Не то слово. Расскажешь, как это вышло? – Соланж окинула помещение взглядом.

– Как-нибудь после, когда мы уедем из Лондона, – пообещал Гримм. И с толикой тоски в голосе: – Все равно в этот дом я уже не вернусь... – И, потянувшись к одной из полок, принялся снимать с нее книги.

Слуга принес лампу, и в ее тусклом свете Соланж молча следила, как Гримм работает. Его руки с длинными пальцами ловко перебирали корешки книг, будто ласкали их, и она вдруг подумала, что эти же пальцы прикрыли ей рот в переулке... Они были теплыми и приятными.

Стоп!

Теплыми и приятными?

Она снова поглядела на Гримма, на его руки отнюдь не в перчатках...

Когда он их снял?

Плечо слуги он сжимал уже тоже без них. И стучал в дверь, кажется, тоже...

У Соланж как-то странно похолодело внутри, ноги ослабли. Она упала на стул и попыталась взять себя в руки... «Так, успокойся, конечно, он был в перчатках. Наверное, положил их в карман, а ты сходишь с ума».

Но пальцы все-таки были теплыми...

И она в тот момент впитала тепло совершенно бездумно, увлеченная другой мыслью...

– Все, я нашел, что хотел. Пора уходить! – В руках у Гримма оказался увесистый кошелек, в нем что-то звякнуло, когда он опустил его на стол. Должно быть, монеты... – Что с тобой? – заботливо спросил он, заметив ее растерянное лицо. – Рана открылась?

– Нет, с ней все в порядке.

– Но ты выглядишь так...

– Все в порядке, – повторила Соланж и поднялась на ноги. – Это деньги? – кивнула на кошелек, отвлекая тем самым собеседника на другое.

– Да, припас кое-что на такой случай, как этот. Сможем выправить документы и сесть на корабль... Нужно только добраться до Вапинга, до трактира «Морская ракушка» на Нэрроу-стрит. Я уже сговорился с нужным нам человеком!

Он говорил так, словно им предстояло отправиться в Вапинг прямо сейчас, и Соланж сделалось страшно. Ничто, казалось бы, не держало ее, но...

– Мы ведь не отправимся в Вапинг прямо сейчас? – не без страха спросила она. – Я должна проститься с Уиллом. И вообще...

Сайлас строго на нее посмотрел.

– Нас ищут ищейки двух самых влиятельных людей Лондона, а ты собираешься «проститься с Уиллом. И вообще...», – передразнил он ее жестким, по-своему оскорбительным тоном. – Если хотим остаться в живых, уходить нужно прямо сейчас.

Соланж ощутила в себе приступ упрямства, иррационального побуждения пойти против всего, что он говорил, но разум возобладал над эмоциями, и когда Сайлас взял ее за руку и потянул прочь из комнаты, подчинилась. Хотя тоже не понимала, когда дала ему право хватать себя за руки...

– Это тебе, за верную службу. – Слуга ждал под дверью, и мужчина подал ему кошель размером поменьше.

– Благодарю, граф Саут...

– Не благодари, – оборвал его Гримм. – Ты заслужил каждый цент. Пойдем проводи нас и запри дверь!

С такими словами они вышли за дверь и, простившись с верным слугой, выбрались в переулок через спрятанную в изгороди калитку.

Они уже выходили из переулка, когда Гримм различил какие-то звуки, и волосы на затылки поднялись сами собой. Реакция была странной: так его тело реагировало на псов. Выработалась после боев в медвежьем зверинце...

– Стой. – Он тронул Соланж за рукав и прислушался.

– Что случилось?

– Там кто-то есть. – Он кивнул неопределенно в направлении настороживших его звуков.

Не хотел пугать понапрасну, но теперь, с деньгами за пазухой, ощутив почти что свободу, потерять ее было бы во сто крат горше. Лучше быть осторожней!

– Это те, что караулили нас у дома? – очень тихо спросила Соланж. – Возможно, нас не заметят, если мы...

– Тссс. – Гримм призвал к тишине. – Там собаки, а это нехорошо. От них нам не скрыться!

Девушка после дома вела себя подозрительно тихо, будто ушла в свои мысли, и Кайл гадал, что стало причиной. Неужели заметила, что он сделал, забывшись настолько, что прикрыл своей голой ладонью ей рот? После ночного открытия, очень хотелось проверить, не бредил ли он... Может быть, в полусне, измотанный больше, чем ощущал в тот момент, он уже видел сон наяву, тот, который хотел бы увидеть... И понимал, что ошибка равносильна цене собственной жизни, но не мог себя удержать.

Опьяненный успехом, по саду к дому он крался с широкой улыбкой уличного петрушки. Хотелось бы верить, что именно этого Соланж не заметила: посчитала бы за безумца, а он и так у нее не на лучшем счету. А должен добиться доверия, чтобы спасти ее от преследователей...

– И что теперь делать? – прозвучал ее голос. – Не сидеть ведь здесь вечно.

Можно было бы попытаться уйти по одному, но Соланж была ранена, двигалась скованно, а потому подозрительно для ищеек – ее сразу заметят и напустят собак. Нет, это не вариант. Но как тогда быть?

И в голову вдруг пришло...

– Ты останешься здесь, в переулке, спустишься к самой реке и затаишься там, слышишь? Я выйду, пройду через мост, а потом найду лодку и вернусь за тобой.

План показался настолько хорошим, что Кайл воспрянул духом, но девушка очень скептически вскинула бровь:

– Полагаешь, тебя не поймают? – осведомилась она. – Если там затаились ищейки, они проверят любого. И тебя в первую очередь! Ты хоть знаешь, как выглядишь? – Она скользнула по нему взглядом. – Как огромный, косматый медведь. Полагаешь, в Лондоне таких много? Раз-два – и обчелся, – сама же она и ответила.