Потусторонний. Книга 5 (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 35

— Того будущего больше нет, — я отправил в рот ещё один кусок пиццы. Тёплая, вкусненькая. — И заранее хочу предупредить, не спрашивай меня ничего о том, что будет и какая команда победит на Императорском Хоккейном турнире. Когда я заинтересовался чем-то большим, чем выживание в сером мире, ситуация здесь уже сильно изменилась.

— Бытие без души это страшно?

Вот ведь какой настырный!

— Это пусто, друг мой. Это серо. Это безвкусно. Поэтому есть время заняться магическими техниками, хе-хе. Довести их до совершенства, да. О, да что мы всё обо мне да обо мне. Как дела у тебя с графиней Воронцовой? Вы уже держитесь за руки?

Он тут же зарделся. Затем побледнел. Переменил позу, и теперь уверенность из него ушла. Обухов потянулся за следующей банкой пива.

— Илья, это касается чести…

Я всплеснул руками в изумлении:

— Да брось! Андрей! Не дети. Ты ведь понимаешь, что у меня и в мыслях не было кого-то задевать и уж тем более умирать после этого на дуэли. Прими меня таким, какой я есть, и говори прямо.

Андрей покачал головой, слегка улыбнулся:

— Ну… Там…

— Слушай, а сделай ей предложение ещё раз.

Обухов сразу оживился. Выпрямился, затеребил в руках отломанное жестяное кольцо от пивной банки.

— Да брось, Илья… Брось… Я ещё не так состоятелен. Дела пошли в гору, конечно. Финансовая поддержка от дворянского собрания, заказы на досрочные закрытия, кое-какие вложения заработали, тренировочный парк, но это всё ещё рано… Всё ещё мало… Да и… Нет вторжений, Илья. Вдруг их никогда больше и не будет? Мне нужна уверенность. Мне нужен бОльший капитал.

— Никогда его не будет много, Андрей, — покачал головой я. — Всегда будет мало. Будешь бояться сделать шаг — будешь тянуть с ним до последнего. Цепляться станешь за свои страхи, как пьяница за бутылку. Прятаться за ними. Пока твоя Воронцова не окажется замужем за тем, кто посмелее.

— Ты зовёшь меня трусом? — тихо спросил княжич.

— Неужто я всё-таки нарвался на дуэль? — ослабился я.

Он покачал головой.

— Да что там говорить. Ты прав, Илья. Что если он откажет во второй раз? Граф Воронцов мужчина строгий.

— Тогда ты подзаработаешь ещё немного. Демоны никогда не переведутся. Как твой отец?

Андрей вместо ответа снова приложился к банке. Кадык заходил вверх-вниз.

— Лучше. Узнаёт меня, узнаёт маму. Но нужна долгая реабилитация. Жаль, что лекари не могут исправить последствия инсульта. Странное дело, мы столько всего можем, а здесь пасуем.

Он совсем расслабился и почти не углублялся в свою велеречивость. Приятно посмотреть.

За такой вот ничего не значащей беседой мы досидели до момента, когда в саду потемнело и включилась подсветка. Деревья сразу стали гораздо наряднее от скрывающихся в кронах горящих лампочек. Дворецкий принёс нам ещё пива, а доставка несколько упаковок картофельных ломтиков.

Разошлись только к ночи, поговорив обо всём, кроме приближения Пожирателя. И я был благодарен княжичу за такой подарок.

Наутро Андрей отвёз меня на вокзал, на электричку до Старой Руссы. К Оладушкину я заходить не стал. После такого надрыва тот в себя придёт не скоро. Но Претендент был в надёжных руках. Дай всё хорошее, чтобы сила к нему вернулась.

Впрочем, есть шансы, что когда он очнётся, то уже всё будет кончено.

С княжичем мы попрощались на платформе, крепко обнявшись напоследок.

— Пусть удача благоволит тебе, — сказал Андрей. Глаза его чуть намокли, но я не стал акцентировать на этом внимания своими насмешками. — Ты изменил мою жизнь. Ты изменишь жизнь всего мира. Я верю тебе. Верю в тебя.

Я ничего не сказал в ответ, хотя у меня было несколько вариантов, как испортить пафос момента! Просто княжичу это нужно, ну так пусть наслаждается. Даже когда двери поезда закрылись, и тот тронулся, Обухов всё стоял на платформе и смотрел на меня.

Честно, даже как-то полегче стало, когда Андрей пропал из вида.

Всю дорогу до Старой Руссы я медитировал, раскачивая каналы. С виду же, для простых обитателей железнодорожного мира, юноша дремал у окошка, но тот кому для медитации нужна определённая поза или же обстановка — находится лишь в пути к просветлению. Да, нужная атмосфера облегчает процесс, но и без неё можно работать над собой.

Так что у меня был шанс потренироваться, и одновременно с этим подумать о том, как же будет проходить моё финальное сражение с Пожирателем. Кстати, сколько там времени осталось на приготовления? Мордард говорил, что он даёт два месяца. И с того разговора минуло уже несколько суток точно. Сколько — не знаю, всё слишком бурно идёт.

Да, сроки поджимают, но мне их хватит. Мордард с чашами запихнёт куда сможет, а вот там, дальше, в неизвестном мне месте, придётся провести неизвестное количество времени, чтобы встретить моего старого знакомца, с неизвестным пока итогом этой самой встречи.

Эссенций во мне хватит. Заразить их я, полагаю, тоже смогу. Правда, для этого придётся заняться настоящей гонкой за сопряжениями, потому как на текущем ранге эта способность мне недоступна.

Хорошо было бы снова связаться с игуменом Петром, но наше последнее общение оставило в душе неприятный след. Церковник раздавлен. А кто не раздавлен был, те уже погибли ради того чтобы я вытащил сибриевые чаши.

Мысль о чужих жертвах меня немножечко царапала, и эти неприятные ощущения вызывали некоторое удивление. К смерти я давно привык. Проклятье, да я сам являлся когда-то своего рода смертью. На пути к цели погибают многие. Это нормально.

Правда паладинчиков было жалко. Они хоть что-то пытались сделать, а не бухать в казематах на Урале.

Так, отмести и забросить. Вернёмся к игумену. Он сообщил, что их исследовательские центры уже разбомбили. Значит, попытаться выкупить состояние разработки по имплантам бесполезно. Хотя, чего это я тороплюсь⁈ За спрос язык не вырезают.

От неожиданной мысли, пусть и очевидной, я даже вывалился из транса. Проморгался, проходя в себя. Чего время тянуть? Надо сейчас и звонить!

— Так и надо им. Так и надо! — каркнула старушка божий одуванчик. Седая, очки в роговой оправе на лице, улыбка такая, с которой пирожки горячие на стол ставят. — Безбожник он!

— Таков подлец, — поддержала её товарка напротив. У этой волосы были красные, но морщины на лице ещё глубже. — Церков он разогнать хотел, ирод! Но ужо ему теперича!

— Отдать бы его церкви. Проклянут пусть. Отлучат.

Я даже заинтересовался беседой, правда, изобразив, что снова провалился в сон. Не стоит отвлекать старушек в среде их обитания.

— Цареубийца! Такой мерзавец! А лицо то такое благородное честное! Видала я его!

— Они же дружили! С ума сойти!

Может, я ещё сплю?

— Говорят, он англикосов хотел призвать! Хотел Камчатку нашу отдать заморским!

— Бабки, да что вы несёте? — вмешался мужчина сзади. — Какая Камчатка⁈ Из ума выжили, старые⁈

— А ты новости почитай! Почитай! — в унисон заголосили бабки. — Наркоман паршивый! Утром уже везде про то говорили!

— Как там графа того звали, а? Колготин⁈ Который всё рассказал?

— Носков! — поправила товарка. — Носков он, на всех экранах уже!

— Слово против слова⁈ Ерунда! Деньги они там зарабатывают, а народ дурят! —проворчал незнакомый мужик. — Кто зарабатывать будет, тот и говорит! Отвлекают от чего-то! Небось опять налоги поднимать собрались!

— Там побоище было лютое! Столько трупов! Носков правду говорит. У него докУменты нашлись. И эти… Доказательства нашёл. Дескать, графа Басков и князь Разумовский лично убивали Его Императорское Величество и Патриарха. Святотатство.

Какой-то чёрт из табакерки этот Носков. Откуда взялся? Что за доказательства? Где достал⁈ Я, определённо, что-то пропустил.

— Князь-то этот уже утром за границей был, в Англию убёг, ирод. Вражина какая! Церкву развалил, разбомбил! Земли продал почти! И туда же, на остров этот, будь он неладен.