Выбор (СИ) - Хайд Адель - Страница 9

Ирэн схватила Якоба за руку:

— Все живы?

Он кивнул.

Ирэн облегчённо закрыла глаза. И нет, она не стала закрывать уши. И не потому, что ей очень хотелось услышать, как орёт человек, который второй раз покушался на неё, а потому что она понимала, что Якобу тоже не просто и хотела хоть так разделить с ним это бремя.

Но криков не последовало. Вскоре Якоб вернулся хмурый.

Присел рядом с Ирэн и тихо сказал:

— Это родня горной невесты Дадиани наняла, причём, судя по всему, женская часть. Потому что не убить хотели, а опорочить.

Ирэн не понимающе смотрела.

Морозов продолжил:

— А ты гарант безупречности. Не будет тебя всё бесполезно. Проехала девица через всю империю в компании мужчин, какая из неё княгиня?

— Да, весело нам будет в Горном княжестве, — сказала Ирэн и закашлялась

— Замёрзла? — Морозов спросил, и сам же ответил:

— Ну, конечно, ты же вся мокрая

— И грязная, — добавила Ирэн

— И грязная, — улыбнувшись, согласился Морозов, который тоже извалялся в грязи не меньше, чем Ирэн

Ирэн тоже улыбнулась и снова закашлялась

— Ты сможешь идти? — озабоченно глядя на Ирэн спросил Якоб

— Я попробую, — неуверенно ответила Ирэн, пока, не понимая, что за план у Морозова, она же видела, что там не пройти. Но он же как-то прошёл?

Оказывается, у Морозова был план, что он взбирается и втягивает Ирэн. Но у них ничего не получилось, у Ирэн соскальзывали руки, а у Морозова рабочая была только одна рука. Между тем стемнело.

— Ты подождёшь меня? — спросил Морозов, решив пойти один и провести помощь

Ирэн кивнула, но при этом смотрела так, что он понял, что не сможет оставить её здесь одну. Такая безысходность была в этих глазах, что он понял, она останется, но ей будет очень плохо.

— Пойдём утром, —сказал он

И услышал вздох облегчения.

Якоб помог Ирэн сесть удобнее, завернул в плащ.

Разжёг костёр. Да-да, спички в латунной коробке не промокли и уже скоро, весело потрескивая сырыми ветками, в центре небольшой полянки горел костёр.

Ирэн снова закашлялась. Тогда Якоб, смущаясь и опуская глаза предложил просушить платье, хотя бы немного.

Уже скоро Ирэн сидела у костра, завёрнутая в плащ, под которым оставалась только нижняя сорочка, а её платье и рейтузы сушились над костром на ветках.

Хотелось есть и попить чего-нибудь горячего, но увы, это было недоступно.

Зато Морозов, увидев, что она продолжает покашливать и ёжится, ни говоря ни слова, просто сел рядом и обнял её.

Пригревшись, Ирэн наконец-то смогла позволить себе прикрыть глаза и немного поспать. Рядом был Якоб и она чувствовала себя в безопасности.

А утром Якоб не смог её разбудить.

Ирэн вся горела. Якоб осторожно поцеловал её в горячий лоб и положил на землю, подложив ей под голову свою куртку.

Платье Ирэн почти просохло, но как одеть её, Якоб себе не представлял.

Буря и гроза закончились, ощутимо потеплело, и на небе всходило солнце. Якоб решил пойти, снова попробовать взобраться на завал, и привести помощь.

Но когда он подошёл к завалу с него уже спускались Али, Давид и с ними ещё двое солдат.

Увидев Якоба, Али воздел руки к небу и что-то пробормотал. Потом обнял своего почти что брата.

А Якоб подумал, что сегодня ночью все боги получили много молитв.

Давид, хотя и не поднимал руки вверх, тоже обнял Якоба, и радостно сказал:

— Я рад, что ты жив. А как Ирэн Леонидовна, ты нашёл её? Что с твоей рукой?

Морозо коротко рассказал про Ирэн, про охранника, про то, кто его нанял.

Спросил Давида:

— Ты знаешь семью Леониди?

Давид помрачнел и кивнул, глухо сказал:

— Дочь главы рода Леониди прочили мне в невесты. Не думал, что они пойдут на такое. Где этот шакал?

— Я не мог оставить его в живых, прости, Давид, — сказал Морозов

Дадиани кивнул, принимая.

Давид сказал, что они с той стороны начали разбирать завал. Работа идёт медленно, много камней и они почти что слеплены грязью, но у горцев есть способы делать это быстро. Возможно, что уже к вечеру будет узкий проход, через который можно будет пронести Ирэн.

— Я не смог её разбудить, — сказал Морозов, — она вся горит, она не может ждать до вечера.

Тогда решили сделать носилки и попытаться перетащить Ирэн на руках. План был хорошо, но Морозов не мог пустить их к ней, пока она не одета.

— Надо привести служанок, — сказал он, — пошлите ребят кого покрепче, Ирэн Леонидовну надо одеть, мы не можем нести её просто завёрнутой в одеяло.

Давид пошёл отдавать распоряжение. Али-Мирза задумчиво посмотрел на Морозова:

— Ты женишься на дохтар ханум?

— Я бы хоть сейчас, — сказал Морозов, — но захочет ли она?

Потом увидел удивлённый взгляд Али и понял, что подумал друг:

— Нет, Али ты всё не так понял, у неё платье было мокрое, она его сушила, а потом заснула и теперь нужен кто-то чтобы помочь одеть.

После того как горцы привели служанок, раскрасневшихся от страха и от того, как близко им пришлось прижиматься к мужчинам, дело завертелось.

Девушки споро одели Ирэн и даже сами переложили её на носилки. Якоб сам закрепил её так, чтобы даже, если носилки перевернутся, она бы не выпала оттуда. Поднимать их собирались в виде люльки.

Двое крепких горца залезли наверх и скинули оттуда верёвки. Внизу Якоб сам привязал оба конца к носилкам, ещё раз всё проверив. Ещё двое полезли наверх чтобы подстраховать.

Морозову хотелось быть одновременно и там, и здесь. Он практически не дышал, пока не услышал условный сигнал, что спуск тоже прошёл без благополучно.

К тому времени как разобрали проход в завале и прошли на ту сторону, начало темнеть. Но на той стороне их ждали радостные новости.

Княгиня Дадиани приготовила свой чудодейственный отвар, которым уже поила Ирэн после «мистического сеанса». Жар у Ирэн спал, и она пришла в себя.

Горное княжество. Монастырь Гареджа.

Забела стоял и смотрел на развалины монастыря. Получается, что он зря проделал этот путь? Куда теперь? Сколько ещё он сможет прожить в небольшом охотничьем домике на скале? Либо он не уследит, и она бросится со скалы вниз, либо она устроит пожар и на этот раз, и он может сгореть в этом огне.

Он так рассчитывал, что здешние монахини ей помогут, а он сможет вернуться в Москов.

Забела стал обходить развалины и попытался пройти к одной из сохранившихся башен. Когда он зашёл внутрь, то увидел, явные следы того, что здесь кто-то живёт. В дальнем от входа углу из камней была собрана самодельная печка, рядом стояла кровать, сколоченная из обломков.

Вдруг из-за спины раздался голос:

— Кто ты? И зачем пришёл в эту обитель скорби?

Забела обернулся, позади него стояла монахиня, на ней было монашеское одеяние, ряса, подвязанная верёвкой, ноги её были босы. В руках она держала корзинку, в которой лежали какие-то овощи или грибы

— Я приехал в монастырь, — сказал Забела

Монахиня тяжело вздохнула, прошла мимо графа, присела на кровать и принялась разжигать печь

Забела, поняв, что его не выгоняют, тоже подошёл ближе к монахине:

— Что случилось?

— Видишь? Нет больше монастыря. Месяц назад напали ширванцы, всех моих сестёр убили, а детей увели с собой, —снова тяжело вздохнув сказала монахиня

— Детей? — удивлённо переспросил Забела

— Да, — кивнула монахиня, —здесь при монастыре был приют, дети лучшие лекари души, особенно сироты

— Ты же тоже кого-то привёз? — неожиданно спросила монахиня

— Д-да, привёз, она совсем плохая, сына потеряла, жить не хочет, — тоже вздохнув сказал Забела

— Ещё месяц назад я бы сказала, оставляй, а теперь, мне, видишь, — и монахиня обвела рукой вокруг себя, —самой не справится.

— А если я помогу? — Забела подумал, что вполне может организовать строительство храма. Вспомнил про «белый камень» Ирэн.