Ревизор: возвращение в СССР 24 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 28

Припомнив ещё накануне весь свой словарный запас английских слов, она поздоровалась и устроилась в ближайшем кресле в ожидании, пока иностранки соберутся.

Девушки возбуждённо носились по номеру с улыбками, и с любопытством поглядывали на Галию. Стремясь не ударить в грязь лицом, она надела сегодня шубу, югославские сапоги и несколько украшений из коллекции тётки, маминой сестры, которые её муж привёз.

Все три девушки были высокими и очень стройными. Галию особенно поразила тончайшая талия одной из них. Когда они надели свои пальто, Галия разочарованно подумала, что ожидала чего-то более теплого. Они вообще знали, куда едут? Москва, январь… а пальтишки максимум на весну рассчитаны. Она пригласила в номер Виктора, и он озвучил им сегодняшнюю программу. Оценив беглым взглядом, как легко одеты девушки, он по-русски сказал ей, что долго на улице они не выдержат и придётся между культурными объектами передвигаться короткими перебежками. Начали они с Красной площади.

Их подопечные оказались очень дружелюбными. Так что командовать не было никакой необходимости.

***

Москва. Горный институт.

Диана ежедневно уходила со второй пары, несмотря на начало сессии. Что-то тут было не так… В перерыве между первой и второй парой Тарас занял наблюдательную позицию на втором этаже над центральным входом в институт, чтобы проследить за тем, куда и с кем уходит Диана. Ему это всё очень не нравилось. Любые дополнительные занятия можно перенести на вторую половину дня…

Он видел, как Дина вышла из института и, к его удивлению, направилась в обратную сторону от метро. Тарасу пришлось забраться на подоконник, чтобы увидеть в окно, как она дошла до конца здания и села в машину. Было, конечно, плохо видно, но ему показалось, что села она на водительское место.

Что это ещё такое? – в недоумении смотрел он на отъезжающую «Волгу», – Причём, машина явно не Фирдауса. Или он свою «Волгу» уже поменял, просто я не в курсе?

***

Москва. Лубянка. Кабинет зампреда КГБ СССР.

– Разрешите, Николай Алексеевич? – зашёл в кабинет к Вавилову полковник Воронин. Вроде бы, новости от Артамоновой не были такими уж шокирующими, но это хороший повод напомнить о себе зампреду. Появился повод зайти, надо его использовать, карьера сама себя не сделает без помощи сверху…

– Проходи, Павел Евгеньевич. Приветствую.

– По поводу агента «Скворец»...

– Это которая сестра Ивлева?

– Да, она... Требует расширения программы обучения.

– Так, – откинулся в своём кресле зампред с таким видом, как будто приготовился услышать хороший анекдот. – И чему она ещё желает научиться?

– Подготовиться к аресту хочет, – многозначительно и с очень серьёзным лицом посмотрел на зампреда полковник.

– Чего-чего? – тут же придвинулся обратно к столу Вавилов.

– Вот, я так же отреагировал, когда мне об этом доложили, – усмехнулся Воронин. – Агент просит инструкций на случай ареста и побега. И просит подготовить её к возможному нелегальному положению.

– А с чего вдруг? – озабоченно спросил Вавилов. – Мы же не планируем использовать её в резидентуре.

– Вот, в том-то и дело. На вопрос куратора о причинах её опасений она упомянула о работе вражеской контрразведки, о двойных агентах и предательстве своих.

– Даже так? О предательстве своих? – задумчиво повторил Вавилов.

– Капитан Артамонова пыталась уточнить, о чём речь, но это, мол, гипотетически.

– Угу… Гипотетически…

Они обсудили ещё несколько рабочих моментов, и полковник ушёл. А мысли Вавилова вернулись к агенту «Скворец».

И что же её на эти «гипотетические» мысли натолкнуло? – думал зампред. – Или кто? Неужто ее муж из Ливана не так и прост? Могла она ему проговориться о сотрудничестве с нами? Могла, конечно, не кадровый сотрудник, о дисциплине понимания нет, сплошь и рядом такое случается. А муж, вполне возможно, смирился с тем, что она наш агент, раз уж все равно много работает с СССР, и прямо сейчас находится в СССР, но боится, что ее арестуют при выезде в капиталистические страны. Так, надо приказать собрать по нему побольше информации. А куратором этой работы будет Воронин, он много знает про агента «Скворец». Если все подтвердится, то может получиться и этого, как его, Фирдауса завербовать…

А если все же не так дело обстоит… Кто еще мог такие детали молодой девчонке рассказать? Надо велеть Воронину в ее окружении нашего человека поискать. КГБ, ГРУ, вполне может быть, давно на пенсии, но она ему доверяет, вот и прибежала консультироваться…

***

Москва.

Елизаров иностранок стеснялся, он был ниже на полголовы самой невысокой британки Лизы, а самой высокой Саре доставал максимум до ключиц. Они смотрели на него свысока, и он чувствовал себя рядом с ними очень некомфортно.

Галия же, напротив, почувствовала к девушкам дружеское расположение. Им было предписано не уезжать никуда из центра города. Пришлось гулять по Красной площади, обедали в гостинице. Потом они гуляли в ГУМе, ели мороженое. Аманда сделала много фотографий. Девушки несколько раз просили переводчика сфотографировать их всех вместе с Галиёй.

Потом Галия повела их на показы мод в ГУМе, рассчитывая, что им будет интересно, как профессионалам. Но их поразил не столько сам показ, сколько доступность этого мероприятия для всех желающих. И советские манекенщицы произвели на британских моделей хорошее впечатление, в целом, им очень понравилось.

Но до спектакля в Большом театре оставалось всё ещё много времени, и, чтобы скоротать его как-то, Галия решила сводить их в центральный «Детский мир», посмотреть кукольные часы. Благо, всё рядом.

Детский магазин встретил их новогодним убранством, живыми елями на входе, и большой искусственной елью внутри. Надо было немного подождать, пока часы сработают, и Галия повела всех смотреть ёлочные игрушки. Предновогодний ажиотаж уже спал и к прилавкам можно было свободно подойти.

Британок очень заинтересовала продукция советских фабрик ёлочных игрушек. С загоревшимися глазами они стали ходить от прилавка к прилавку. Галия с переводчиком боялись потерять их, а те носились с радостными возгласами от прилавка к прилавку, выбирали себе на память о поездке в Союз игрушки с советской символикой и просто красивые.

Они набрали стеклянных космонавтиков на прищепке, ракеты, дирижабли с надписью «СССР», шары с серпом и молотом, шары со звёздами и многое другое.

Галия и переводчик переглядывались между собой, еле сдерживая ухмылки, глядя, какой азарт охватил их подопечных.

Продавщицы, резко научившиеся улыбаться, упаковывали иностранкам игрушки в отдельные коробки. Каждая получила свою и бережно несла с очень довольным видом. Игрушек набрали много, а обошлись они в сущие копейки.

Потом Галия повела всех на второй этаж, чтобы с балкона было удобней наблюдать за выходом кукол из часов.

К шести часам вечера на балконе собрался народ и часы сработали. Галия уже видела это неоднократно и с интересом наблюдала не за часами, а за реакцией британок. По их умиротворённым улыбкам она поняла, что день удался. Осталось отсидеть спектакль в Большом театре, довести их до гостиницы, а там совсем близко, и первое рабочее задание можно считать выполненным.

Они уже спускались вниз, собираясь идти в сторону театра. Галия и переводчик шли вместе. Иностранки возбуждённо и радостно щебетали впереди. Галия устало переглянулась с Елизаровым.

– В Большом очень красиво, – сказала она ему. – Как раз, придём туда пораньше, добавим им впечатлений, погуляют там и нормально будет.

Девушки захотели сделать ещё фото на лестнице, и Аманда спустилась на несколько ступеней вниз. Вдруг она скорчила испуганную рожицу, и, воскликнув что-то, показала на Сару.

Москва.

Просидел в спецхране до трёх часов и поехал, сначала, в типографию. Думал быстро переговорю с Ганиным и успею на лекцию… Но его на месте не оказалось, а в кресле его восседала полноватая женщина лет под пятьдесят со стрижкой и пышной укладкой.