Инверсия (СИ) - Богородников Алексей Владимирович - Страница 10

— Мистер Чирил, нас задержал мистер Джонс для помощи во время экзекуции наказуемого. — почтительно доложил Хупи. — Пострадавшего пришлось тащить в лазарет. Вот записка.

Маргери взглянула из-за его плеча на меня как-то яростно. Ничего не понимаю: двадцать ударов по ладони — это наказание из моего видения. В реале же всё обошлось.

*Дружки, знакомые, слуги. Свита правильного британского пацана.

**Lavatory — уборная.

Не обошлось. На кретина Тайлера кто-то настучал, что тот носился по школе и чуть не сбил нашу принцессу. Поскольку все работники гимназии ежемесячно получают внушительную доплату от фонда лорда Беллингема, как бы не больше официальной зарплаты, судьба нарушителя была незавидна. Старик Джонс взъярился и прописал бедолаге тридцать ударов.

Конечно, линейка не «капитанская дочка» — плётка-девятихвостка, которой моряков на флоте до сих пор наказывают. Но мало Кристоферу Тайлеру не показалось. Рыдающего, его отвели в гимназический лазарет.

При чем тут я? Сам не понимаю. Но эти два отщепенца меня под обвинение в жестокосердие подвели, а под шумок восстали. Как начало перемены огласил переливистый звон колокольчика в руках нашего привратника, Маргери и сказала на весь класс:

— Неужели тебе его совсем было не жаль, Эйв?

— Кого его, Мардж? — спокойно спросил я. — Вчерашнего тёмного? Или Хупи, захлебывающегося слюной, каждый раз при взгляде на тебя? Если второе: будьте счастливы. Дарую вам свое благословение.

Если бить, так сразу в челюсть. Мне тут Клайв нашептал втихаря на уроке, что вчера эти двое отходили и в кустах подозрительно хихикая, возились. Женскую логику я не понимаю: вроде публично не отшивал, монеткой на пиво вчера отдарился — с чего такой резкий разворот в отношениях? Звериная интуиция Маргери сработала?

— С темы съезжаешь. — вмешался сразу Хупи. — Кто, если не ты настучал на первогодку. Леди Глэдис таким не занимается. А вот ты постарался выслужиться.

Просто опытный боец на арене злословия. Талантливо меня противопоставил школьной принцессе, нашел мотив. Даже не возразить. Глэдис за год в должности препостора много раз гимназистов отчитывала, но наказала всего однажды: хитрого мальчугана, облившего водой из питьевого фонтанчика её подружку. Три удара линейкой. Как говорится «дайте две», за возможность посмотреть на мокрую школьную форму, облепившую симпатичную девчулю.

Алиби у меня нет: одногодки, заходившие торопливо в гимназию, ни с кем не болтали. Эти двое тупиц, бывшие со мной, в туалет отбегали носик попудрить. Очень подозрительно. Прежний Эйв с ходу бы кинулся в драку, но мои эмоции холодны, как ледовый саван над Европой.

— Мистер Хупи, — едко ответил ему, — ваше определение слова «служба» коррелирует только с вашим понятием долга. Очень переживаю за лорда, которому ты поклянешься служить.

Моя слова сильно его задели: лицо пошло пятнами, кулаки сжались. Маргери ринулась спасать ситуацию.

— Ты сильно изменился после казни тёмного, Эйв. — заявила она. — Упал в обморок, собрался покинуть Нью-Лан.

Одна бывшая подруга, может с легкостью заменить стадо врагов. Клевещет, но искусно. Только ореола слухов вокруг меня не хватало: сочувствует темным, решил покинуть оплот порядка и благочестия бегством. Правда у этой игры есть и другие ворота.

— Запах навоза собьет с ног любого джентльмена. — отомстил ей. — Мне очень жаль, что новый Оксфорд построили у Нью-Дели, но я с Винстом и Клайвом приложу все усилия, дабы с Божьей милостью поступить в него. И конечно, вернуться в родной город, закончив полный курс обучения, с навыками и умениями, чтобы преумножить славу Нью-Лана!

Поскольку про конюшню отца Маргери всем было известно, а речь моя наполнена патриотизмом и поминанием Господа, одноклассникам она зашла со страшной силой. Бледные от волнения Клайв и Винст закивали, кое-кто захлопал, среди девчонок раздались смешки, адресованные Маргери.

Некрасиво получилось, но лучше заткнуть рыжуху, пока та не сказала, что опасного. Ощущение слетающей с плеч головы, так свежо в моей памяти.

Маргери кинулась в слёзы и бежать из класса. Хупи дернулся за ней, но прежде процедил мне сквозь зубы, что ждет в полдень за школой.

— С радостью, мистер Хупи. — вежливо кивнул ему. — Точку в нашей полемике поставит история, но оформить запятую на вашем лице я тоже не откажусь.

Прямо сам загордился эпичной фразой. Вот куда двум школярам тягаться со специалистом, тридцать лет холиварившему на земных форумах. После ранения и увольнения со службы, на работе охранником, появляется много свободного времени.

Зверское выражение исказило его спокойное лицо: щеки заострились, челюсть пошла вперед. Сейчас завоет, обернется оборотнем и съест пол-класса. Но чуда не случилось, Хупи сдержался. Ничего не говоря, выскочил из комнаты.

— Это было жестко. — прошептал Клайв. Винст затряс головой, подтверждая сказанное и добавил, что Хупи брал уроки бокса.

У школяра адреналин бы вскипел в крови, от сказанного. У человека, смотревшего в лицо смерти, подобное вызывает ностальгическую улыбку.

— Практика по полевой медицине, ему пригодилась бы больше. — высказал своё мнение.

Они оба на меня странно посмотрели. Спору нет: Эйв спортивный мальчишка. Но одно дело быстро бегать и мячик пинать, пусть и в первобытной свалке временами. Правила их футбола современной, земной толерантности не достигли. Другое дело — уметь бить хорошо и быстро. Руками по лицу, не по мячику.

Я Хупи такого не позволю, но они сомневаются.

Здесь зашел преподаватель по математике и шепотки, пересуды одноклассников утихли. Мистер Чарльз Валлис шума не любил, был консервативен и старомоден. Бакенбарды, спускавшиеся аж до носового платка вокруг шеи, сильно на такое намекали. Он мог запросто напялить «колпак тупицы» на любого из учеников, даже на чувака из аристократического рода, раза три подобное демонстрировал. Ведь Чарльз Валлис сам был представителем оной аристократии, хотя нетитулованной и религиозной. Иными словами, Чарльз Валлис был джентльменом. Сын пастора из прихода под Девоном, он закончил Оксфорд, но больше, конечно, был знаменит своим далеким предком Джоном Валлисом, основателем матанализа.

Англиканские священники традиционно сильно не заморачивались со службой. Пинали балду, курили траву, изобретали на досуге всякие полезные вещи: вроде ткацкого станка, терьеров или политэкономии. Я вообще ни разу шучу. Забавный факт: первая сука пастора Рассела, с которой пошли терьеры, носила кличку Трамп.

Эндрю Беллингем сманил преподавателя из частной школы Итона, потому даже наш директор гимназии Валлиса побаивался.

— Сели. — скомандовал Чарльз Валлис нам, придирчиво оглядев наш строй и заскрипел невыразительным голосом, взяв мел. — Сегодня мы начинаем заключительную главу нашего полного курса по изучении алгебры. Логарифмы: понятие и свойства, функция, основное тождество и простейшие уравнения.

Мы послушно зашуршали ручками. Пройденная в прошлой жизни, тема по матеше, постепенно всплывала из забытья. Вроде это всего лишь десятый класс нашей школы. Мне она интуитивно понятна и не вызывает зубной боли, как у большинства присутствующих.

Урок с логарифмами прошел словно встреча со старыми знакомыми: числа под функцией прыгали, улыбались и будто кричали: «мы нормисы, мы свои, братка!» Из той прошлой жизни, где всё было понятно и предсказуемо.

А потом было занятие по ораторскому искусству. Тому самому, по которому у Эйва «В». Трояк, грубо говоря. И в общем за дело. Логично мыслить, не поддаваться эмоциям, способность убеждать, артикуляция и дикция — для неискушенного подростка, такое посложнее матеши будет.

Математика наглядна: выверни карманы и рассчитай стоимость похода с девчулей на выходных. Ораторское искусство — это инструмент познания мира и себя, способность яркого самовыражения. Многие ли подростки такое поймут, являясь внутри себя, еще теми бунтарями.