Кровь Василиска. Книга VI (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 16

— Он хотел, — усмехнулся я. После чего вкратце поведал друзьям о случившемся рядом с алтарем.

— Вы с ума… — громко произнес Анри, а затем перешел на шепот, ибо привлек к себе внимание не только Багрового Палача, но и всех тех, кто сейчас находился на поляне, — … сошли, Люк? — он начал сверлить меня недовольным взглядом.

— Нет, — спокойно ответил я. — В тот момент у меня не было выбора.

— Да уж, Люк… Вот это вы выдали, — тяжело вздохнул здоровяк. — Он это так просто точно не оставит, — добавил Де’Жориньи.

— Тут вы правы, дорогой Жуль, — кивнул Де’Аламик. — Рошфор очень мстительный по натуре человек. А тут вы еще и его гордость задели. Теперь даже не знаю, как быть, — задумчиво произнес лекарь, который, судя по всему, уже успел похоронить меня.

— Думаю, я разберусь, — спокойно ответил я.

— Да? Интересно, как⁈ — возразил мне он.

— Придумаю что-нибудь. Не переживайте за меня, Анри, — улыбнулся я, наблюдая за обеспокоенным целителем.

Де’Аламик тяжело вздохнул.

— Ой, да ладно вам, Анри! — хлопнул по плечу друга здоровяк и громко рассмеялся. — Люк выжил, когда целый форт был уничтожен, а вы за него переживаете! — добавил он. — Ой!

Жуль, видимо, снова забыл, что нужно сдерживаться в выражении своих эмоций.

— Вы меня точно когда-нибудь сломаете, — морщась от боли или просто от неприятных ощущений, произнес лекарь.

— Простите, я не хотел, — виновато произнес здоровяк.

— Да все нормально, дорогой Жуль. Просто помните, что не все такие… — Де’Аламик задумался. — В общем, не все такие здоровые, как вы, — закончил он свою мысль.

Де’Жориньи тяжело вздохнул.

— Извините, — понуро произнес он.

Мы с Анри переглянулись и улыбнулись.

— Все хорошо, дорогой Жуль. — Лекарь тоже хлопнул товарища по плечу. А буквально в следующую секунду его позвали.

— Анри!

Мы одновременно повернулись в сторону Жумельяка, который стоял рядом с Багровым Палачом и Сервантесом.

— Видимо, потребовались ваши услуги, Анри, — произнес Де’Жориньи, которому это явно не нравилось. — Кстати, а что на Жозе за кандалы? Почему он их до сих пор не снял? — поинтересовался Жуль.

— Они магические и подавляют магию, — ответил я.

— Бывают и такие⁈ — удивился Жуль.

— Ага. Слышал, — ответил Де’Аламик. — Прошу прощения, друзья, — он кивнул нам и пошел в сторону Жозе, Винсента и пленника.

И тут я кое-что заметил.

Я не обратил на это внимание сразу, так как даже когда вернулся на стоянку, находился под впечатлением от всего, что произошло ранее. Но сейчас, когда более-менее пришел в себя, понял, что на стоянке кое-кого не хватает.

— А где Дибуа? — спросил я Де’Жориньи.

Здоровяк быстро огляделся по сторонам.

— Вот же паскуда! Сбежал! — выругался он. — Вроде только недавно его тут видел!

— Ясно, — усмехнулся я. — Видимо, увидел Багрового Палача и Жумельяка живыми и сразу понял, что ловить ему тут нечего, — произнес я.

— Трус! — Жуль смачно сплюнул на землю. — Ох, что я с ним сделаю, если он попадется мне на глаза! — Здоровяк потер кулаки.

— Не думаю, что такое возможно, — ответил я собеседнику.

— Это почему? — удивился маг земли.

— Все просто. Этот Дибуа очень скользкий тип. Я уверен, что у него за время нашей миссии накопилось такое количество ресурсов, что ему хватит на то, чтобы до конца жизни где-нибудь затеряться и жить припеваючи. И не только ему, но и нескольким поколениям после, — поделился я с Де’Жориньи своими соображениями.

— Да, тут вы, конечно, правы, Люк, — ответил собеседник. — Его способности выживать можно даже позавидовать.

А вот тут я был полностью согласен с другом.

Жан Клод обладал просто невероятной тягой к жизни, которая заставляла его совершать самые гнусные поступки вроде предательства и выживать в ситуациях, которые, казалось бы, были безнадежными.

Уверен, что как только он увидел Багрового палача и Жумельяка, он, не задумываясь, сбежал, понимая, чем для него все закончится.

В отличие от нас, кардинальский сын ему ничего не обещал. И стоило только предателю из шайки Батисты попасть в его руки, он бы с него три шкуры содрал. А как только мы оказались бы на материке, его судьба и вовсе была незавидной.

— Значит, сбежал, — буркнул я себе под нос.

— Вот крысеныш! — выругался Де’Жориньи. — Надо было лучше следить за ним. А я как увидел вас живых, то так сильно обрадовался, что для меня остальное сразу же на задний план отошло! — добавил он, и я в очередной раз убедился в том, насколько он открытый и добрый человек.

— Наплевать на него. — Я махнул рукой. — Проклятые земли — слишком опасное место для одиночек. Хотя, если честно, не удивлюсь, если ему удастся выжить, — добавил я, наблюдая за тем, как общаются Багровый палач, Де’Аламик и Жумельяк.

И в принципе, я бы мог их подслушать, если бы захотел.

Вот только дело в том, что мне это было не нужно.

Я примерно знал, о чем идет речь, и, судя по напряженному лицу Анри, была большая вероятность, что разговаривать, а вернее, получить информацию от Сервантеса, предстояло именно ему.

Ну, это часть его работы.

— Люк, можно вас? — вдруг позвал меня Жозе и поманил рукой.

Я кивнул здоровяку и подошел к солдатам и пленнику.

— Сервантес решил пойти на сделку, — произнес кардинальский сын. Чем изрядно удивил меня.

Я был об иллерийском офицере немного другого мнения.

— И в чем она заключается? — поинтересовался я.

— Информация о руинах и мы его обмениваем, — ответил Жумельяк.

— Хочет, чтобы Иллерия обменяла его на пленных нашей страны? — уточнил я.

— Именно, — кивнул мой собеседник.

— А та информация, что он нам передаст, стоит этого? — прямо спросил я.

— Пока не знаю, — покачал головой Жумельяк. — Но то, что происходит внутри руин… Мы должны это знать, — произнес Жозе и нахмурился.

— Возможно, — я пожал плечами. — А может, эта информация и экю выеденного не будет стоить, — добавил я и посмотрел на Сервантеса.

— Могу я взять у вас сосуд? — спросил Жозе.

— Разумеется. — Я снял с пояса упряжь со свертком, в которой он покоился, и передал ее кардинальскому сыну.

К слову, пока эта штука висела у меня на поясе, ощущения от того, как «живет» этот магический предмет, у меня были не самые приятные. Это был не страх. Скорее отвращение к чему-то инородному. Как будто бы этот сосуд не должен был существовать в этом мире.

— Благодарю, — кивнул мне Жумельяк.

— Собираетесь расспросить его о нем? — спросил я.

— Да. Он должен пролить свет на этот сосуд и на то, что творится внутри руин, а иначе наша сделка аннулируется, — ответил Жозе. — Если хотите, можете поприсутствовать на допросе, — предложил кардинальский сын, и я не стал отказываться.

Вместе с Жозе мы присоединились к Де’Аламику и Багровому Палачу. Он смерил меня недовольным взглядом, но ничего говорить не стал.

Жумельяк размотал ткань, и в его руках появился кубок. Сервантес, увидев его, вздрогнул, и я увидел страх в его глазах.

«Ого», — удивился я. Потому что иллерийский солдат создал немного другое впечатление о себе.

Неужели этот кубок такой опасный, что даже такой бесстрашный воин, как Идальго Сервантес, боится находиться рядом с ним?

— Рассказывайте, — тем временем произнес Жумельяк, поставив кубок на землю рядом с пленником.

Не знаю, прав ли я, но мне показалось, что сделал он это специально.

— Руины… — Сервантес тяжело вздохнул, после чего начал свой рассказ. И чем больше я его слушал, тем не спокойнее становилось у меня на душе. Потому что творящееся внутри руин, судя по его словам, действительно было дикостью.

Воспоминания Идальго Сервантеса.

Иллерийский офицер стоял возле входа в руины и смотрел в темноту уходящей вниз каменной лестницы.

— Не нравится мне это место, — произнес один из инквизиторов, который стоял рядом.