Бахчисарай и дворцы Крыма - Грицак Елена Николаевна - Страница 7

В начале зимы туркам пришлось использовать обманный маневр. Часть войска отошла в леса, создав иллюзию отступления. Горожане распахнули ворота и впустили врага, не пожалевшего ни жителей, ни древних стен. Город подвергся разграблению; почти все население погибло от пуль, кинжалов и огня. Александр с семьей закончил жизнь в константинопольской темнице. Турки не тронули только младенца – младшего сына князя, которому оставили почетный титул мангупского правителя, но воспитали в османских традициях. Впоследствии ни он, ни его потомки реальной властью не обладали.

Горные крепости вместе с генуэзскими владениями юго-западного побережья составили Мангупский кадылык, находившийся под управлением османских наместников. Эпоха готской династии закончилась, но город оставался оплотом греческой и христианской культуры, сумев сохранить самобытность при татарских ханах. Недавние кочевники избрали для жизни плодородные долины и начали активно осваивать земледелие. Татары обосновались на территории Кырк-Орского княжества с центром в близлежащей горной крепости Чуфут-Кале. Однако столицей Крымского ханства стал не пещерный город, а равнинный Бахчисарай. Толстые стены горных цитаделей защищали ханов во время войн и междоусобиц; здесь хранилось награбленное имущество и томились пленники.

Польский посол Браневский посетил Мангуп в середине XVI века, не найдя в опустевшем городе «ничего привлекательного, кроме греческой церкви Святого Константина и другой, весьма незначительной, нареченной именем святого Георгия. На их стенах видны изображения, представляющие родословную государей и государынь, от которых происходили князья Мангупа…».

Под церковью Святого Георгия подразумевался небольшой одноабсидный храм над склепом, расположенный на мысе Гелли-Бурун. Здание правильной четырехугольной формы, сложенное из местного известняка, отличалось тщательно пригнанной кладкой. До настоящего времени сохранилась нижняя часть алтарной преграды, а также поздний престол, установленный на основании древнего. Храм сильно пострадал от пожара 1592 года, но на полу остались мелкие предметы: кусочки росписи, бусины, колечки и даже татарская серебряная монета. По описаниям первых исследователей, «при входе в него стоял большой камень, оказавшийся нижней частью большого рельефа, изображающего всадника; под конем с правой стороны можно усмотреть часть дракона. Видимо, это и было изображением святого Георгия». Вблизи храма находилось кладбище, где христианские могилы соседствовали с «двурогими» еврейскими.

Расположенная напротив мыса Чуфут-Бурун церковь Святого Константина и Елены является одним из самых ранних сооружений Мангупа. Вмонтированная в столб плита с надписью заверяет о существовании этого сооружения еще во времена Юстиниана Великого. Здание построено по типу трехабсидной и трехнефной базилики с притвором «нарфик». После исследований прошлого века выяснилось, что храм пережил две эпохи: раннюю, когда он обладал большими размерами, и позднейшую, в которой здание было гораздо меньшего размаха.

В древности, кроме трех основных нефов, храм располагал отделенными стеной пристройками и в плане имел вид пятинефной базилики. Ранние грандиозные масштабы вполне соответствовали запросам византийских императоров. Средний неф отделялся от боковых двумя рядами восьмигранных колонн, выполненных из цельного камня. Пол центрального зала был вымощен большими каменными плитами. Настил боковых нефов представлял искусную мозаику из белого мрамора, черного базальта и красного сланца. Вблизи северной стены храма вначале стоял баптистерий, позднее перестроенный в кладбищенскую часовню. В подполье боковых галерей находились могилы священнослужителей и членов их семей.

Остатки архитектурных элементов, куски штукатурки с росписью дают представление о богатом убранстве ранней постройки. На наличниках дверей храма некогда красовался роскошный орнамент в виде сплетения толстых шнуров с ветками и листьями. Археологи нашли остатки византийско-коринфских капителей из мрамора, пилястр алтарной ограды, сделанной из местного известняка.

Фрески выполнялись одной кистью, без резца, традиционно по сырой штукатурке, смешанной с небольшим количеством соломы для прочности. Над овалом в своде ниши помещался шестиконечный византийский крест, из нижнего ствола которого исходили ветки священного растения, заплетавшие всю нишу. Снаружи ниша была обрамлена рамкой с греческой надписью. В центре свода абсиды на темно-синем фоне заметно изображение Иисуса в положении «Царя Царствующих», то есть сидящего на троне в нарочито торжественной позе.

Фигура Богоматери находилась с правого края свода. Напротив нее древний художник написал Иоанна Предтечу, поместив между святыми и Христом стайку «шестокрылатых херувимов, лики закрывающих». Композицию завершают фигуры святителей, подписанные как Хризостомос (Златоуст) и Григорий. На триумфальной арке храма изображены Спас Нерукотворный, архистратиг Михаил в одеянии воина и архангел Гавриил, от которого сохранилась только подпись. С левой стороны Спаса Нерукотворного – три неясных изображения святых, а слева от них – вполне отчетливый рисунок со сценой из Благовещения.

«Главный город всей Готии, – писал историк В. Г. Василевский, – резиденция местных династов, престольный город епархии… несет в себе следы старинных укреплений, остатки христианских храмов, а также развалины мечети, синагоги, фонтанов…» Молитвенный дом евреев-кожевников был построен в жилом квартале у западного спуска в Табана-Дере. В самом овраге находилось караимское кладбище.

Доступ в город со стороны южного обрыва защищала короткая стена. Вместе с верхним дворцом она отделяла цитадель от остальной площади горы, составлявшей настоящий город с улицами, площадями, храмами и жилыми домами. По городским названиям легко восстановить распределение народностей, в разное время населявших мангупскую крепость. Татаро-еврейские жители города занимали мыс Чуфут-Бурун и западную часть плато. Кварталы Гелли-Буруна и ближайшей к нему площади заселяли греки. В кастеле на Ташкли-Буруне до 1475 года жили гото-греческие князья, которых позже сменили турки.

После пожара 1592 года город пришел в упадок, но цитадель еще долго служила татарским ханам, находившим здесь прекрасное убежище в неспокойные времена. В конце XVIII столетия город окончательно обезлюдел. Только евреи-сыромятники из Чуфут-Кале изредка навещали крепостные окрестности, поднимаясь в горы для сбора растений и за местной водой, исстари считавшейся лучшей для выделки кожи.

Одно из наиболее известных и хорошо сохранившихся пещерных поселений Чуфут-Кале расположено в месте не менее знаменитом, чем сам город. Основанное как византийская крепость в VI столетии, оно стоит на гребне отвесной скалы, царящей над тремя глубокими долинами. Природа позаботилась о неприступности, а люди умножили естественную защиту возведением мощных стен. Единственный путь в виде узкой горной тропы связывал отшельников с остальным миром. Одна из улиц сберегла следы колес, пробитые в каменной толще. Российский историк Муравьёв-Апостол называл Чуфут-Кале «воздушным городом с домами, похожими на орлиные гнезда».

Овеянные сказаниями руины свидетельствуют о событиях, происходивших в Крыму много веков назад. Древние камни способны раскрыть загадки давно исчезнувших народов. Впрочем, относительно Чуфут-Кале история не представляется столь таинственной, ведь город был обитаем вплоть до начала прошлого века.

Первыми жителями пещер считаются аланы, являвшиеся самым могущественным из сарматских племен. Осев в горном Крыму, кочевники приняли христианство и занялись земледелием, животноводством, ремеслами. Изначально в стенах крепости располагался торгово-ремесленный центр, который упоминается в источниках XIII века под турецким названием Кырк-Ор («сорок крепостей»). Одно из самых ранних его описаний принадлежит арабскому путешественнику Абуль-феде, изучавшему полуостров в 1321 году: «Кырк-Ор находится в стране аланов; это сильно укрепленный замок, основанный на неприступной горе. Наверху горы есть площадь, где жители страны в минуты опасности находят убежище». Относительно одной крепости сочетание «кырк-ор» звучит странно, хотя средневековые географы могли воспользоваться этим термином для обобщенной характеристики горного Крыма. Так или иначе, название «сорок крепостей» получила новая столица края, ставшая резиденцией татарских ханов вместо заброшенного Солхата.