Белая Длань (СИ) - "Valeriys" - Страница 5

- Ясно. Полагаю, раз у меня не осталось выбора, то мне придется смиренно принять свою судьбу. Значит, мне нужно остановить Долгую Ночь и армию Великого Иного? – отсутствие большинства эмоций самым положительным образом сказывалось на когнитивных способностях Луи, что позволило ему мгновенно перейти к делу. Раз хода назад нет, придется довольствоваться имеющимися вводными. Впрочем, МакМерфи был уверен, что стоит ему ожить, то он не раз и не два пожалеет о том, что произойдет в этой круговерти пустоты.

- Верно!!! Однако, ты не должен забывать о том, чьим чемпионом являешься. Крепи веру, защищай слабых, уважай старость и смерть. Не забывай о чести и труде. Оставайся человеком. Правь достойно.

- Править чем?

- Скоро ты вспомнишь и осознаешь. Мы – Семеро!!! Даруем тебе семь даров как нашему чемпиону! От Отца, как сыну, даруем мы тебе Право! От Матери, как сыну, даруем Дом! От Старицы, как внуку, даруем Знание! От Леди, как возлюбленному, даруем Любовь! От Воина, как брату, даруем Умение! От Кузнеца, как ученику, даруем Снаряжение! От Неведомого, даруем Жизнь/Смерть! Ступай же чемпион, исполни свой долг перед нами! – хор голосов единого бога в семи ликах, казалось, гремел ото всюду. Сгусток прозрачного света коим и был МакМерфи стало куда-то затягивать.

- Подождите?! Где я вообще окажусь? Когда я всю вспомню? Что мне делать после этого? У меня столько вопросов!!! – кричал Луи изо всех сил.

- Когда придет время ты всё узнаешь. Мы не бросаем тебя чемпион. Теперь мы связаны и это никогда не изменится. Помни об этом, Эдмунд Гарденер!!! Помни, король Простора и избранник Семерых!!!

Это было последнее, что услышал Луи перед тем, как исчезнуть из пустоты, покидая обитель божественной сущности. Осознание последней фраза сулило тому как уйму проблем, так и возможностей.

Игра Богов началась.

290 г. от З.Э.

Склеп дома Гарденер, Хайгарден.

Город тысячи садов. Жемчужина Простора. Житница Семи Королевств. Как только не называли славную столицу самого живописного региона Вестероса. Хайгарден цвел и ширился от момента основания Гартом Зеленоруким и до властвования Мейса Осадника Тирелла по сей день. Даже в эпоху смуты, вызванной правлением Гарта Седобородого, сожжённый и разграбленный Хайгарден не потерял своего блеска и расцвел вновь, словно долгая зима уступила место цветущей весне. Плотная застройка цитадели с неприступными стенами нисколько не мешали биению жизни в этом месте, будто бы неиссякаемый её источник. Комфортный, циклопический по своим размерам, замок, достойный встать в один ряд с шедеврами архитектуры возведенными знаменитым Брандоном Строителем.

Белокаменные башни тянулись ввысь, опоясанные виноградными лозами и едва заметными трещинками, повествующими о делах давно минувших дней. Сказочное журчание фонтанов было не раз и не два названо одним из самых прекрасных звуков многими бардами в своих песнях и балладах. Многие благородные дамы и галантные рыцари были завсегдатаями сего, чарующего своей пышной красотой, места. Однако, на сегодняшний, казалось бы, ничем не отличимый от других день долгого лета, гостей столь чудного замка набралось преизрядное количество.

Впрочем, если знать контекст предшествующих сему дню событий, то и вопросов к количеству гостей не возникнет. Совсем недавно, едва год назад, отгремело восстание железнорожденных, заставившее большую часть Семи Королевств вновь схватится за оружие. Север, Долина, Речные земли, Запад, Королевские и Штормовые земли, объединенные клятвами новому королю и династическими браками, совместными усилиями смогли успешно разбить армию и флот мятежника Бейлона Грейджоя – самозванного короля Железных Островов.

Простор, как ни странно, также выказал поддержку новой власти, хотя ещё недавно сражался против неё. Хотя, если задуматься, то данное действие было вполне в интересах правящего дома Тиреллов. Выйти из политической изоляции, вызванной поддержкой прошлой династии, остановить угрозу подконтрольным берегам в лице, как раз таки, самих железнорожденных, а также выслужиться перед новыми королём. Если судить по проводимому ныне турниру на котором присутствовали многие знатные дома со всех концов андальских королевств, в числе которых был сам король и его супруга с наследником, то задачи, стоявшие перед Тиреллами на момент восстания Грейджоя были вполне достигнуты.

В конце концов, прошёл уже год с момента подавления восстания островитян и ровно семь лет со дня свержения драконов, пора бы королевской семье оказать свою милость одному из верховных домов и при этом сэкономить королевскую казну, что и так знавала лучшие времена. По крайней мере таковыми были истинные причины поездки короля и его свиты, со слов десницы короля – Джона Аррена, разумеется, за закрытыми дверями Малого совета. Несомненно, данное событие запомнится на долгие года всему цвету Простора, что собрался в древнем замке.

Всё происходящее в данный момент в Хайгардене несомненно интересно, но, пожалуй, стоит заглянуть чуть глубже, в самые недра столь причудливого места. Склеп Хайгардена, построенный во времена Эпохи Героев, как и многие склепы других великих домов, когда-то веривших в Старых богов, ныне был совсем заброшен. Когда погибли Мерн, его сыновья и другие взрослые мужского пола на Пламенном поле, то все их останки были тщательно собраны верными вассалами и по приказу Верховного лорда Простора – Харлена Тирелла, были навечно запечатаны в родовом склепе.

Чтобы хоть как-то заслужить уважение, недовольных его назначением, вассалов, Харлен создал почетный караул из семи рыцарей, септонов и септ, всеми силами показывая свою правопреемственность и при этом дистанцируясь от наследия Гарденеров для благожелательных отношений со своим новым сюзереном – Эйгоном Завоевателем. Харлен даже приказал соорудить новый склеп в другой части замка и строго настрого наказал своим потомкам хорониться только там и забыть о склепе прошлых королей Простора.

Годы шли. Король за королем. Лорд за лордом. Потрясение за потрясением. И вот за какие-то триста лет от почетного караула остался один только престарелый септон, почти ослепший от возраста, а из гостей всего пара паломников-мейстеров за несколько лет. Казало бы Гарденеров и вовсе забыли, впрочем, так оно и было, но осталось ждать совсем недолго, чтобы о них вспомнили, совсем недолго.

***

Эдмунд приходил в себя медленно, казалось, он не чувствовал ничего, что чувствовал когда-либо и при этом всё, что мог бы почувствовать когда-либо. Попытавшись открыть глаза, Эдмунд осознал, что неспособен поднять веки. В панике, совсем легкой, от неясности сознания, он попытался встать или хотя бы пошевелиться, но и в этой попытке он потерпел поражение. Осознание того, что он не способен двигаться, накатывало на Эдмунда-Луи легкими волнами страха.

«Что ,если всё это было сном или галлюцинациями?». «Что, если я сейчас нахожусь в больнице прикованный к постели после инсульта?». «А если я останусь инвалидом на всю жизнь?» Подобные мысли начали одолевать сознание бывшего ирландца, ровно до того момента, пока не послышался шипящий звук, нет, скорее голос, где-то из глубин самой его души.

- Спокойнее, смертный, спокойнее. Всё в порядке. – этот голос определённо принадлежал не человеку, а чему-то более великому и даже смутно знакомому памяти Эдмунда.

«В порядке?! Я не могу пошевелится! Я даже не знаю где я и что со мной, а вы, кто бы вы ни были, просите меня успокоиться?!» - состояние бывшего МакМёрфи разительно отличалось от того каким оно было на момент разговора с Семерыми, казалось, к нему вернулось нечто потерянное после смерти. Вернулись забытые, словно в глубоком сне, эмоции, а вместе с ними и иррациональное мышление, кое является неотъемлемой частью любого человеческого сознания.

- Шшшш, потише, смертный. Моё расположение относится только к мертвым, а не живым, и сей разговор состоялся только потому, что ты ещё находишься на распутье между жизнью и смертью. Имя мне – Неведомый. Я – проводник и владыка загробного мира, один из семи ликов единого бога, обладающий, пожалуй, куда большей автономией среди всех остальных, не считая Отца, но на то есть свои причины. – не изменяя мертвецки холодной и бесстрастной интонации, собеседник Эдмунда будто бы заглядывал парню в голову, предостерегая его от необдуманных мыслей.