Белая Длань (СИ) - "Valeriys" - Страница 31

- Да, кха… не очень. – проговорил Эдмунд, с кряхтением поднимаясь с пола. – И не такое видал.

- Да вижу, что портки не обмочил. Слушай, давай я надбавлю кое-чего по мелочи и ты забудешь фортеля этой старой ведьмы? – предложила Молли, начав наводить порядок в доме.

- Пойдет. – не стал упрямиться Гарденер, не в том он был положении. – Однако, я тоже кое-что спрошу.

- М? – с интересом уставилась на него дочь знахарки.

- Часто у вас так? – задал своей вопрос Эдмунд, потягивая руки, что были покрыты порезами.

- Ай. – махнула знахарка рукой. – Раз на раз не приходится. Ещё в детстве та попала на шабаш ведьм Старых богов, а теперь расплачивается. Меня тоже пыталась затащить, но я поглядела на сестер, да послала каргу в далёкое шествие. Не хватало мне ещё всякой языческой дряни в моей жизни.

- Понимаю. – кивнул Эдмунд, зауважав стоящую перед ним женщину. – Даже более того, всецело поддерживаю это решение.

- Тс. Ладно тебе, малец. Давай говори, чего ещё хочешь, да катись подобру-поздорову.

290 г. от З.Э.

Эдмунд Гарденер.

На дороге Роз в Тёмную Лощину.

Возравтившись от знахарки на перелесок, где Эдмунд оставил Камрита, избранник вздохнул, откидываясь на спину жеребца. Тот так и сидел на своём месте, наслаждаясь отдыхом на дикой природе, дожидаясь того момента как Гарденер вернётся и соизволит вновь выдвинуться в путь. Единственное, что сделал конь по возвращении Эдмунда, так это взмахнул своим хвостом, приветствуя хозяина.

Прежде чем усесться и откинуться на спину верного товарища, Эдмунд скинул весь, выменянный у знахарки Молли, скарб, неподалеку. Это была котомка со съестными припасами, одежда типичного представителя низшего класса Семи Королевств, не самый хороший нож, легкая фляга из глины, наполненная водой, несколько козьих шкур, которые Эдмунд планировала использовать как замену седлу, да и несколько, завернутых в листья аналога папоротника, мазей.

Раны Эдмунда, нанесенные матерью, знахарка Молли обработала на совесть, добавив в дорогу лекарства, которые помогут облегчить боль и заживление. Правда, та предупредила, что от особо крупных порезов на лице и руках могут остаться небольшие шрамы, уж больно глубоко впилась в мясо старуха. Однако, Эдмунд только отмахнулся от неё, т.к. от слишком идеальной внешности, у него, в нынешнем положении, может быть больше вреда, чем пользы.

В числе вещей, что попросил у врачевательницы Гарденер, была также баночка пахучей чёрной краски, которой Эдмунд собирался замаскировать своего коня, да и себя самого. Осталось только сообщить это прениприятнейшое известие Камриту и можно было вновь выдвигаться в дорогу. Зная, как отреагирует горделивый жеребец на его попытки замаскировать его, Эдмунд набирался моральных сил, чтобы выдержать строптивость компаньона. Знахарка же вопросов по поводу краски задавать не стала, только взглянула на него как-то по-другому, но не более.

В общем, хоть и не без неожиданностей, но поход в деревню увенчался успехом. Теперь у Эдмунда были еда, новая одежда и средства маскировки, что позволит ему в случае необходимости посетить город, не боясь быть схваченным или пойманным. В Тёмную Лощину заезжать нужды не было, а вот в последующих городах можно было вполне себе разжиться чем-нибудь ещё. В конце концов, запасы еды у него не бесконечные, да и не мог Эдмунд взять больше – испортилось бы. Благодаря же тому, что Эдмунд уточнил на счёт трав, которые можно было безопасно продать в городе, не опасаясь быть уличенным в обмане, жизнь у него налаживалась. Главное – не отчаиваться, как сказал один мудрец.

- Вставай, дружок, нам пора в путь. – похлопал Эдмунд коня по боку. Камрит, только этого и ждав, поднялся со своего лежбища во весь рост и выжидающе уставился на Гарденера. – Только сначала давай тебя немножечко раскрасим. – произнёс Эдмунд, вытаскивая из-под рясы баночку с краской.

Осознав слова Эдмунда, конь заржал. Немного отойдя, тот склонил голову в угрозе и начал бить передним копытом, готовясь к броску. Тяжело вздохнув, Эдмунд, осторожно ступая по сухой траве, направился на свой, пожалуй, самый тяжёлый бой за этот день.

- Ты же понимаешь, что это необходимо? Понимаешь же? – стараясь говорить ласковым тоном, подбирался Эдмунд всё ближе. Конь попытки не оценил и опасно развернулся, чуть не сбив Гарденера с ног. Затем, привычным отработанным движением Камрит стал забрасывать Эдмунда землей. Поединок между королем и его верным скакуном начался.

Потребовалось ещё около получаса противостояния прежде чем конь, с ярко выраженной на морде обидой, смиренно позволил раскрасить с себя в воронённые пятна. Сам Эдмунд был весь в пыли и грязи, но довольный первой победой над строптивым товарищем. Ему пришлось наглотаться земли, как в попытках подобраться к коню, так и в попытках догнать его. Когда Камрит понял, что закидывание Эдмунда комьями земли уже не приносят существенных результатов, то начал с дикими глазами петлять по подлеску, не давая Гарденеру приблизиться.

Однако, природное упрямство бывшего кельта таки позволила свершить задуманное и необходимое действие по маскировке своего транспорт. И хотя благородное происхождение животного ещё проглядывалось сквозь пятнистый окрас и полосы, но, по крайней мере, тот перестал выглядеть столь заметно на фоне зелёных полей Юга.

Закончив со своей работой, Гарденер принялся и за себя. Понимая, что может крупно напортачить, если не будет видеть собственное лицо, Эдмунду пришлось повозиться с тем, чтобы сделать с помощью местного ручья довольно крупную лужу. Так или иначе, работа была закончена. Переодевшись в новою одежду из посеревшей от времени рубашки и заплатанных брюк, а также ножных обмоток, Эдмунд забросил на Камрита овечьи шкуры, прикрепив к ним пожитки, и двинулся в путь.

Теперь же по дороге Роз двигался не подозрительный молодой септон на белом коне, а типичный крестьянин на чёрно-белой кляче. Пусть благородные черты лица Эдмунду спрятать не удалось, как и породистость коня, но если не привлекать к себе внимание, то и приглядываться никто не будет. Рясу Гарденер, полностью испачканную в собственной крови и грязи, выбросил на том же самом месте, где они остановились. Если повезёт, то преследователи, наткнувшись на это местечко, решат, что его ограбили и убили бандиты, что поможет решить многие из его проблем. Но что-то подсказывало Эдмунду, что уповать на это не стоит и осторожность всё равно не повредит.

Лицо его, всё ещё по-аристократически бледное, сейчас было покрыто родинками и пятнами грязи. Глаза слегка подведены грязью смешанной с краской, чтобы отвлечь собеседника и обратить его внимание мешки от недосыпа. Конечно, Эдмунд не знал насколько успешно у него получилось, но случай это проверить, как нельзя кстати, подвернулся совсем скоро.

Ещё пока не съехав с дороги, т.к. по воспоминаниям Эдмунда до Тёмной Лощины оставалось ещё пара десятков километров, на встречу Эдмунда выехала обычная фермерская повозка. За упряжкой тёмно-коричневых лошадей, находился сухенький дед с длинной бородой и забавной соломенной панамке. Рядом по всей видимости ехал старший сын, что откинув руки и голову назад смотрел на мирное небо, держа во рту колосок. В самой повозке кроме старых ящиков и бочек находился и младший, что свесив ноги за повозку весело имя болтал, напевая какую-то народную песенку, следив за обратной стороной дороги.

- Приветствую, уважаемые. Вы из Тёмной Лощины путь держите? – решил попытать счастья Эдмунд в проверке своей маскировки. Задал он этот вопрос, как только с близился с повозкой. Старик, что сидел на месте кучера немного вздернул поводья на себя, заставив лошадей остановиться.

- А то как ж. Тут больно и неоткуда ж. А те зачем ж? – ответил заместо старика, предположительно, старший сын.

- Да вот. С садов путь держу, хотел узнать какие новости нынче в городе? – ответил Эдмунд пытаясь подражать манере крестьян, в том числе и в названии своего родового замка.