Ваше Сиятельство 9 (СИ) - Моури Эрли - Страница 33

Встреча началась в назначенный срок: в 15:30 в зале собралось около тридцати журналистов из разных, самых заметных всеимперских издательств. Барон Ахметов был давно здесь и распоряжался подготовкой к мероприятию. Его помощники рассаживали прибывших по местам. Для нас с Ольгой Борисовной было приготовлено два высоких кресла с бархатной обивкой, стоявших напротив трех рядов стульев для журналистов. Банкетные столы сдвинули к окну, они были накрыты под легкий фуршет, хотя я проголодался и не отказался бы от чего-нибудь более существенного, чем холодные закуски и расстегаи.

— Прошу, прошу, милейшие господа! — пригласил нас Ринат Азимович, сияя взглядом из-под пряди седоватых волос, упавшей на лоб.

— Три минутки. Пока Ольгу Борисовну усадите, — сказал я и с абсолютной наглость отправился к ближайшему банкетному столу.

Пока Ольга что-то отвечала, окружившим ее журналистам, я успел съесть приличный кусок отварной осетрины с грибным пирогом. Да, эта невоздержанность не украшает графа, но для Астерия она — вполне сносный каприз.

Когда я вернулся, Ковалевскую атаковали вопросами с разных сторон. Особо усердствовала дама в синем парике, настырно интересовавшаяся деталями ее похищения и перелета на Ор-Ксиппил.

— Так! Стоп, господа! Все замолчали! — повысив голос, потребовал я. — Прошу всех по местам.

Когда журналисты расселись, приготовив эйхосы и блокноты для записи, я сказал так:

— Вы здесь собрались для того, чтобы выдать в завтрашние издания материал, который желаю подать я, а не тот, что на ваш взгляд будет интересен. И я за эти публикации плачу приличные деньги. Поэтому, будьте любезны без всякой самодеятельности. Сейчас я расскажу вам в подробностях, что должно быть в этих статьях и какие основные мысли вы должны отразить именно так, как подал их я — без всяких смысловых отклонений. Кратко эти мысли в виде тезисов уже у вас есть в распечатанном виде. Верно, Ринат Азимович? — я глянул на барона Ахметова.

— Да, все готово, со мной. Но я пока материалы не раздавал, — отозвался он.

— Хорошо, раздайте сразу как я закончу. Итак, господа, сначала мой рассказ с акцентом на самых важных моментах для ваших статей. А потом, Ольга Борисовна и я ответим на ваши вопросы. Но предупреждаю, все выходящее за рамки завтрашних статей может быть опубликовано лишь отдельно в какие-нибудь следующие дни. Не сомневаюсь, интерес к произошедшему на Карибах и острове ацтеков будет огромным и долгим, и у вас будет много времени и возможностей вернуться к данной теме, — сказал я, после чего достал приготовленные записи и начал излагать тот материал, который успел обдумать сегодня утром и в течение дня.

Закончили мы с журналистами лишь часа через два после начала встречи. Много было вопросов, много недоверия, иногда изумления, иногда восторга или настороженности. Для наиболее дотошных воинов пера мне пришлось продемонстрировать кое-какие магические шаблоны: останавливал время; по мелочи, без разрушений, но с битьем посуды шалил с кинетикой; одного смельчака из «Московских Вестей» одел в «Сферу Дьянко» и разрешил желающим потыкать его столовыми ножами и вилками — в этой защитной сфере подобные шутки ему были не страшны. В заключении, я использовал «Мангад Урф» на одной пышнотелой барыше и нашептал ей все мысли, которые у нее в этот момент вертелись в голове. Поскольку мысли были нескромные, барышня покраснела до состояния спелой малины и спешно удалилась к банкетным столам. Но все это закончилось. Поблагодарив барона Ахметова, мы вышли ли из башни «Стрела Ветра».

— Может снимем здесь номер, что далеко не ходить, — предложил я, Ольге, когда мы, наконец, избавились от тяжкого внимания журналистов, преследовавших нас даже за стенами гостиницы.

— Я устала, Саш, честное слово. Не думала, что это так тяжело. Два часа отвечать на вопросы. Тем более часто глупые, а еще чаще неприятные. Мне после этого хочется в душ, словно меня чем-то испачкали. И еще к Денису надо бы, — напомнила она, что мы собирались к Филофеевичу. — Надо бы, кстати, тебе. С тобой он хочет поговорить.

— Да, к Денису надо. Тем более после сообщения от Майкла, — согласился я. — Давай тогда так: к цесаревичу, а потом ужин в «Золотых Небесах» и возьмем номер «На Облаках» до утра. Вспомним как это было с нами самый первый раз, — предложил я, чувствуя, как разыгралась моя фантазия.

— Первый раз, когда ты мне даже не подумал подарить цветы. Сама себе заказывала, — с укоризной и в тоже время шутливо, сказала княгиня.

— Я же исправился, — звеня цепочкой, я достал ключи, открыл двери «Гепарда». — Ну так, давай?

— Не знаю, Саш. Давай с этим решим после Дениса. И мне немного тревожно. Эти статьи, которые завтра выйдут, мы не согласовывали ни с кем. Надо было хотя бы папу спросить. Все-таки здесь затронута не только наша личная жизнь, но и вопросы внешней политики и безопасности государства. Такие темы не должны быть публичными, без согласования, — Ольга устроилась на заднем диване.

— Ты чего там села? — удивился я.

— Так хочу. Наверное, устала от внимания. Хочу хотя бы на время поездки до дворца побыть сама с собой, — ответила она. — Не обижайся.

Я кивнул, пуская генератор. Насчет того, что завтрашние статьи, хотя касательно, но затронут многие острые вопросы, такие как безопасность важных лиц империи, работа наших силовых ведомств и контрразведки и внешнюю политику, Ольга была совершенно права. Как права в том, что это не должно подаваться в прессу, без одобрения свыше. И я думал над этим. Думал, что содержание завтрашних тиражных изданий может не понравиться цесаревичу, самому императору и особенно князю Ковалевскому, ведь помимо упомянутых выше серьезных государственных вопросов, речь шла о его дочери. Да, в статьях часть материала подано самой Ольгой, и все равно Борис Егорович может оказаться недовольным, что мы так самовольно раструбили о случившемся на всю империю. Слухов о похищении Ольги Борисовны ходило немало, но одно дело слухи и всякие домыслы, а другое — пересказ столь безумных событий от первых лиц.

Все это я понимал и без Ольгиной подсказки, но пошел на такой шаг потому, что не было у меня времени на согласование. Такие вопросы быстро не согласовываются, поскольку пришлось бы увязывать мнение не только Бориса Егоровича, но и многих других людей, зависящих от субботних публикаций. И, возможно, мне не дали бы расставить в этих статьях те важные акценты, которые я хотел, ведь для многих важнейших для нашей империи людей верховый бог — абсолютный авторитет. Доказывать им, что боги далеко не всегда правы сложно. Это хорошо знаю я — Астерий, но большинство людей ослеплены божественным авторитетом.

То, что мы сейчас ехали на прием к цесаревичу, было мне в общем-то на пользу. И у меня мелькнула мысль: а не сдаться ли мне ему сразу насчет завтрашних статей? Даже если Денису Филофеевичу это очень не понравится, то максимум, что он сделает, это выскажет неодобрение. Но дело уже сделано.

Аудиенции нам пришлось ждать около часа. Когда я собирался отлучиться на лестницу в сад, высокие двери с державным орлом распахнулись, из них вышло несколько незнакомых мне людей, за ними князь Лапин и генерал первого имперского табеля Трубецкой. И рядом с ним появился никто иной как подполковник Бердский — командующий тем самым «Грифоном», к которому я был приписан с первого июня.

— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! — выпалил я, приветствуя Трубецкого.

— А вот и сам Александр Петрович. Да не один, а с самой Ольгой Борисовной! Здравия вам молодые люди! — Сергей Семенович переглянулся с Бердским, перевел взгляд на меня, затем на Ольгу и пробасил: — Да не мудрено с такой красавицей на Карибы. А служба, она же все равно идет.

— И какие вы оба загорелые вернулись. Море теплое? — Бердский усмехнулся, поглаживая усики.