Путь дракона - Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер" - Страница 51

– Ладно, – кивнул Гедер. Над ним просвистел еще один камень, и юноша припустил вперед, под защиту крепких дворцовых стен. Рабыни, едва пропустив его внутрь, тут же захлопнули двери и уложили в скобы поперечный деревянный брус. Гедер присел на ступеньку, обхватив руками колени, и прислушался к нарастающим крикам на площади. Что-то грохнуло, следом заголосила женщина. Гедер вдруг заметил, что качается вперед-назад, и усилием воли принудил себя остановиться. Рядом возник оруженосец с влажным лоскутом в руке и принялся стирать кровь с его лица.

Через несколько минут, показавшихся часами, звуки насилия стихли, и Гедер, выждав время, кивнул рабыням. С дверей сняли брус, юноша выглянул наружу. На площади теперь стояли одни антейские солдаты, у подножия дворцовой лестницы лежали пять трупов, вокруг которых разлилась кровь, неприлично яркая в полуденном свете. Лучники замерли на тех же местах, держа стрелы на тетиве, но луков не натягивали. В центре площади стоял Джорей Каллиам с десятком мечников; он что-то говорил, однако до Гедера доносился лишь ритм его речи, слов не было слышно. Юноша повернулся и зашагал обратно в свои покои. Кто-то умудрился добросить камень до одного из окон, осколки стекла теперь блестели на солнце.

Все вышло не так. Ему, Гедеру, дали шанс снискать себе славу, а он терпит полный разгром. И даже не понимает причин – знает лишь, что из-за его приказов возникли два осложнения, каждое из которых вдвое серьезнее начальной задачи. Солдаты его не ценят, горожане презирают. Чтобы управлять непростым городом вроде Ванайев, у него нет ни опыта, ни нужных союзников. Может, Терниган отзовет его обратно, как Клинна? Предстать перед судом и даже получить наказание – лучше, чем сидеть в Ванайях…

Если бы только не разочарование на отцовском лице. И не фальшивые слова ободрения, которые непременно последуют. «Ты сделал что мог, мой мальчик, я все равно тобой горжусь…» Отец наверняка постарается защитить Гедера от позорной славы, а это тяжелее всего. Уж лучше смерть от рук разъяренной толпы. Собственное унижение, какое угодно болезненное, он переживет. Смотреть на унижение отца будет выше сил. Значит, он обязан найти выход. Обязан.

На служанку, вошедшую с щеткой и совком, чтобы убрать осколки стекла, Гедер едва взглянул. В разбитое окно задувал холодный ветер, однако юноша так и не велел застеклить раму. У него есть кожаный плащ. Он защитит от холода. А если и нет – какая разница…

Свет от окна полз по стене, наливаясь алым по мере того, как солнце клонилось к закату. Слуга из первокровных вошел в комнату, помедлил в нерешительности и принялся разводить огонь в камине. У Гедера затекли ноги, однако он не двигался с места. Тот же слуга чуть погодя вернулся с куском кожи и заделал окно. В комнате стало темнее.

Если Терниган не поплатится за поражение Гедера – будет нечестно. Ведь это Терниган поставил его управлять городом без советников, без поддержки верных людей. Если уж кому и стыдиться происшедшего в Ванайях – то именно лорду-маршалу. Хотя, конечно, такого не будет. Ведь если карать Тернигана за то, что положился на Гедера, то надо карать и короля Симеона за то, что он доверил власть Тернигану. Так что вину возведут на одного Гедера, и с этим ничего не поделать.

И все же планы Тернигана оставались непонятны. Приказ изумил всех, даже сам Гедер додумался до правдоподобной разгадки только с помощью Джорея Каллиама. Назначение казалась абсурдным, в правильности выбора были убеждены лишь двое – Гедер и лорд Терниган. Они единственные верили в успех…

Или нет. Вдруг в успех не верил никто? С самого начала?

– Ничего себе, – громко сказал пустой комнате Гедер.

Он повернулся – колени от долгого стояния подкосились, и юноша, припадая на обе ноги, доковылял до кресла у камина. Мозг лихорадочно работал. Ему столько раз говорили, что Ванайи – пешка в более крупной игре, и только сейчас он это понял.

Первое: как ни больно признавать, Гедер никоим образом не годится в градоначальники.

Второе: Терниган поставил его управлять Ванайями.

Третье: Терниган не дурак.

Значит, Терниган – по неким причинам, ради неких интриг – сознательно стремился ввергнуть Ванайи в хаос. А Гедер оказался подходящей жертвой.

Разбитая губа треснула от улыбки. От смеха выступила кровь.

***

«Ваше величество, – начиналось письмо, – как протектор Ванайев я вынужден заключить, что политическая обстановка при дворе делает долгосрочную власть в Ванайях невозможной».

Гедер еще раз пробежал страницу глазами. За ночь он набросал полдесятка вариантов письма, от гневных обвинений до самоуничижительных покаяний, окончательную же форму он позаимствовал из грамоты, которую Маррас Тока послал королю Халлскара несколько столетий назад. Полный ее текст содержался в одной из книг, и стиль – в меру эмоциональный и в меру неброский – вполне соответствовал цели. Чтобы не отягощать совесть даже отдаленным намеком на плагиат, Гедер существенно переделал текст, однако структура изначального послания проступала даже сквозь измененные строки. Трактат с цитированной грамотой Марраса Токи так и лежал на столе, и Гедер – с легкой душой, как никогда за последние недели, – пролистал его заново. Найдя нужный абзац, он подчеркнул ключевую фразу.

Взгляд упал на надпись, сделанную собственной рукой Гедера: «По кругам на воде видеть, куда упал камень».

Конечно. По возвращении в Кемниполь на это еще будет время. В отличие от Алана Клинна – который вряд ли понял, что лишился города в результате предательства, – Гедер отдает себе отчет в происходящем и не намерен отступать: он докопается до мотивов Тернигана и до всей подоплеки дела. Но не сейчас. Позже.

За долгие ночные часы Гедер извелся. В голове стучала мысль о том, как бессовестно его использовали, как поставили в заведомо проигрышную позицию – и как жестоко поплатятся за это виновные. Слезы сменялись яростью, книги в руках – отчетами от советников, отчеты – сказаниями об истории Ванайев. Изредка приходил короткий сон.

– Милорд, – окликнул его оруженосец. – Вы меня звали?

– Да. – Гедер встал. – Три приказа. Во-первых, вот письмо. Найди самого быстрого всадника: письмо должно попасть в Кемниполь как можно скорее.

– Слушаю, милорд.

– Во-вторых, вот кошель. Знаешь ученого, с которым я разговаривал в академии? Купи у него все книги, какие есть. Принеси сюда и упакуй вместе с моими вещами. Мы уезжаем из Ванайев, книги я беру с собой.

– Уезжаем, милорд?

– В-третьих, извести советников: я встречусь с ними через час. Кто опоздает – велю выпороть, так и передай. Выпороть и присыпать раны солью.

– С-слушаю, милорд.

Оруженосец, коротко кивнув, вылетел за дверь. Гедер улыбнулся, ему слегка полегчало. Зевая и потягиваясь, он вышел в коридор, навсегда оставляя позади свои покои во дворце ванайского герцога. Беспокойная ночь не сказалась ни на легкой походке, ни на бодром настрое. Воздух веял тихим предвестием весны, полупрозрачный утренний свет разливался по камням мостовой, где еще вчера бушевали мятежники. На дальнем конце площади кто-то из особо отчаянных ванайцев выставил чучело Гедера – огромное пузо, копия черного плаща, вместо головы тыква с мастерски вырезанной идиотской рожей. К шее привешена табличка: «Накорми нас или освободи». Гедер, словно приветствуя двойника, коротко и жестко кивнул.

Приближенные собрались в той же бывшей капелле, где выслушивали его первую речь. Многие взъерошены со сна, Джорей Каллиам как никогда хмур. Госпей Аллинтот, скрестив руки и вздернув подбородок, стоит позади – наверняка решил, что на него возведут вину за вчерашний мятеж.

Гедер, и не подумав сесть, выступил вперед.

– Милорды, – решительно начал он. – Благодарю, что пришли, несмотря на ранний час. Мне как лорду-протектору принадлежит право и обязанность отдавать вам приказы сегодня, в последний день нашего пребывания в Ванайях.