90-е: Шоу должно продолжаться 8 (СИ) - Фишер Саша - Страница 43

— А оператор хороший у тебя есть? — спросил Конрад. Снисходительный и покровительственный тон остался в прошлом. В глазах загорелся интерес.

— Даже парочка, — сказал я. — И ради такого случая мы можем даже подрядиться разгрузить пару вагонов, чтобы позвать третьего, который вообще атас.

«Реально, надо будет вызвать порнографа-Костю, — подумал я. — Стас неплох, но он все-таки студент. Кроме того, нужно несколько камер…»

— Да блин, — я развел руками. — Все мои резоны, я думаю, понятны и прозрачны. Я другое не могу придумать. Понимаю, что подобная услуга мне не по карману. И пока плохо себе представляю, что мы можем предложить в обмен. Влад, может, подскажешь? Понятно, что билеты можно продавать, но я же пока не могу гарантировать, что их сметут, как горячие пирожки. Кроме того, дело же не только в деньгах, ведь так?

— Вообще мне не жалко, на самом деле, — задумчиво проговорил Влад. — Просто… Когда у вас эфир у Первухина?

— Еще не говорил с ним об этом, — честно ответил я.

— Давай так… — Влад задумчиво потер подбородок. — Договорись насчет эфира, а потом заскочи ко мне. Обкашляем это все уже по-серьезному, а не на крыльце. Лады?

— Спасибо, Влад! — я улыбнулся во все зубы. Уже ни капли не играя, я реально был рад, что Влад согласился. А он точно согласился, причем еще до того, как я напрямую спросил. Гипотеза оказалась верной. Сам себя когда-то ловил на похожих мыслях, где-то еще в школе.

Когда смотришь с замиранием сердца роскошный концерт какой-нибудь зарубежной рок-группы, офигеваешь от драйва, от шоу, от профессионализма, с которым они работают… А потом видишь афишку насчет рок-концерта, мчишь в кассу с воплем: «Шат ап анд тэйк май мани!» И оказываешься в зале районного дома культуры, на сцене — бухие придурки, играющие вразнобой и обдолбанный безголосый вокалист. А в зале три калеки. Бухают по углам жигулевское.

Ну, это я утрирую, конечно.

Но разница между ожиданием и реальностью впечатляющая на старте получается. Это я прибыл из будущего, настроенный как раз на подвальные концерты с дерьмовым звуком и музыкантами, только-только разучившими три аккорда. Так что реальное положение вещей меня скорее обрадовало.

А если ты пришел слушать рок после просмотра какого-нибудь стадионного концерта «Скорпов», то будет как-то… как-то…

До конца танцев и банкета я оставаться не стал. Послушал немного группу «Рандеву», убедился, что у Ирины все отлично. Она активно общалась в небольшом кружке весьма упитанных дядек, которые с интересом ее слушали и беседой были явно удовлетворены. Ну да, она тоже пришла сюда работать. Это мы с Наташей изначально были моральной поддержкой.

— Останешься на танцы? — спросил я у Наташе, которая следовала за мной как тень.

— Нет, — она энергично помотала головой. — То есть, я бы да, но у мне завтра нужно рано встать со светлой головой, так что… Эх, даже жалко, такое тут место отличное! Кстати, мне кто-то рассказывал, что раньше на месте элеватора было капище какого-то древнего народа, поэтому тут особенная энергетика…

— Дай угадаю, ты в газете «Есть контакт!» это прочитала? — засмеялся я.

— Пока нет, — серьезно ответила Наташа. — Но обдумываю, не написать ли им об этом письмо… Ладно, давай уже, уводи меня отсюда, пока я не передумала!

Я поднимался по лестнице к своей квартире с ощущением какой-то прямо-таки невероятной победы. Будто чемпионат мира выиграл, не меньше. И даже усталость была соответствующая — благородная такая, приятная. Так бывает, на самом деле. Когда вроде бы и похвастаться перед другими нечем, но чувство такое, словно что-то эпохальное совершил. И пункты плана дальнейших действий в голове складывались ровнехонькими кирпичиками, четкие и понятные. Делай раз, делай два…

Я сунул ключ в замочную скважину, напевая себе под нос.

Открыл дверь.

На кухне горел свет. Хм, вроде мои соседи съехали. Один домой, другого Елена Сергеевна забрала. Леонид Карлович зашел поболтать или?

— Привет, — улыбнулась Ева, выходя в прихожую. — Ничего, что я без предупреждения?

— Ты не представляешь, как я рад! — сказал я, заключая ее в объятия. — Отличное завершение отличного дня. Ничего не случилось?

— Нет-нет, я просто… — Ева слегка напряженно покачала головой. — Будешь ужинать? Я приготовила…

— На самом деле, я не голодный, — сказал я. — Фуршет был весьма даже нажористый. Но за компанию с тобой я готов сожрать хоть слона!

Я торопливо стянул куртку, повесил ее в шкаф, привычно поморщился. Блин, как же все-таки достает этот вездесущий запах табака! Здесь в девяностых курят вообще везде! В голову не приходило до того запрета, насколько весь мир был пропитан табачным дымом. Куртка в гардеробе висела, и то благоухает так, будто в карманы пепельницу вытряхнули… Вроде бы, уже давно должен привыкнуть, но пока не получается.

— Я думала, тебе нравится, как я готовлю… — Ева обиженно наморщила носик.

— Очень нравится! — подтвердил я. — Мне нравится, как ты делаешь вообще все, милая. Сейчас руки помою, и я весь твой.

«И голову!» — подумал я. Снова возник сиюминутный порыв состричь всю свою роскошную шевелюру. Снести все нахрен под полубокс, чтобы не приходилось каждое утро тратить кучу времени, чтобы все это расчесать, а каждый вечер не переживать муки буриданова осла между «помыть волосы, чтобы табаком не воняли» и «завтра помою, лучше посплю подольше».

— А меня сегодня с семинара по психологии выгнали, — сказала Ева, наполняя чайник водой. — Давно забытые ощущения…

— Ого, вот это достижение, — засмеялся я. — Но расстроенной ты не выглядишь.

— Ничуть, — Ева дернула плечиком. — Даже наоборот. Наш препод по психологии — это какой-то законсервированный овощ. Он нам психологию преподает, как будто речь идет не о человеке и его проблемах, а о каких-то отвлеченных вещах. И требует еще, чтобы мы ему конспекты на подпись приносили. Не покажешь конспект, он поставит прогул семинара, потом нужно будет на отработку приходить.

— Надо же, дичь какая, — хмыкнул я.

— Но дело не в этом, — глаза Евы потемнели. — Я бы даже показывала ему эти конспекты, мне несложно. Если бы он и правда учил нас чему-то полезному. А он нам три пары подряд долдонил одно и то же, про Юнга, про Фрейда. Причем не про их теории, это было бы даже полезно, а про… Ой, да ладно, не буду тебе голову забивать. В общем, я с места рассказала анекдот про математика на конференции модельеров…

— Что за анекдот? — спросил я.

— Ну, когда он вышел на трибуну и начал свою речь с фразы: «Предположим для простоты, что человек имеет форму шара», — Ева фыркнула. — Ну серьезно! Психология — это наука о человеке, о его мыслях и чувствах. А если его послушать, то получается, что все это про какую-то мифическую несуществующую личность. И как это нам поможет в жизни? Понять других людей… себя… Помочь кому-то?

Из носика чайника вырвалась струя пара. Ева, не переставая говорить, выключила плиту, взяла с сушилки две чашки, налила чай. Потом открыла холодильник, придирчиво изучила его содержимое.

Губы сами собой расплылись в улыбке. Это было так уютно все. Так трогательно. Я чуть было не брякнул вслух, что хочу, чтобы она ко мне совсем переехала. Чтобы можно было вот так каждый день приходить домой, болтать по душам или просто слушать, как у нее дела, что ее волнует… Мне просто нравилось, как она говорит, даже неважно, что именно.

— Ребята в академии говорили, что так и будет, а я не верила, — вздохнула Ева. — А мне ведь по психологии еще экзамен сдавать. Придется, наверное, как-то подстраиваться, или… Если дважды завалить, то третий раз принимать экзамен будет комиссия, а другие преподы не как этот наш Андрей Баклажанович… Что думаешь?

— Проблемы надо решать по мере поступления, — сказал я. — Экзамен еще через два месяца, за это время многое может произойти.

— Эх, было бы с психологией как с физкультурой, — мечтательно вздохнула Ева. — Почему-то если занимаешься спортом, то можно принести справку об этом и на физру не ходить. Вот бы с психологией так же! Принести справку из академии и получить оценку автоматом!