90-е: Шоу должно продолжаться 8 (СИ) - Фишер Саша - Страница 38

В общем, все как по нотам. Значит надо будет встретиться и разрулить по срокам.

Окей. Поговорим.

Гарантий, что Егор окажется договороспособным, у меня, ясен пень, нет. Но про «ангелочков» я все равно думал больше. Что мне там какой-то Егор?

Я поднялся по лестнице в наш офис в «Буревестнике». Из приоткрытой двери редакции «Африки» раздавался многоголосый гул активного творческого процесса. В нашем кабинете сидела одна Наташа. За роялем. И играла собачий вальс.

— Привет, моя королева, — сказал я, снимая куртку. — Где у нас все?

— В делах, все в делах, — певуче протянула самка богомола, не переставая терзать клавиши. — Ира долго разговаривала по телефону с Колямбой, потом умчалась, сообщив, что все круто. Света поехала на мясокомбинат.

— Зачем? — спросил я, пододвигая к роялю еще один стул.

— Спонсорские дела, — пожала плечами Наташа.

Я тоже поставил пальцы на клавиши. Собачий вальс играть я умел. Как и все в этом мире, наверное. Какое-то время мы молча играли в четыре руки, потом Наташа внезапно убрала руки от рояля и посмотрела на меня.

— Веееелиал, — протянула она. — Мне нужно начать с тобой важный разговор, а ты меня сбиваешь.

— Эй, я вроде попал в ритм, разве нет? — возмутился я.

— И ты все еще не помогаешь, — она вздохнула и ссутулилась. — У меня есть новость.

— Продолжай, — сказал я и захлопнул крышку рояля.

— Со мной связался Дима Первухин, — сказала она и замолчала.

«Дима Первухин, — мысленно повторил я. — Что-то знакомое…»

А, точно! Телеведущий! Програма у него на государственном телевидении Новокиневска. Приглашает в студии всяких разных людей и всячески с ними беседует. Интервью берет, можно сказать.

— Я заинтригован, — я склонил голову набок.

— Ты что, не понимаешь? — брови Наташи удивленно взлетели вверх.

— Пока еще нет, — я покачал головой.

— Он хочет сделать передачу про «Ангелов С», — сказала Наташа. — Понимаешь, он учился в кульке, и иногда к нам заходит. С преподами общается и все такое. И кто-то, кажется Гертруда, сказала ему, что мы с тобой знакомы. Ну, ты же понимаешь, да? Песня ваша на радио постоянно крутится, а он такое человек, держит нос по ветру. Он меня поймал практически у выхода и насел. Мол, я знаю, что ты знаешь, так что устрой нам встречу.

— Звучит как неплохой план, — сказал я. — Остается непонятным только твой похоронный тон.

Да уж, выражение лица Наташи, пока она мне все это рассказывала, было прямо-таки неописуемым. Она сидела, повесив голову, на лице — вселенская скорбь, будто у нее умер любимый хомячок.

— Я его терпеть не могу, — призналась Наташа. — Он редкостный придурок и мудак. Ты хоть раз смотрел его программы?

— Неа, — честно признался я.

— Оооо! — Наташа закатила глаза. — Он же в студию приглашает только чтобы поиздеваться! У него программа в прямом эфире идет, там по телефону звонят и всякие вопросики задают. И пропускают только самые идиотские, нормальные не пропускают. На прошлой неделе у него были девчонки из студии современного танца. «Коразон», может слышал?

— Неа, — снова покачал головой я.

— Анька после эфира плакала, — сказала Наташа. — Сказала, что ей теперь стыдно смотреть всем в глаза. Понимаешь, они же всем родственникам и друзьям сказали, что будут по телевизору выступать. А Первухин им там такое позорище устроил, ужас…

— Ну и что? — я пожал плечами. — Может просто впечатлительные девчонки…

— Вееелиал, — инопланетные глаза Наташи снова уставились мне в лицо. — Ты же знаешь, я тебя обожаю. А еще я в тебя верю беззаветно, как в таблицу умножения. Но ты просто не знаешь, что это за человек.

— Думаешь, нам надо отказаться от этого заманчивого предложения? — усмехнулся я.

— Но ты ведь не откажешься? — прищурилась Наташа.

— Конечно же, нет, — я засмеялся.

— Вот! — Наташа подняла палец вверх. — Я так и знала!

— Тогда в чем проблема? — спросил я.

— Сложнаааа, — Наташа крутанулась на стуле. — Понимаешь, когда он меня поймал, я сначала обрадовалась. Ну это же прямо круто, если «Ангелов» по телевизору покажут. Это же знаменитость и все такое. А потом я пошла по улице и мне стало как-то не по себе. Это ведь что-то вроде бесплатного сыра получается. И всегда должен быть какой-то подвох.

— Я бы перефразировал, — сказал я. — Не бесплатный сыр, а закономерное следствие цепочки событий.

— У которого может быть вполне закономерный подвох, — изрекла Наташа. — В общем, я пришла домой и разложила карты Таро. У меня выпало… Блин, забыла уже, что за карты. Подожди, я записала расклад!

Наташа стремительно сорвалась с места. К своей сумке, которая лежала на столе.

— Забей, — махнул рукой я, — я в картах все равно ничего не понимаю. Толкование-то ты помнишь?

— Да, — Наташа замерла на полдороге и покивала. — В общем, там по всему выходит, что из всего этого последует какая-то неприятность. Типа ссоры с очень большими последствиями. Ну, или, может не большими и глобальными, а просто с эмоциональной травмой. В общем…

— Я понял, дело серьезное, — сказал я.

— Воооот! — Наташа снова подняла палец вверх, потом с надеждой посмотрела на меня. — Так ты откажешься?

— Ни в коем случае! — заявил я.

— Да блин, — Наташа скорчила гримаску. — Но?

— Что «но»? — спросил я.

— Ты точно хотел сказать «но» и что-то еще! — в инопланетных глазах Наташи заплясали диковатые искры.

— Но сейчас мы сядем, и ты мне подробно все про этого Диму Пердухина расскажешь, — усмехнулся я. — Предупрежден — значит вооружен, ведь так?

Наташа прикрыла лицо руками и захихикала.

Самым информативным источником насчет этого самого телеведущего оказалась внезапно Наталья Ильинична. Она заглянула в нам в офис, как раз, когда Наташа в красках пересказывала мне интервью с одним чиновником, который пришел на эфир напыщенным и надутым, но под градом хитрых вопросиков и подколок ведущего и зрителей превратился в заикающееся чмо, лепечущее нелепые оправдания.

— Вы про Димочку Первухника говорите? — спросила Наталья Ильинична, входя без стука и предупреждения.

— Блин, меня же Ира предупредила… — прошептала Наташа. Но было поздно. Директриса уже вошла и удобно устроилась на одном из стульев.

— Очень люблю его передачи! — с чувством сказала Наталья Ильинична. — Такие умные и тонкие вопросы задает, такой интеллигентный мальчик…

— Дааа? — саркатично проговорила Наташа. Но Наталья Ильинична уже оседлала своего любимого конька.

— Я ведь его знала еще с первого класса, — заявила директриса. — Он всегда был любознательным и очень ласковым. А как он умел слушать, вы не представляете! Другие дети непоседничают, смеются, отвлекаются. А Димочка смотрит внимательными глазками и улыбается…

Наташино лицо стало страдальческим, но видел это только я. Впрочем, эмоций Наташи я не разделял, потому что Наталья Ильинична говорила как раз на интересующую меня тему. Правда, выдавала она гораздо больше информации, чем мне хотелось знать. Но лишнее несложно отсечь. Так что я смотрел на нее внимательным взглядом и улыбался.

Детские шалости, кружок «Умелые руки» и то, как юный гений исправлял единственную четверку в своем табеле, я честно пропустил мимо ушей. Зато когда Наталья Ильинична перешла к временам, более близким к настоящему, внимательность моя стала неподдельной.

В результате я стал обладателем огромного количества информации про Димочку Первухина. Можно сказать, весь его карьерный путь, начиная от автора заметок в газете «Новокиневская правда», в которой он начал писать еще до того, как закончил школу, до ведущего самой рейтинговой программы местного телевидения.

Но главное, что я вспомнил кое-что важное об этом человеке. Вообще-то он должен был погибнуть не то в девяносто втором, не то в девяносто третьем. В прошлом-будущем я видел как-то про него передачу. В которой его воспевали как героя, который не побоялся местного авторитета Игоря Мельникова, влез каким-то образом в его дела, и даже не побоялся программу выпустить с журналистским расследованием. Вот только не боялся он зря, потому что на следующее утро после скандального эфира, его тело нашли на отмели Киневы. С десятком пулевых ранений.