90-е: Шоу должно продолжаться 8 (СИ) - Фишер Саша - Страница 24

Наталья Ильинична опять прослезилась и промокнула глаза платочком. Потом посмотрела на меня, всхлипнула.

— Что там ты говорил?

— Уже половина восьмого вечера, — развел руками я. — А у нас ещё все в самом разгаре. Боюсь, до восьми мы никак не закончим, вот и…

— Да бог с ним, со временем! — махнула рукой Наталья Ильинична. — Хоть до утра тут выступайте. Проверять меня все равно никто не проверяет, а дома мне делать нечего, так что я тут тихонько в уголочке посижу. Интересно так у вас ведь все…

Чуть сам не прослезился, честное слово! 'Ну значит не зря мы суетимся, раз до слез счастья вот… " — подумал я.

— Спасибо, Наталья Ильинична! — сказал я, вскочил и поспешил обратно к сцене, где как раз готовились выступать наши первые смельчаки. Во главе с тем самым Иваном.

Ну, на ночь пожирателей рекламы наше шоу никак не тянуло, конечно. Начинающие актеры то копировали какие-то старые рекламные ролики, которые ещё когда-то в пять вечеров с «Темз-телевижн» показывали. Была парочка концептуальных оригиналов, которые показывали нечто пантомимой — один другому забирался на плечи, изображал, что планирует, а потом качал головой и корчил рожи. Угадать, что именно они рекламируют, не смог никто. Предполагали, что это и Аэрофлот, и общественный туалет… Но оказалось, что они таким образом показывали фирму по производству обуви. Логика? Хм…

Но зато произошло самое главное — «отличники» смешались с «выпендрежниками», яростно спорили, критиковали друг друга, наперебой предлагали идеи, дурачились и смеялись все вместе. Пару раз выступил с ценными замечаниями Константин Игоревич. Девчачья команда показывала ролик рекламы косметики, изображая манерных придворных дам, он остановил действо, собрал их в кружочек, они пошушукались, а потом прогнали заново. Не сказал бы, что разница была как небо и земля, но эффект от его советов определенно был.

И я только закрепился в мысли, что нужно будет по возможности посещать этот наш курс. Мне точно есть, чему поучиться у этого мужика.

В общем, закончили мы, когда кто-то жалобно сказал, что скоро уже трамваи перестанут ходить. Так что сворачиваться пришлось спешно, напоследок Наташа сказала, чтобы все они приходили в «Фазенду» послезавтра. Где будет ещё один поток набора в эту нашу школу.

«Хорошо получилось», — думал я, открывая входную дверь. Вот, реально, хорошо. После этого мероприятия в голове появились новые мысли и идеи, адресная книжка, как мысленная так и реальная, пополнилась новыми контактами. На тот случай, если человек по какой-то причине не попадет на наташин курс, а нам вдруг зачем-то потребуется сутулый очкарик-зануда или румяная толстушка с очень задорным смехом.

Евы не было, но на подушке лежала записка:

«Люблю! Папа попросил приехать. Ужин в холодильнике. Ева»

Я сжал бумажку в руке, зажмурился от удовольствия. Конечно, я был бы более рад, если бы Ева оказалась дома и ждала меня, так сказать, во плоти. Но для счастья иногда достаточно было просто знать, что она есть. И что она обо мне думает.

Утро началось со звонка телефона. Сначала я хотел повернуться на другой бок. Мол, там пацаны ещё есть, они ответят. Но телефон продолжал трезвонить, а из соседней комнаты никто выходить не торопился. Или дома их не было с вечера, или…

А, да, блин, точно! Там же расписание над телефоном, Леонид Карлович их забрал вчера и вернуть должен будет только сегодня в обед. В какой-то там загородной даче у них съемки!

Телефон трезвонил.

Я протер глаза и посмотрел на настенные часы. Ну да, логично, что я с трудом прихожу в себя, хотя вообще-то довольно легко просыпаюсь. Половина седьмого!

Телефон замолк на минуту, потом затрезвлнил с новой силой.

Понятно.

Не отмажусь значит.

Я поднялся и вышел в прихожую. Не озаботившись одеванием, благо, никого дома нет.

— Внемлю! — сказал я суровым голосом.

— Чего? — спросили в трубке. — Это… Мне, короче, Вовчик нужен!

— А, привет, Боба! — опознал я голос звонившего. — Как-то ты рановато, тебе не кажется?

— Ты там спишь что ли? — возмутился Боба.

— Так половина седьмого, — усмехнулся я.

— Утра что ли? — удивился Боба. — А, точняк! Я просто ещё не ложился. Ладно, не суть! Короче, Вовчик, слушай какое дело! У меня тут человечек один есть… В общем, помнишь мы с тобой группу обсуждали, с которой надо встретиться и перетереть?

— Ну, — сказал я неопределенно. Мы много кого обсуждали, фиг знает, кто конкретно Бобе утром в голову стукнул.

— Короче, давай там по-быстрому чисти зубы, ноги в руки и сюда!

— А то убегут? — фыркнул я.

— Слышь, ну я в натуре говорю, дело на штуку баксов!

Бестолковый вышел разговор. Ну, то есть, с пьяных глаз и недосыпа Бобе казалось, что он решает мировые проблемы и чуть ли не гениальный заход придумал, на деле же он набухался с каким-то мутным типом из серии «я знаю парня, который знает парня, который может вас свести с басистом 'Курсовой замполита». Заседание проходило в пустом баре «Тортилла». Бар был новенький, открылся едва ли месяц назад на месте старой студенческой кафешки. Сам я его в прошлой жизни по понятным причинам не застал, но друзья-однокашники много про него вспоминали. Открыла его девочка-энтузиастка, слегка двинутая на западной барной культуре. Там подавали невиданные в постсоветском пространстве алкогольные коктейли, и тогдашние студенты, спускали там всю свою стипендию и карманные деньги. По началу хозяйка заведения распахнула двери для всех вообще и работала до последнего клиента. Сама стояла за баром, смешивая свои волшебные зелья из джина, вермута, рома и соков, украшая стаканы ломтиками лимона и апельсина. Вот только на запах недорогих напитков сбежались вовсе не поклонники Хемингуэя и философских бесед, а местные забулдыги и личности вроде Бобы. Положительные стороны которого сходы разглядеть довольно трудно. И чтобы не превращать место в очередной притон, хозяйка немыслимые для бара часы работы — с двенадцати до семи вечера. Была мила и приветлива, и самые приятные ее взору клиенты получали визитную карточку. По которой можно было прийти в ее заведение после семи. Но сейчас это время явно еще не наступило. Так что невыспавшаяся хозяйка с хмурым видом скользила по своему бару бледной тенью, выполняя команды Бобы и ее приятеля: «Да не надо нам твои компоты, водки нам принеси!»

Я вполуха слушал бессвязные и многословные речи Бобы, а сам с сочувствием смотрел на хозяйку, протиравшую стаканы за стойкой. Под глазами — темные круги, в уголках глаз блестят слезинки.

— … и ты понимаешь, Вован, он ведь даже разговаривать со мной не стал! — размахивал руками Боба. — В натуре, офигел!

В общем, если вкратце, Боба подкатил к группе «Курсовая замполита», а его отшили. Довольно грубо и без объяснения причин. Боба храбрился и хорохорился, обещая парням туманные неприятности. Вот только переть на них сразу не решился. Парни оказались здоровенными, в себе уверенными и вообще бывшими «афганцами». Бобу вся эта ситуация чертовски опечалила, чем мутный тип немедленно воспользовался. И всю ночь пил за его счет.

Через десять минут пребывания в пустом баре я мысленно подбил «бабки». Итак, у меня имеется расстроенный в лучших чувствах Боба, который то начинал грустить и печалиться, то пытался сорваться с места и немедленно забивать кому-то стрелу. Уставшая хозяйка бара, в голове которой явно зрел план реорганизации заведения. И этот вот хрен, которого Боба называл то Виталиком, то Валерой.

Ну и я еще. Тоже, кстати, не особо выспавшийся. Так что план в моей голове созрел молниеносно. Я воспользовался моментом, когда качающийся Боба удалился в сортир, вывел мутного Виталика-Валеру на крыльцо и в не особо дипломатичных выражениях предложил тому валить на все четыре стороны. Когда тот попытался мне возразить, я, не особо заморачиваясь, прописал ему в фанеру. Тот икнул, проглотив все дальнейшие аргументы, и по-быстрому свалил в мутное мартовское утро.