Спасите меня, Кацураги-сан! Том 2 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 3

Хоть я и привык ходить пешком, отказываться от компании Тошибы мне не хотелось. Тем более, нам было о чём поговорить.

Я сел в машину своего знакомого из отдела маркетинга, и тот сразу же начал заваливать меня вопросами:

— Ну как всё прошло? Слышал, что семья Кондо сегодня всё-таки добилась своего. Кого-то уволили?

— Нет, Тошиба-сан, обошлось, — ответил я. — Эитиро-сан позаботился о том, чтобы все кадры остались в больнице.

— Эитиро Кагами — мировой мужик, — кивнул Тошиба. — О нём мало кто может сказать что-то плохое. Ну и что из себя представляет сынуля Кондо?

— Пока сложно сказать. Молодой совсем. Будет стажироваться под моим началом.

— Под вашим⁈ — удивился Тошиба Гото. — Звучит, как очередная многоходовочка семьи Кондо. Я бы на вашем месте был с ним предельно осторожен.

— Буду, не сомневайтесь, — ответил я. — Но пока что мне кажется, что их сын не в курсе всех тёмных делишек своей семьи. Из него может получиться хороший врач.

— Под вашим присмотром — точно получится, — усмехнулся Тошиба. — Между прочим, в Ямамото-Фарм грядут большие перемены. Говорят, в исследовательском отделе сейчас вовсю разрабатывают какой-то новый препарат. Скоро он пройдёт через отдел доклинических испытаний, а значит — где-то к осени клинику попросят начать испытания на добровольцах, когда докажут, что он безопасен. Понимаете, к чему я клоню?

— К тому, что я ещё не раз пересекусь с семьёй Кондо, — догадался я.

— Именно, Кацураги-сан. Вот увидите, к сентябрю-октябрю они явятся в клинику и будут выбирать врачей, которые займутся наблюдением за контрольной группой пациентов. Учитывая, что вы будете наставлять Кондо Кагари, велика вероятность, что и вас привлекут к исследованиям.

— Посмотрим. А что за препарат-то они создают? Есть какая-то информация? — поинтересовался я.

— О, Кацураги-сан, всё строго засекречено, — махнул рукой Тошиба. — Но шумиху они подняли нехилую. Я давно такого не видел. Там явно не таблетки от давления. У нас в отделе ходят слухи, что фармакологи Ямамото-Фарм сделали настоящее открытие. Мне и самому любопытно. Я всё пытался выспросить у Акита-сана, но он молчком, как и его дочь. Говорю же, Кацураги-сан, грядут большие перемены.

Тошиба остановился около моего дома. Но, прежде чем попрощаться, Гото произнёс:

— Кстати! Кацураги-сан, вы планируете прийти на корпоратив девятого августа?

— Корпоратив? А по какому поводу праздник? — спросил я.

— Как это — по какому? — хмыкнул Тошиба. — День рождения самого Ямамото-сана — президента корпорации. В пятницу вечером начнётся такой праздник, что небоскрёб будет шататься. Мы его каждый год празднуем. Между прочим, врачи из вашей клиники тоже часто туда приходят. Мы с Аей-сан будем рады видеть вас там.

Знаменитые японские корпоративы. Я бы с радостью посмотрел, как отрываются самые заядлые трудоголики мира.

— С удовольствием, Тошиба-сан, — кивнул я. — Приду, если в ту ночь мне не поставят дежурство.

— Отлично, — ухмыльнулся Тошиба Гото. — Наконец-то увижу выпившего Кацураги Тендо. А то вы вечно такой серьёзный. Мне иногда кажется, что вы совсем не умеете отдыхать.

— Как и все мы, — усмехнулся я, процитировав Цубаки Арату.

Кажется, я постепенно становлюсь японцем.

— Правда, не стесняйтесь, Кацураги-сан, — продолжал уговаривать меня Тошиба. — Ваш невролог постоянно ходит на наши корпоративы. Его вся корпорация по одним только праздникам знает.

— Асакура Джун? — рассмеялся я. — Что-то я совсем не удивлён. Это в его стиле.

— Всем нам нужно быть хотя бы немного Асакурой Джуном, — заключил Тошиба. — Иначе все поляжем от постоянных переработок. Ладно, Кацураги-сан, доброй вам ночи!

Тошиба Гото уехал, а я мысленно согласился с его словами. Что правда — то правда. Правильный отдых — залог крепкого здоровья. Если, конечно, не понимать под правильным отдыхом — употребление сакэ в неограниченных масштабах. А всем известный Асакура Джун отдыхает именно так. Далеко не лучший пример для подражания.

Когда во вторник утром я пришёл в свой кабинет, там вовсю шёл активный спор. Я ещё никогда не слышал, чтобы Огава Хана так на кого-то кричала.

На моём месте уже сидел Кондо Кагари. Огава бегала вокруг него, что-то злостно причитая. Медсестра размахивала амбулаторными картами, и чем-то напоминала мне ямаубу — японскую колдунью с веерами.

— Огава-сан, что за дьявольский ритуал вы тут устроили? — спросил я. — Опять ёкаев изгоняете?

— Кацураги-сан, наконец-то! — обрадовалась Огава. — Вот, смотрите! Какой-то незнакомец утверждает, что будет работать с нами в этом кабинете. Я его всё утро не могу отсюда вытащить.

— Доброе утро, Кацураги-сан, — поклонился мне Кондо Кагари. — У нас с вашей медсестрой вышло недопонимание…

— Я уже понял, — успокоил его я. — Всё в порядке, Огава-сан. Это мой стажёр. Кондо Кагари. Какое-то время мы будем работать в одном кабинете.

— Ой… — Огава прикрыла рот ладошкой. — Я опять что-то не то сделала, да?

— Ничего, это я забыл вас предупредить, — ответил я. — Ну что, Кондо-сан? Готовы к первому рабочему дню?

— Всю ночь глаз не мог сомкнуть, Кацураги-сан! — воскликнул Кондо. — Очень ждал этого утра!

Дверь в наш кабинет распахнулась. К нам забежал растерянный пожилой мужчина.

— Приём ещё не начался, подождите, пожалуйста, мы вас позовём! — предупредила его Огава.

— Там… Там человеку в очереди плохо! — воскликнул пациент.

Я взглянул на Кондо Кагари и проговорил:

— А вот и ваше боевое крещение, Кондо-сан. За мной!

Мы с Кондо Кагари выбежали в коридор, где пациенты уже положили ослабевшего мужчину на скамью.

— Кондо-сан, ваш выход, — произнёс я. — Осматривайте его.

— А? Кто — я? — испугался Кондо Кагари.

— Скорее! Я подстрахую, — настоял я.

Кондо трясущимися руками начал прощупывать пульс больного, а я активировал «анализ».

На первый взгляд в организме мужчины не было никаких отклонений. Сердцебиение быстрое, но правильное. Никаких нарушений в головном мозге. Остальные органы тоже в полном порядке. А вот это уже действительно интересно.

— Пульс девяносто, давление сто десять на шестьдесят, — произнёс Кондо. — Не такое уж и низкое.

— Вы можете сказать, как вас зовут? — обратился я к пациенту, стараясь держать его в сознании.

Побледневший мужчина устало помотал головой.

Не может говорить? Странно, это ещё почему?

— Кацураги-сан, — позвал меня один из пациентов, окруживших больного. — Этот мужчина работает сантехником в хозяйственном отделе Ямамото-Фарм. Я не помню его имени, но, кажется, он — немой.

А вот это ещё сильнее усложняет задачу. В организме этого человека произошли нарушения, которые не может уловить мой анализ. Значит, проблема на клеточном или молекулярном уровне. Опрос мог бы многое прояснить.

— Кондо-сан, попроси Огаву-сан выбить направления на анализы по «цито». Общий анализ крови и расширенную биохимию. А я пока вызову бригаду скорой помощи.

— Есть, Кацураги-сан! — кивнул Кондо и побежал в кабинет.

Я вызвал скорую, а сам продолжал мониторить состояние пациента. Ничего кроме низкого давления и повышенного пульса. Но ситуацию прояснит общий анализ крови. Я уже догадался, что случилось с мужчиной, но без полноценного опроса истину нам не узнать.

— Сделано, Кацураги-сан, — вернулся Кондо Кагари. — Огава-сан приготовила направления, сейчас сюда подойдёт процедурная медсестра, чтобы взять кровь для лаборатории.

— Отлично, Кондо-сан, — кивнул я, а затем тихо спросил. — Есть предположения, что с пациентом?

— Эм… — Кондо замялся. — Инфаркт? Или аритмия? Точно! Фибрилляция предсердий?

— Нет, Кондо-сан, вы ведь прощупывали пульс, — помотал головой я. — Он регулярный. Это — не аритмия. Посмотрите внимательно на цвет его кожи.

Двое фельдшеров скорой, одним из которых был зловредный Нода Такео, прибыли одновременно с процедурной медсестрой. Пока девушка брала кровь из вены пациента, Нода спросил: