Инженер Средневековья - Франковски Лео - Страница 31
- Предыдущая
- 31/57
- Следующая
— Превосходный удар, пан Конрад! — сказал пан Мешко. — Но насколько настоящим было это испытание? А что, если бы на них были доспехи?
— Отличная идея! — воскликнул граф. — Кристина, Борис принес четыре комплекта доспехов. Возьми Марию, и принесите два. Выбери похожие.
Как только девушки побежали, пан Мешко крикнул им вслед:
— И две кольчуги! Принесите две одинаковых кольчуги!
Граф Ламберт и слушать даже не стал возражения Бориса о том, что мы испортим его кольчуги.
— Не бойся, наш кузнец починит их!
Мнения свиней никто спрашивать не стал, зато собралась толпа простого народа, и поэтому помощников хватало с лихвой. По моему предложению мы решили устроить «сражение» за стенами загона.
Несмотря на решительные протесты со стороны свиней, их одели в доспехи, поставив между горизонтальными шестами, передними ногами вверх, задними — вниз.
Общество, выступающее против жестокого обращения с животными, наверняка пришло бы в ужас, но в любом случае мы собирались съесть этих свиней, и я не вижу, чем мой меч хуже ножа мясника.
Вообще-то меч графа был намного хуже. Согласно правилу, удары должны разрубить кольчугу, и графу пришлось нанести пять ударов, прежде чем свинья затихла. Смерть наступила в результате внутренних травм. Доспехи же остались целы.
Булатное лезвие легко разрезало железные кольца и вонзилось в сердце.
От меня не скрылась борьба чувств в душе Ламберта. С одной стороны, он увидел ценную новую технику. С другой — под сомнением оказалось то, чему он всю жизнь учился. Я встревожился. Не обидел ли я ненароком своего хозяина?
— Можно посмотреть лезвие твоего меча, пан Конрад?
— Конечно, господин.
Он схватился за дешевую медную рукоятку и несколько раз крутанул меч. После чего запрыгнул в загон, где оставалась одна живая свинья. Единственным мощным ударом он полностью снес животному голову. И расплылся в улыбке.
— Твоя техника великолепна, пан Конрад, но меч! Он просто волшебный!
— Сомневаюсь. Просто хорошая сталь.
— Можешь обучить нашего кузнеца, как ее изготавливать?
— Я могу объяснить ему, как это делается, но сама работа — это искусство, которое он должен сам для себя выработать. Хороших результатов можно ожидать не раньше, чем через год-два.
— Пан Конрад, нам нужно поговорить.
Казалось, граф немного в нерешительности.
Когда мы возвращались обратно, я заметил, что Кристина насупилась.
— В чем дело, красавица? — спросил я. — Прости, эти убийства расстроили тебя.
— Да нет, дело не в этом. Просто завтра на ужин мы собирались испечь кровяной пудинг, а вы взяли и расплескали всю кровь по двору.
Трудно угодить всем.
Перед ужином мы с графом играли в шахматы, а в другом конце зала девушки установили ткацкий станок.
Хотя это громко сказано. Вокруг верхней планки обмотали несколько тысяч шерстяных нитей. На нижнюю планку предполагалось наматывать готовую материю. Посередине две девушки тщательно двигали челнок взад-вперед между вертикальными нитями, а затем закрепляли горизонтальную нить чем-то вроде небольшого гребня. За час они не сделали и сантиметра ткани.
— Это их увлечение? — спросил я, указав на работающих девушек.
— Увлечение? Материя нужна всегда, а девушки должны быть чем-то заняты.
— Тогда почему бы не использовать нормальный ткацкий станок?
— Ты в них разбираешься? — Игра была моментально забыта.
— Вообще-то я не ткач, но я знаю этот процесс…
— Понятно, пан Конрад. «Но не за эти несколько недель, что я пробуду здесь! ». Ты вообще представляешь нашу экономическую ситуацию относительно материи? Разве ты не знаешь, что французы и итальянцы получают огромные прибыли, торгуя тканью? На одной только ярмарке в Труа вертятся миллионы гривен — в основном польское серебро за французские ткани.
— Почему бы не пригласить сюда ткачей?
— Мой сеньор, Хенрик Бородатый, уже пытался. За огромную сумму он выписал три дюжины валлонских ткачей и на свои средства поселил их во Вроцлаве. Но вплоть до сего дня ни один поляк — за исключением самого Хенрика — не был допущен понаблюдать за их работой! А цена на материю ни на грош не упала! Ткань, из которой сшита твоя туника, произведена во Фландрии и покрашена во Флоренции.
— Я ничего не смыслю в окраске тканей, но уверен, что смогу построить ткацкий станок, — сказал я.
— Вот и решено! Пан Конрад, ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты остался здесь и проинструктировал моих людей в тех делах, о которых ты рассказывал. Не прошло и пары дней, как ты поведал про мед, сталь и материю. Ты показал мне лучшее искусство владения мечом, лучшие танцы, лучшие приемы игры в шахматы, чем вообще представляется возможным. Ты действительно нужен мне. Называй цену.
— Цену? Я не уверен, что мне нужны деньги. У меня есть половина захваченного добра, и…
— Еще одно: у тебя больше, чем ты думаешь. Равная доля с Новацеком — это же чепуха! Хоть ты и находишься у него на службе, ты все же рыцарь, а он простолюдин; и всем, что у него есть, он обязан твоему мечу. Ты можешь подарить ему двенадцатую часть, но больше — это уже слишком. Кроме того, добыча захвачена на моих землях. Согласно обычаю, я имею право на десятую часть. Но это примерно соответствует сумме, которую ты получил от меня за убийство проклятого немца, так что считай, что мы в расчете.
— Пусть так, граф Ламберт, но все же у меня есть договоренность с Борисом. Я обещал сопровождать его, считать его расходы и прибыли, а также защищать его.
— Новацек поедет отсюда в Венгрию и затем обратно. Мне как раз нужно послать в Венгрию рыцаря. Письмо, которое ты мне привез, — от моей жены. Она с нашей дочерью гостит у своих родственников в Пеште. Как обычно, она жалуется на недостаток средств, поэтому я должен отправить ей денег. Иначе жена сама приедет сюда за ними. Если я должен послать рыцаря — а кому еще можно доверять? — тогда он может сопровождать Бориса и работать на него. Учет расходов — едва ли подходящее занятие для рыцаря.
— Видишь ли, господин, не все так гладко. На самом деле я еще не посвящен в рыцари.
— Что? Ты хочешь сказать, что ты скрестил со мной меч, обыграл меня в шахматы, наслаждался обществом моих девушек — и ты не посвящен в рыцари? Пан Мешко! Мне нужен свидетель! Скорее сюда!
— Иду, господин!
— Но, понимаешь, граф Ламберт… в моей стране нет такого понятия — рыцарство, но я был офицером — нет, я и сейчас офицер, и священник сказал, что…
— Молчать! Преклони колени, Конрад Старгардский! — Он вынул меч из ножен.
У меня в мозгу промелькнул образ борова с раздробленным черепом, но все же я опустился на колени.
— Видишь ли…
— Тише!
Он сильно ударил меня мечом плашмя по ушибленному правому плечу. Затем не менее сильный удар пришелся и по раненой левой руке. По всей видимости, меня посвящали в рыцари, и граф явно не желал довольствоваться легким касанием, как в современных фильмах.
— Я посвящаю тебя в рыцари!
Последний удар пришелся мне по голове, и в глазах на мгновение потемнело. Я чуть было не упал, но все же удержался в коленопреклоненном положении.
— Встань, пан Конрад!
Девушки за ткацким станком смотрели на все это, шептались и посмеивались.
— Эй, вы! — обратился к ним граф. — Это была чистая формальность, чтобы избавить пана Конрада от сомнений. В их стране принята другая церемония. И все же помалкивайте об этом. Ты тоже, пан Мешко.
Я с трудом поднялся на ноги.
— Вот и все, пан Конрад! Есть еще что-нибудь?
— Проблемы? Нет, мой господин. Но чего именно ты от меня ожидаешь?
— Я хочу, чтобы ты построил механизмы, которые, по-твоему, принесли бы пользу, а также, чтобы ты присягнул мне на верность.
Что ж… а ведь это не так уж и плохо. Удобное жилище, доброжелательные люди, которым я нужен, внимание противоположного пола. Если сравнить с моей предыдущей должностью — что ж, надо отдать должное, Борис Новацек был честен со мной. Но за два дня путешествия я оказался вовлечен в два кровопролитных сражения. Хотя два — цифра незначительная, все же она что-то да значит! Не будь судьба ко мне так благосклонна — лежать мне раздетым догола трупом в заснеженном лесу.
- Предыдущая
- 31/57
- Следующая
