Выбери любимый жанр

Инженер Средневековья - Франковски Лео - Страница 19


Изменить размер шрифта:

19

Борис ехал рядом со мной, и мы беседовали. Разговаривать в темноте было затруднительно, потому что мы не могли видеть жестикуляцию друг друга. Ему хотелось узнать об арабских цифрах, и я пустился в объяснения.

Борис быстро понял основные положения. Его позабавило существование нуля («Специальный знак, который обозначает „пустое место“! Ха-ха! ), но вскоре он понял всю его пользу. Я рисовал цифры в воздухе, как будто на школьной доске, и он без труда запомнил их очертания. Новая система числовых обозначений показалась ему выдающимся изобретением. Он все еще продолжал размышлять о десятой цифре, как вдруг мы услышали позади себя конский топот. Мы с Борисом расступились по краям тропы, чтобы пропустить всадника.

Тот резко остановился посередине и повернулся к моему хозяину. Он вел себя так, как будто меня вообще здесь не было.

— Ты Борис Новацек?

— Да.

— Ты вор! Ты не выплатил долг! — воскликнул незнакомец с сильным немецким акцентом.

— Кто ты и почему называешь меня вором?

— Я называю тебя вором, потому что ты не уплатил двадцать две тысячи гривен, которые должен торговцу тканями Швайбургеру. А он твой долг продал мне!

— Я тебе ничего не должен, потому что я тебя не знаю. Что до Швайбургера, то мой долг истекает на Рождество, а сегодня только двадцать третье декабря.

Перебранка накалялась все сильнее, и я насторожился. Я не был знаком с юридическими тонкостями дела, но очевидно, что моим долгом было защищать Бориса.

Незнакомец, кажется, забыл обо мне, потому что, потрясая кулаком, потянулся достать из-за спины нож.

Я не собирался пускать в ход меч и убивать его, поэтому схватил всадника за шиворот и вытряхнул из седла. Я намеревался перекинуть его через голову и бросить на землю. Затем я мог вытащить свое копье и предотвратить нападение.

Но он оказался намного тяжелее, чем я предполагал. Пролетая в воздухе, он выбил у меня из рук копье, которое я пытался подхватить правой ногой. Таким образом легко выпасть из седла — что, собственно, и произошло. Я никогда не считал себя хорошим наездником.

Я выскальзывал из седла вправо, но руками вцепился в кредитора, поэтому не мог схватить рукоятку меча. Моя правая нога выскользнула из стремени, что остановило падение копья. Отчаянно пытаясь найти стремя, я выпустил копье. В заключение я подумал: черт возьми, почему я? — и упал на землю, запутавшись в, клубке рук, ног и оружия.

Лошади бросились в разные стороны, и мы мгновенно расцепились. Не успел я подняться, как он уже вскочил на ноги и начал вытаскивать меч. К счастью, его первый удар был нацелен влево, потому что я парировал его прежде, чем вытащил меч из ножен.

Я вовремя вытащил меч, чтобы отразить сильный удар, направленный мне в голову.

— Эй! Остановись! Я с тобой не спорю! — закричал я и блокировал удар в правый бок.

— Ублюдок! — завопил мой противник, пытаясь еще трижды нанести удар по моему черепу.

— Я тебе не враг! — Я отразил удар в левую ногу. — Я просто пытаюсь не дать тебе совершить убийство.

Защита почти всегда требует меньше движений, чем нападение, и поэтому она быстрее. Кроме того, моему противнику недоставало умения обращаться с оружием и, главное, напрочь отсутствовала способность к обманным приемам и уловкам. Каждый удар он обозначал еще до того, как его нанести.

— Ты ездишь с ворами! — Он еще дважды нацеливался в мою правую ногу.

Что у него было, так это тяжелый меч и невероятная выносливость и настырность.

— Учти, я не хочу причинить тебе вреда!

Он снова нацеливался мне в голову.

Когда-то я лучше всех в университете владел саблей, но уже шесть лет не практиковался. К тому же я отражал выпады фехтовальной шпаги, которая весит в десять раз меньше, чем сабля моего противника.

— Ты польский вор и лжец, как и все твои друзья! — Он продолжал вращать саблей в воздухе.

— Может, мы остановимся и поговорим? Ты вообще когда-нибудь устаешь? — Моя правая рука начала неметь.

— Ублюдок! — завопил он и начал еще быстрее размахивать шпагой.

В двадцатом веке я подумал бы, что здесь не обошлось без допинга.

Наконец он приблизился ко мне и нанес удар в правое плечо. Он не повредил ни кожу, ни кость, но было больно. Я понял, что игра в защиту не может продолжаться бесконечно. Придется его обезвредить.

Как только подвернулась возможность, я отклонил его меч вправо. Противник же не рассчитал сил, и я согнулся пополам под его мечом. Затем, выставив руку вперед — голова и тело в вертикальном положении, — я сделал быстрый выпад в сторону противника.

В фехтовании все происходит настолько быстро, что даже не успеваешь рационально проконтролировать. Чтобы руки и ноги рефлекторно работали правильно, нужно тренироваться годами. Именно так набирают очки.

Именно так я вонзил свой меч в шею противника, разрезав его трахею и по меньшей мере две артерии. Вероятно, он был мертв еще до того, как упал на землю, но продолжал истекать кровью. О Боже, сколько было крови!

Я уставился на мертвое тело, не в силах поверить, что я сделал.

— Отличная работа, пан Конрад! Но была ли в этом такая уж необходимость?

— А?

Мне еще никогда не приходилось никого убивать.

— Зачем ты выкинул его из седла?

Борис собрал лошадей и спрыгнул на землю.

— Разве ты не видел? — немного погодя произнес я. — Он вытащил из-за спины нож. Собирался тебя убить.

— А, вон он, этот нож — лежит на земле! Прошу прощения, пан Конрад. Ты спас мне жизнь! Теперь я твой должник.

Борис наклонился над трупом и обыскал его.

— Я только зарабатываю свое жалованье и должен тебе примерно три тысячи гривен.

Я убийца.

— Больше не должен, пан Конрад. Смотри.

Он показал мне кошелек, который нашел у покойника. Там было с килограмм золота.

— Это примерно восемь тысяч гривен, или я не Борис Новацек. И еще вот что! У него под одеждой кольчуга! Если бы ты нанес ему удар мечом, то меч зацепился бы за кольца, и тогда бы он отсек тебе голову!

Борис быстро раздел убитого, а я тупо смотрел на него. Когда он справился, труп остался полностью голым.

— Оттащи его подальше от дороги, ладно? Когда он начнет разлагаться, то приобретет отвратительный вид, а вдруг тут будут проезжать дамы.

Так на языке тринадцатого века он объяснял мне, что мусорить нехорошо. Я оттащил труп. Когда я вернулся, к лошади убитого был приторочен сверток. Борис уже взобрался на своего коня.

— Пан Конрад, я полагаю, что смогу продать эту лошадь и доспехи за четыре тысячи гривен. За золото можно получить еще восемь, значит, всего двенадцать. Это наша общая добыча. Главную работу сделал ты, однако ты состоишь у меня на службе. Таким образом, я думаю, что нам причитается поровну. Согласен?

— Как скажешь.

Иисус Всемогущий! Я только что убил человека. Убил и спрятал тело. Теперь я делил его имущество. Борис увидел мое выражение лица.

— Не можем же мы оставить все это на дороге для какого-нибудь вора! Итак, твоя доля — шесть тысяч из двенадцати, но ты должен мне три, значит, тебе остается три.

Я положил деньги в кошелек. Вместе с моими пятьюдесятью гривнами теперь у меня была значительная сумма. Двухгодичный доход за одно убийство.

— Не забывай, что ты спас мне жизнь. Прошу, прими в знак моей признательности еще тысячу.

Я спрятал и ее в кошелек и взобрался на лошадь.

— И вот еще что, — сказал Борис, когда мы ехали по тропе. — Этот человек, кто бы он ни был, не имел при себе переводного векселя, и я думаю, что скорее всего он обыкновенный вымогатель. Но если он и вправду купил у Швайбургера долг, и если у него нет наследников, мой долг прощен, и я сэкономил двадцать две тысячи. Если эти невероятные события перестанут быть тайной, ты заработаешь еще одиннадцать тысяч.

Некоторое время я молчал.

— Так значит, ты в долгах? — наконец произнес я.

— Ну, не совсем, но очень удобно, скажем так… отложить выплату на несколько месяцев. Видишь ли, прошлым летом я обнаружил в Кракове отличные русские меха. Я знал одну семью в Пеште, которая может ими заинтересоваться. Но поскольку я уже вложил кучу денег в покупку янтаря, то не мог позволить себе приобрести много мехов и оплатить их перевоз в Пешт. Поэтому я оставил янтарь знакомому немецкому торговцу шерстью, и он одолжил мне двадцать две тысячи гривен. Торговля пошла хорошо, и я вернулся в Польшу с медью и образцами вина, закупленного возле Пешта.

19
Перейти на страницу:
Мир литературы