Попаданец на максималках - 1 (СИ) - "Тампио" - Страница 28

— Ты чего?

— Ничего. Просто раньше ты туда приходил случайно, и вряд ли министры вообще тебя разглядывали. Теперь же будут стараться подмечать каждую мелочь, чтобы потом рассказывать другим.

Какая же она прелесть, моя конкубина! Чмокнул Анну в носик и заулыбался, увидев, как он забавно сморщился.

В таком вот максимально расслабленном состоянии я вошёл в кабинет императрицы, где уже сидели приглашённые. Что меня удивило, так это приготовленное свободное место, правда, в самом конце стола. Да и ладно!

Первое время сидел и лишь слушал какие-то скучные для меня отчёты о проделанных работах. Ну да, типа школьных сочинений на тему «Как я провёл лето», в которых часто нет ни слова правды. Министры пыжились и улучшение каких-то там несущественных показателей на пять процентов превозносили как невообразимые достижения. Затем начались более интересные для меня речи.

Министр сельского хозяйства, среди всего прочего, зачитал решение о закупке ста молочных коров и пяти быков той же породы во Франкии. Так же дано распоряжение приобрести пробные партии некоторых культур с целью увеличения в Империи ассортимента овощей и фруктов. Упоминались батат, жёлтая морковь и желудёвая тыква, поскольку все они демонстрируют хорошую урожайность и длительное хранение. И что вообще поразило, так заявка на италийских сыроваров.

Следует отметить, что местные сыры, как и сыры моей родины, очень посредственные. Да, надо честно признать, что Россия не является страной сыроделов, виноделов и футболистов. Если вино дворяне пить любят и умеют, то вот с этим молочносодержащим продуктом как-то не задалось. Он воспринимается просто как экзотика. Ладно, министру виднее, да и я совсем не против, чтобы умельцы-сыроделы появились в наших палестинах. Сделав на ноге зарубку на память, я продолжил слушать мудрейших из мудрейших.

Нудно и пространно вещали жрецы, обосновывая свои просьбы на государственное финансирование строительств их храмов, и я уже начал задаваться вопросом на кой ляд меня пригласили, как круто перешли к обсуждению законопроекта «О бдительных подданных». Как я понял, с текстом все, кроме меня, почему-то, ознакомились заранее, и каждый посчитал своим долгом высказаться. Некоторые завуалировано указывали, что не следует русского человека искушать такими вещами, как политическими доносами. Дескать, это противно самой природе наших людей... Ну и прочую лабуду они к этому приплетали.

Как ни странно, подобных воззрений придерживались главные жрецы, которые к нравственному воспитанию не имели никакого отношения. Следует отметить, что многие языческие культы, как правило, в отличие от того же христианства, не имеют почти никаких нравственных требований к своим жрецам. И вот меня высказанные возражения стали напрягать. Хмм... Надо будет потом поразмышлять откуда ветер дует. И на ноге появилась ещё одна зарубка.

Представители силовых ведомств, наоборот, энергично поддерживали будущий указ. И когда очередь высказаться дошла до меня, то я уже знал, что он будет принят.

— Я целиком поддерживаю этот законопроект, поскольку именно я и был его вдохновителем. Добавлю лишь пару пунктов. Чтобы облегчить моральный выбор будущих бдительных подданных, предлагаю создать при Министерстве внутренних дел службу, которая будет заниматься государственной пропагандой.

— Что это такое? — перебила меня императрица.

— Пропаганда, — начал отвечать я, — это то, с помощью чего можно менять взгляды людей почти по любому вопросу. В данном случае, на их представление, что уведомлять власть о неблагонадёжных подданных, это не только допустимо, но и необходимо. Финансирование пропагандистов можно напрямую увязать с количеством открытых дел. Чем чаще подданные будут писать достоверные сведения о конкретных заговорщиках, к примеру, тем больше денег будет выделяться данной службе.

— И откуда эти деньги возьмутся у государства? — задал логичный вопрос министр финансов князь Яблоновский.

— Из средств, полученных в результате продажи конфискованной собственности осуждённых заговорщиков и причисленных к ним лиц.

— В чём конкретно будет заключаться деятельность этой... службы, — спросил министр внутренних дел князь Духовской.

— В формировании общественного мнения путём распространения слухов нужной нам направленности. Так же может осуществляться публикация плакатов с воззваниями, в которых будут клеймиться внутренние враги государства.

— И это произведёт должный эффект? — продолжил недоумевать князь.

— Конечно! — убеждённо ответил я. — Если кто-то будет постоянно слышать упомянутые призывы, то рано или поздно он с ними согласится и начнёт претворять в жизнь. Возможно, это случится не скоро, но те, кто и так лояльны к Ея Величию, начнут писать нужные сообщения довольно скоро.

— То есть, вы, Ваше Высочие, считаете, что всех надо пересажать? — спросил военный министр.

— Я считаю, что за противогосударственное умышление должно последовать наказание. Ну а будет ли это тюрьма, каторга, штраф или общественное порицание, должен решать суд. Мы не можем приказать птицам не летать над нашими головами, но можем не позволить вить гнёзда у нас в волосах. Так и с заговорщиками, борьбу с которыми надо возвести на всенародный уровень. Кстати, — вспомнил я, — можно информировать подданных через газеты и бюллетени.

Теперь уже на лицах всех присутствующих читался один вопрос.

— Бюллетень — это официальный печатный лист, в котором будут описываться события во дворце, принимаемые законы и прочее. Газета же представляет собой несколько таких листов, где могут быть напечатаны тексты разного содержания, в том числе и написанные обычными людьми. Например, городские новости, рисунки модной одежды, информация о новых продуктах, о которых, к примеру, сейчас докладывал министр сельского хозяйства, о войнах в других королевствах, иностранных обычаях и так далее. Вначале их можно печатать и продавать в столице, а потом газеты начнут появляться в губернских городах.

— И подданные будут их покупать? — спросил министр внутренних дел.

— Люди всегда жаждут узнать, что происходит во дворце и в столице. К тому же бюллетень можно доставлять в губернские канцелярии, с тем чтобы у них были тексты последних принятых указов. Тогда каждый горожанин может взять такой бюллетень и узнать, к примеру, содержание закона «О бдительных подданных», а не слушать его искажённый пересказ в трактире.

Мы ещё полчаса обсуждали законопроект и вносили предложения. Затем продолжилось обсуждение других вопросов, которые уже почти не слушал. Я был доволен, ибо сейчас произошло знаковое событие, — правительство согласилось, что государству необходима пресса. А почти любой житель моего прежнего мира знает, что средства массовой информации имеют огромное влияние на каждого человека в отдельности и на общество в целом. Без них немыслима жизнь культурного человека. Если это не одно из самых важных путей прогрессорства, то мне следует убиться головой об стену.

***

— Когда, сын наш, ваши лейб-гвардейцы начнут нашу охрану?

Этот вопрос я ожидал с некоторым трепетом. После того небольшого турне я несколько раз ездил по ближайшим деревням, расположенным к северу и западу от столицы. Осенняя страда уже почти закончилась, так что желающих ходить в сапогах их родители отпускали чуточку легче, но всё равно приходилось биться за каждого достойного кандидата. Иногда помогали россказни об обеспеченном будущем их детей, иногда родителям просто давались деньги. Да, теперь я мог позволить даже тратить монеты для покупки будущих солдат. Поскольку той жуткой формы крепостного права, известной по школьным учебникам, здесь нет, приходилось давать монеты их родителям, компенсируя некоторые убытки, которые они понесут в ближайшие годы.

В Империи среди подлого сословия была распространена принудительная аренда, когда за предоставленную возможность возделывать землю крестьяне отрабатывали всю жизнь. Как правило, им приходилось расплачиваться как деньгами, так и натурой — зерном, овощами, фруктами, шерстью, шкурами и мясом животных и тому подобным. Земля, как таковая, цену не имела. Ею наделяли отличившихся дворян за достойные деяния как на войне, так и на государственной службе. Если их потомки не хотели служить государству в любой форме, то лены могли и отобрать, что происходило, впрочем, довольно редко. Купцы могли выкупить землю во временное пользование на пятьдесят лет с возможным продлением аренды.