Попаданец на максималках - 1 (СИ) - "Тампио" - Страница 18

Уф… Выплеснул гнев и успокоился. Схожу-ка к мастеровым. Как-никак надо каретой заняться.

Оторопевшие кузнецы минут десять пытались понять, что барин от них хочет. Так и не дошло до бедолаг.

– Ну что может быть непонятно? – стал снова кипятиться я. – Между стенками кареты и внутренней обшивкой нужно добавить металлические широкиеполосы для предохранения от стрел едущего в ней меня.

– Ваше вашество, да этого никто никогда не делал.

– И что? Будете первыми. Гордитесь!

– Дык, где мы такие листы возьмём?

– Мне их вам самому наковать? Латные доспехи делаете? Делаете. Вот такими же листами и обошьёте.

– Дорого, барин, выйдет, – продолжил упрямиться один из ошалелых кузнецов.

– Я вот сейчас тебя вот этим кинжальчиком порешу, и выйдет сие весьма недорого. Ты согласен задёшево со своей жизнью проститься? Нет? Вот и я не хочу. Ещё вопросы будут? Молчите? Молчание – знак согласия. Приступайте. Завтра приду и проверю.

Мастеровые стояли как пыльным мешком побитые. Ну и ладно, главное, чтобы дело знали. Ишь, ерепениться вздумали. Эх… Держите меня семеро! Где этот шеф-повар Пьер?!..

Досталось в этот день от меня всем. Даже тому гвардейскому лейтенанту, которого первый раз увидел, устроил разнос. Ну разве что маменьку пожалел. Она невиновата, что родственники – придурки, а подчинённые – лентяи. Хотя… С одной стороны, если правишь, то и причастен как-то к выбору людей, претендующих на должности. С другой стороны, несчастная женщина, пережившая мужа и двоих детей… Что она может сделать при таком раскладе, когда всем родственникам мешает? Кто бы смог?

***

Уже после обеда по дворцу поползли слухи, что пьяный Тит Прокопьевич завалился к наследному принцу и попросил опохмелиться, а когда племянник предложил дяде закусывать, дабы не разить перегаром в сторону трезвых родственников, трусливо сбежал в неизвестном направлении. Мдя… Всё-таки лакеи – это зло. Так нагло переврать ситуацию и разнести её до падших на скандалы людей… Придётся каждому по три рубля дать. Можно и по пять, но чем одаривать в следующий раз? Золотым червонцем? Жаба задушит уж точно.

Спать завалился на сеновале. Ну да, прелести подобного действа несколько преувеличенны в среде советских и российских горожан, редко бывавших в деревнях. Запах сена интересен, конечно, но от него никуда не скрыться, если надоест. Проветривай сарай, сколько хочешь, а сеном так и будет пахнуть. Да ещё пыльная взвесь. Потом, насекомые... Они ползают по сену и норовят прыгнуть на лицо, забраться в ноздрю или ухо. Вы доставали жука из слухового прохода? Попробуйте! На сеновал уж точно больше не полезете. Лежать там интересно первые пару часов, а потом понимаешь, что сено постоянно колется. Нужна подстилка, а откуда её взять? То-то!

Ну и напоследок, когда просыпаешься утром, волосы и одежда требуют чистки. Особенно, если ты принц. Да ну нафиг! На Нюрку я зол, конечно, но второй раз на сеновал полезу, если там окажется прелестная девица на широком одеяле.

Хорошо, что опять я наткнулся на Фёклу. Или она на меня. Вначале девочка испугалась, не признав в чудище с сеном в волосах того прелестного мальчика, который одарил пятью рублями, а потом принялась его чистить со всей доступной тщательностью. Через полчаса я стал похож на наследника престола. К сожалению, монеты в карманах не было. Ничего, в другой раз.

Уже собрался было я идти во дворец, как увидел Анну, из-за угла наблюдавшую за тем, как кухаркина дочь её любимого около сеновала прихорашивает. Наверное, подумала, что мы там всю ночь кувыркались. Но молчит, метресса… Стоит и молчит. Глаза, да, пылают, а вот рот закрыт. Выдержка всё-таки ей присуща. Так молча, мы оба и направились к маменьке. Ну а там, нисколько не стесняясь моей конкубины, мне устроили форменный допрос по поводу недавних событий. Пришлось рассказать всё как было и призвать Нюру в свидетельницы.

– Ваш дядя Тит поздно вечером со всей семьёй отбыл из дворца, – настала очередь императрицы делиться новостями. – Он даже аудиенцию у нас выпрашивал, но мы сослались на то, что уже в кровати лежим и принять не можем. Нам очередные сплетни не нужны, – усмехнулась маман. – А утром и Дмитрий Прокопьевич съехал со своей красоткой неприступной, – на последнем слове был сделан акцент. – И знаете, сын дорогой, как-то сразу дышать стало свободнее. Мы на балкон вышли перед завтраком, а запаха навоз, который, как ранее думали, доносится со скотного двора, не распознали.

Посмеявшись вдоволь над такой язвительной шуткой, я перешёл к будущим делам:

– Через неделю опять начнутся продажи лотерейных билетов через кассу Министерства двора. На этот раз будет два розыгрыша, поскольку имеется намерение охватить всех независимо от сословий. Если получится так же удачно, как и в первый раз, то отец Анны займётся проведением лотереи в городе без моего прямого участия. Думаю, что придётся увеличить срок, в течении которого можно будет приобретать билеты, поскольку людям свойственно никуда не торопиться. Это во дворце дел и развлечений мало, – тут я хихикнул, – а в городе забот выше крыши.

– Когда наш сын продемонстрирует новую забаву, игральные карты? – взгляд императрицы был строгим.

– На сие требуется денег изрядно, Ваше Величие. Думаю, что после второй городской лотереи можно будет заняться игрой. Так что месяца через два, а то и три буду разговаривать с хозяином типографии и обсуждать внешний вид карт.

– Получается, что мы только через полгода сможем увидеть эту игру?

Я развёл руками. А я-то чем виноват? Деньги же не штампую.

– Сколько планируется потратить на первый тираж этих карт?

– Если поначалу не заморачиваться красивыми рисунками, а сделать всё в минималистической манере, то при условии небольшого тиража за комплект придётся отдать не менее пяти рублей.

Я заметил изумление на лице императрицы и спешно добавил:

– Это будет пробная партия, себестоимость которой зависит от многих факторов. Впоследствии цена будет снижена, если появится устойчивый спрос. На самом деле, как я думаю, будет дешевле прикупить типографию и самим печатать карточки для различных игр.

– Почему вы так считаете, сын наш?

– Человек слаб, если есть возможность делать деньги из ничего. Владелец типографии будет сильно искушаем, напечатать дополнительный тираж и продать его, не уведомляя меня. Как я смогу это отследить? Никак. В результате во многих городах появятся различные игры, мною придуманные, но за которые я не получу ни копейки.

Елена Седьмая раздумывала минуты три.

– Давайте сделаем так, принц: вы берёте сейчас художника из министерства двора, и он на подобающей бумаге рисует необходимые узоры. Потом вы приносите нам этот экземпляр и объясняете смысл игры. Таким образом, печатать ничего не придётся.

– Замечательно! Поразительно! Гениально! – словами и интонацией кинорежиссёра Якина из кинофильма “Иван Васильевич меняет профессию”, отозвался я…

Время до пития чая, когда и было всё сделано вчерне, пролетело незаметно. Конечно, вид первой игральной колоды этого мира желал лучшего, но главное было показать идею, а не красивые картинки. Последних и во дворце хватает, так что эстеты знают по какому адресу им идти в случае высказывания непрошенных советов. Императрице не терпелось рассмотреть всё как можно скорее, но надо было соблюдать приличия. И лишь после того, как пирожные съедены, приличные темы для разговора обсуждены, и чайный сервиз унесён, маман, Ирина Безухова, я и Анна расселись вокруг стола, и началось объяснение правил игры в “Подкидного дурака” с демонстрацией.

Поначалу игра двигалась с трудом, – дамы путались в достоинствах и в порядке ходов, но через час всё потихоньку наладилось, и мои указания уже почти стали не нужны. Играли до обеда, который прошёл довольно скомкано, поскольку всем не терпелось продолжить. Я покинул покои императрицы к десяти часам вечера, да и то лишь потому, что плохо спал прошедшей ночью. Анька, зараза, сделала вид, что её это не касается, и под молчаливое попустительство остальных дам, даже не приняла попытку сдвинуться с места. Ну и оставайся!..