В конце времен - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/88
- Следующая
– Ты знаешь, – Кащей уселся на табуретку и задумчиво поглядел на кружку в руке Бога. – Из тебя вышел бы неплохой чиновник. Расписать требования такими словами, что любой противник умрет во время чтения от жуткой головной боли, пытаясь разгадать смысл сказанного…
– Точность превыше всего!
– …это оригинальный способ избавиться от противника, но в нашем случае совершенно бесполезный, ибо я знаю, что эти слова означают! Ты представить себе не можешь, насколько я могу сократить твой текст, используя вместо технократических терминов бытовые.
– Не докапывайся! – ответил Бог. – Могу познакомить тебя с приличным адвокатом, он тебе такого наговорит о точности формулировок, что тебе плохо станет при виде ручки и бумаги.
– Ты вздумаешь подать на меня в суд, если я, по твоему мнению, нарушу один из пунктов договора? – воскликнул Кащей, беря горячий пирожок с творогом. – Спасибо, Яга! Ты готовишь лучше всех автоматов, вместе взятых! Господь, а судьи кто?!
– Ты хочешь сказать, – по-своему понял его Бог, – что не в силах выполнить мои требования, и просишь снисхождения?
Яга вместе со Златой, успевшей с утра слетать на ковре-самолете к морю и только что вернувшейся, уселась за второй, маленький стол. Переговариваясь о том, что увлеченные очередной идеей вселенских масштабов мужики готовы забыть обо всем на свете, они неторопливо пили чай с пирожками и с интересом прислушивались к аргументам и контраргументам Кащея и Бога.
– Не принимай желаемое за действительное! Это твоя несбыточная мечта! – поправил Создателя Кащей, допил чай и резко поставил пустую кружку на стол. Нежный фарфор возмущенно звякнул. – Ты готов выслушать мои требования или предпочтешь поломать над ними голову в одиночестве, так сказать, в тишине и спокойствии, в дальнем ските, подальше от любопытных глаз?
– Говори, что за требования? – усмехнулся Бог. – Вряд ли ты сумеешь меня чем-нибудь удивить.
Кащей скромно улыбнулся в ответ.
Часы пробили восемь вечера, когда спорщики определились со взаимными требованиями и уступками. Текст окончательного договора лежал на белой скатерти, а Кащей и Бог откинулись на спинки кресел и устало зевали.
Когда Кащей выложил перед Богом кипу бумаги со встречными требованиями, состоящую из шестидесяти восьми листов, заполненных записями от руки мелким почерком, Создателя Вселенной пробил нервный тик.
Потратив на тяжкие раздумья несколько долгих секунд, не желавший отступать и капитулировать Бог сделал широкий жест. Он разом согласился со всеми предъявленными требованиями, после чего вместе с Кащеем сел за кухонный стол переговоров обсудить следующий вопрос: что выйдет, если они примут совместное творчество к сведению и к действию?
После долгих споров и поисков золотой середины выяснилось, что использование названных обеими сторонами пунктов договора в полном объеме приведет игру к абсурду. Потому что Кащею и Богу придется денно и нощно стоять в бронированных окопах и ежесекундно убивать из мощных артиллерийских орудий по триста-четыреста врагов, пришедших по их душу. В сумме поле битвы напоминало достопамятный Армагеддон, но было не в пример кровавее.
По молчаливому и обоюдному согласию количество пунктов стремительно пошло на убыль: ни тому, ни другому не нравилось обожаемое многими увлеченными войной генералами столкновение созданных по случаю армий, и в битве двух титанов главное сражение должно было отводиться именно им, а не созданным ими разноплановым войскам.
Итог многочасовых дебатов под неусыпным наблюдением Яги и Златы был записан в окончательном варианте договора.
Пока спорщики молча отдыхали от споров праведных, Яга взяла подписанный обеими сторонами документ, прочитала и впала в ступор: слишком лаконичным он получился.
– И это всё?! – на всякий случай уточнила она, поглядев сначала на Кащея, а потом на Бога.
– Всё! – одновременно подтвердили оба. – Еще чаю не нальешь?
– Вы уверены?
– Да, мы очень хотим пить!
– Я говорю про договор!
– Часа три назад я еще поспорил бы, но теперь уверен на все сто процентов, что текст окончательный и пересмотру не подлежит! – ответил Бог. – Возражения есть?
– У меня нет! – отозвался Кащей.
– Но тут же ничего не понятно!
– Наоборот, все абсолютно ясно! – не согласился Бог. – Кащей, не трогай мою кружку.
– А кто вылил в мою варенье из вазочки?! – застигнутый на месте преступления, выдал в ответ Кащей.
– Это не я! – Бог посмотрел на Ягу. – Это ты? – Та возмущенно выдохнула:
– А метлой по голове не хочешь?
– Ага. Выходит, это я сам налил, пока себя не видел! – сделал вывод Кащей. – Яга, у тебя не найдется кружки побольше, раз эдак в пять-шесть? Разбавлю варенье.
– Между прочим, дорогой злодей, ты держишь в руках именно вазочку для варенья, а не кружку с чаем! – приметила Яга, сворачивая договор в трубочку.
– Что? – Кащей уставился на кружку, помолчал и медленно проговорил: – Хм… действительно… вазочка. Но я точно помню, что брал круж… – он замолчал, обличающе сверкнув глазами в сторону Бога. – Ага! Твои шуточки?!
Тот в ответ пожал плечами, всеми силами стараясь сохранить невозмутимое выражение лица и сдержать вырывавшийся смех. Кащей укоризненно покачал головой. Бог не выдержал и захохотал.
– С тобой всё ясно, – пробормотал Кащей, пользуясь моментом и телепортируя варенье из вазочки в кружку Бога, а чай из кружки Создателя – в вазочку. Бог, все еще хохоча, поднес кружку ко рту и сделал большой глоток. Выпучил глаза, когда понял, что проглотил, и чуть не выплюнул все варенье на стол: слишком сладким оно оказалось. Поглядел на довольно ухмыляющегося Кащея, с трудом сглотнул и захохотал еще громче.
– Послушайте, этот договор ровным счетом ни о чем не говорит! – пошла в повторную атаку Яга. – Я не понимаю, как можно…
– Всё очень просто, бабуля! – прокомментировал Кащей. – Видишь ли, в чем дело: запомнить абсолютно все пункты попросту невозможно, и любой из нас при желании обязательно подловит конкурента на нарушении сто сорок седьмого подпункта, дробь четыре, от пункта двести тридцать пятого во втором приложении к основному договору. Это будет не соревнование, а длительная судебная тяжба. Кто-нибудь из моих противников при этом обязательно повесится от тоски.
– Ничего я не повешусь! – возмутился все еще посмеивающийся Бог. – Я нашлю на тебя команду адвокатов, а сам буду в парке радоваться жизни!
– А мне что делать? – спросила Яга. – Зверски избивать баклуши автоматической взбивалкой?
– Ты будешь наблюдать за нами и смотреть, кто и как приближается к цели.
Бог отсмеялся и залпом выпил из подлетевшего по его мысленному приказу кувшина литра полтора воды, запивая проглоченное варенье.
– Правила такие, – сказал он, обращаясь к Яге, – я своим приказом объявил мораторий на мощную магию, чтобы ни у кого из нас не появилось соблазна применить паранормальные способности для победы – это будет битва умов, а не заклинаний. Будем обходиться собственными знаниями и умениями. И пусть будет так, как написано в договоре.
– Как знаете, – ответила Яга. – А я могу применять заклинания, или придется самой ведра с водой носить по огороду?
– У тебя есть роботы-помощники.
– Всё-то он знает! – съехидничала Яга. – Когда начнем?
– Завтра! – Бог поставил опустевший кувшин на стол. – А договор пусть хранится у тебя, так надежнее будет.
Яга хитро прищурилась.
– А не боишься, что я порву его в случае проигрыша Кащея или тайком начеркаю дикую отсебятину?
В глазах Бога промелькнула озорная искра.
– Стать последним изготовителем поддельных договоров во Вселенной – это звание не для тебя, и ты хорошо это знаешь.
Яга хмыкнула.
– А почему бы и нет? – возразила она. – Очень даже для меня! Буду самой последней и потому самой лучшей!
– Так… – пробормотал Бог. – С вами от скуки точно не умрешь.
– Собираем экипировку и по коням! – сказал Кащей. – До начала соревнования много времени, но перед смертью не надышишься!
- Предыдущая
- 7/88
- Следующая
