Фартовый. Лихие 90-е (СИ) - Лавров Егор - Страница 34

Это Ирина.

— Ир, что случилось? — недовольно отвечаю я. — Что со мной может случиться?

— Я тебе вчера раз сто звонила и не дозвонилась, — тараторит она. — Ты вообще как?

— Нормально, — говорю я и тру глаза.

Чарли сидит рядом и внимательно за мной наблюдает. Можно сказать, наблюдает с серьёзным видом

— Хорошо, что хоть сегодня ты сам трубку взял. А то вчера твоя мегера на меня наорала, хотя я даже толком сказать ничего не успела.

— Ира, у меня всё хорошо. Рассказывай.

— Что? — удивляется она. — Что рассказывать?

— Ясно же, что ты позвонила неспроста. Ты набирала мой номер сто раз, не побоялась нарваться на Ингу. Проявила героизм и личное мужество. Так что там? Какие-то новости про Русика появились?

Она замолкает и какое-то время сопит в трубку.

— Так я про школу спросить, — наконец, отвечает она немного смущённо. — Как вчера отучился?

— Про школу? — я даже не сразу понимаю про какую такую школу она спрашивает. — Нормально.

— А если поконкретнее? — включает она режим училки. — Что делали? Правила повторяли?

— Повторяли. Ир, говорю же, нормально. Ты прости, дел сегодня много.

— Миронов, — в её голосе появляются электродрельные нотки. — У тебя сейчас одно дело — восстановить свои навыки, а то мне перед дядь… Виталием Андреевичем опять оправдываться придётся.

— Я уже восстановил, — заявляю я.

— Да-да, охотно верю. Может, тебе с теорией помочь? Ты руль тоже повторил? Соседей всех знаешь?

— Каких соседей?

— Ром, ты меня поражаешь. Соседей номеров. И сам руль надо знать, где какое число расположено, — в её голосе появляется тревога. — Давай всё-таки к врачу сходим. Сегодня уже не получится, а вот в понедельник сразу с утра пойдём с тобой в поликлинику!

— Ира, какая поликлиника! О чём ты говоришь!

— Отказы не принимаются! — восклицает она и, не прощаясь, кладёт трубку.

Зашибись. Девушка она хорошая, но… я вообще не уверен, что ещё появлюсь в казино в качестве крупье.

Чарли снова начинает выступать. Не лает, но опять недовольно бурчит. Я иду на кухню, заглядываю в холодильник. Да, понятно, мышь повесилась… Придётся идти в магаз.

— Пошли, монстр, — киваю я псу. — Жрать потом. Сначала избавься от остатков ужина.

Он внимательно слушает и даже что-то отвечает.

— Может, тебя тоже занесло из будущего? Только из собачьего. А может, и из человечьего. Надо нам с тобой завести попугая. Ты не против? Научим его кричать, мол, помогите, меня заколдовали и превратили в попугая. Как тебе идея?

Чарли внимательно смотрит, а я нахожу поводок и, прицепив к ошейнику, вывожу пса на прогулку. Мы ходим по двору и, чтобы лишний раз не подниматься домой, я решаю зайти в гастроном прямо сейчас. Узнаю у прохожего, где ближайший магазин и двигаю туда под его удивлённым взглядом.

Гастроном оказывается в десяти минутах. Я привязываю Чарли к водосточной трубе, полагая, что вряд ли найдётся смельчак, решивший его похитить.

Захожу в магазин и… Бляха муха…

— Куда? Куда? Учёт! Написано же!

Продовщица говорит недовольно и сердито.

— Закрыто что ли?

— Написано же! Читать не умеешь?

— А есть другой магазин поблизости?

— Булочная в соседнем доме, — бросает продавщица и уходит в другой зал.

Ну, ёлки… Поесть нормально не получится, похоже.

— Я не понял, что здесь такое! — бросаю я чуваку в «адике», стоящему перед Чарли. — Он тебе сейчас хозяйство откусит, будешь тоненьким голоском петь!

— Слышь, братан, а это чё за порода такая?

— Барбадосский людоед, видишь клыки какие? Он кости в муку перемалывает.

— А как он с другими собаками? — интересуется чувак.

— Плохо. Но чуть лучше, чем с людьми.

— Да ты чё! — качает он головой. — Слушай, продай, а?

Увидев меня и почувствовав поддержку, Чарли дёргается вперёд, хлопает челюстью и басовито лает. Парняга тут же отскакивает.

— Нет, — отвечаю я и подхожу к собаке. — Чарльз, погнали к Маратику, а то здесь, как у нас в холодильнике, шаром покати.

Парень провожает нас долгим взглядом, но за нами не идёт. Мы двигаем сначала в хлебный, а потом на остановку в ларёк. Ильдара там нет, зато Марат уже на месте. Он оказывается уже проинформированным о результатах ночных игрищ. Улыбается, сияет, как блин масляный.

Я покупаю у него консервированную ветчину и сосиски, лапшу, чай, кофе, кекс и даже сникерс. Охренеть, конечно. Нужно съездить на рынок, там наверняка можно чем-то разжиться…

— Эй, Ромик, — раздаётся сзади насмешливый голос.

Я поворачиваюсь и вижу Черепа.

— Здорово, Череп, — хмуро отвечаю я. — Ты чего здесь трёшься?

— Напоминаю, — ухмыляется он, — что приближается время отдавать бабки.

Он скалится и делает двумя пальцами движение, имитирующее щёлканье ножниц.

— Поторопись, — ржёт он и делает обманный выпад в мою сторону.

Но Чарли, оказывается, принял решение отрабатывать хавчик. Он резко рвёт с места, натягивая поводок и лает, как бешеный. Череп отскакивает назад.

— Ты чё, в натуре, я чуть не обделался! — бесхитростно восклицает он. — Охерел совсем⁈

Чарли не успокаивается и Череп отходит подальше, выкрикивая, что скоро я буду ходить без пальцев на руках и на ногах. А с кобелём он грозит такие непотребства сделать, что Чарли просто голову теряет от подобной наглости.

— Вали, Череп! — кричу я. — Я не удержу! Он сейчас сорвётся! Уходи скорей!

Череп благоразумно решает не рисковать и отваливает. Узнав у Маратика, где найти Топора, я возвращаюсь домой. Кормлю пса, завтракаю сам, принимаю душ и убываю в центр, менять бабки. Операция проходит без проблем и около одиннадцати часов, я оказываюсь у «Погребка» на Воровского.

«Погребок» оказывается тёмным и закуренным гадюшником в подвале без окон. Здесь тусуются отвратительного вида бугаи и антисанитарного вида сотрудницы сексуальных служб.

Присмотревшись, я замечаю за дальним столиком Топора в окружении нескольких торпед. Такое чувство, будто он проводит совещание. Рэкет-планёрку.

— Здравствуйте, Георгий Никифорович, — киваю я, подходя ближе. — Базар есть, с вашего позволения.

— О-па… — удивлённо поднимает он брови. — Надо же, сам пришёл. Так, ну-ка, Крот, погуляйте пока, а то я прям заинтригован.

Бугаи, бросая на меня пристальные и не особо благосклонные взгляды встают из-за стола и пересаживаются за другой.

Не дожидаясь приглашения, я разваливаюсь напротив Топора. Он следит за мной с интересом. Сев, я какое-то время молчу.

— Ну? — не выдерживает он.

— «Ну» — плохое слово. При всём уважении.

— Ты что похохмить пришёл? — спрашивает Топор. — Грины принёс?

— Ну, как сказать, — усмехаюсь я. — Деньги у меня с собой.

— Давай.

— Нет, — говорю я и качаю головой. — Не сейчас.

— Ты не е**нулся, Ромка? — хмурится он.

— Деньги я не отдам, — подтверждаю я. — Мы по-другому поступим.

Топор смотрит на меня исподлобья, ожидая продолжения. Но я не тороплюсь, хочу, чтобы он лучше прочувствовал величие, так сказать, замысла. Для полноты картины я вытаскиваю из кармана сложенную пополам стопочку из десяти стодолларовых бумажек и кладу перед собой.

— Ты, типа, почтальон Печкин? — хмыкает он. — Посылку принёс, но не отдашь, потому что документа нету?

Он достаёт из кармана гильотинку для сигар и тоже кладёт перед собой.

— Не, — мотаю я головой, — идея не в этом. Идея в бизнесе. Ты инвестор… вы, простите, а я предприниматель.

— Хочешь снова занять мою тысячу?

— Не то. Идея вот какая. Вы вкладываете свою тысячу в мой бизнес и осуществляете охрану своих инвестиций, а за это получаете двадцать… целых двадцать процентов от доходов, полученных предприятием. Не от прибыли, а от доходов.

Топор молча смотрит и ждёт.

— При этом ваши первоначальные вложения отбиваются моментально, за один день. Отбиваются и преумножаются.