Демонолога вызывали? Том 1 (СИ) - Вольт Александр - Страница 28

— В жопу. Mortali.

Мыслеобраз. Жест.

Внутренние кандалы были отпущены. Энергия хлынула по телу, как вода из прорванной плотины и тут же вырвалась на свободу в виде пятерки копий, пронзивших полудемона прямо из пола. Они оторвали его от земли и держали в воздухе, пронзенного насквозь.

Стригой ревел, бился в конвульсиях, пытался сорваться, но у него ничего не получалось.

— Марк, с ума сошел? Ты сейчас всю энергию спалишь! А дальше что?

— Хоть потоп, — сухо сказал я, подошел к твари и опустил ладонь на лоб.

Никогда не проводит обрядов по отделению демонической части от человеческой, но хорошо помнил его методику по книгам Академии. Что же, все бывает впервые. Пришло время попрактиковаться.

Слова заклятия срывались с губ не так четко, как бы мне хотелось. В конце концов последний раз этот ритуал я сдавал на экзамене лет десять назад, и то это был обыкновенный манекен, а от меня требовалось твердо и четко выговорить все заклятие от самого начала до конца ни разу не запнувшись. И тогда я это сделал.

Сейчас я делал это все значительно медленнее, потому что на ходу вспоминал слова и ударения. Подсмотреть было негде.

Стригой извивался, но вырваться не мог. Его глаза светились алым огнем, а из пасти рвался пар и языки пламени. Я ощущал, что заклятие дается мне с трудом, словно…

…ком в горле, как тогда…

— Dominus!

Бесенок лежал на столе, подперев голову одной лапкой и закинув ногу на ногу. Он смотрел на меня с интересом.

— А я говорил, — сказал он ехидно.

Я с нажимом выдавил оставшиеся два слова заклятия. Стригой выгнулся в спине в мощной конвульсии и обмяк. Черные копья, державшие его, растворились в воздухе и тело рухнуло на землю. Черный дым тянулся по земле от полудемона, словно пар. Я смотрел на него и видел, что он менялся. Метаморфозы были интересным явлением. Когти медленно уменьшались, словно врастали обратно, пока не превратились в обратные ногти. Серая кожа слегка набрала бело-бежевого цвета, волосы стали русыми, а глаза — голубыми. Клыки, что торчали из пасти — тоже исчезали. Под моими ногами лежал обычный глубокий старец, изможденный тяжелой болезнью. Он приоткрыл рот:

— Спа… сибо…

Я присел на одно колено возле него, вглядываясь в измученное тело. Его дряблая иссохшая рука потянулась ко мне. Я подавил в себе желание рефлекторно отдернуться и ощутил теплое касание.

— Сы… нок… — просипел он. Его рука стала медленно опускаться, пока не сползла по моему плечу на самую землю.

— Он умер, Марк, — равнодушно сказал бесенок, явно думая, что я оцепенел. Но нет. Я всматривался в лицо, которое смотрело на меня с нескольких портретов ранее. Я видел его в холле. Видел в коридоре. Стригоем был никто иной, как Александр Иванович Митасов.

— Что, правда? Какой еще очень ценной и неочевидной информацией поделишься, бес?

Рогатый фыркнул, но ничего не ответил.

— У Аиды нахватался?

— Чего-о-о? — взвился мой подчиненный. — Ты за кого меня принимаешь, Каммерер? Я чистокровный демон! А она — полуфабрикат третьесортный! Совсем меня не уважаешь?

Я ухмыльнулся. Все же некоторые вещи остаются стабильными, а значит мир все еще на своем месте. Пускай и не мой, а этот.

— Только не занимайся еще измерением черепа, ладно?

— Один такой Головомер давно на вертеле в аду крутится, — ответил бесенок, — и тебе рядом с ним самое место.

— Давай сначала тут закончим, а уже потом будем о местах не столь отдаленных беседовать.

Я опустил ладонь на лицо покойного Митасова и провел вниз, закрывая веки. На шее у него висел небольшой медальон на истлевшей веревочке, которая держалась явно только на силе собственного духа. После чего стянул перстень с правой руки и все это добро рассовал по карманам.

— Мародерствуешь?

— Забираю наследство. Оно по любому мне должно достаться так или иначе. Но если учесть в каких долгах находится мой род… — я осекся, заметив, что уже причисляю себя к Митасовым.

— Ну-ну, продолжай, МИ-ТА-СОВ, — съязвил бесенок.

Я цыкнул недовольно зубом.

— Все его пожитки сто процентов либо гробовщик стянет, либо ростовщик, у которого он денег занимал.

— Логично.

Я шарил по худому костлявому телу руками, пока в кармане не обнаружил что-то похожее на ключ. Карман был внутренний и подшит так, что его ни глазу не видно, ни подрезать в толчее на рынке не выйдет. Я разорвал прохудившуюся ткань и вытянул ключ длиной с указательный палец. Тоже с гербом Митасовых на месте головки.

— Ключ от всех дверей, — загадочно протянул бесенок.

Я не ответил, только спрятал ключ в карман брюк и поднялся на ноги, затем осмотрел комнату. Грязь, нищета, разруха. Вот так можно описать положение подвала, который ранее, наверняка, был полон провизии. И фальш-разлом, который создал кто-то ради забавы, чтобы мучить стригоя.

Движением руки я схлопнул фальшивку и темнота внутри стала непроглядной.

— Бес, дай глаза.

— А волшебное слово?

— Бегом, я присел возле покойного Митасова, подхватывая его тело на руки.

— Что ты делаешь? — спросил бесенок, взбираясь по штанине вверх и усаживаясь на плече. Я ощутил, как он привычно положил свою горячую когтистую лапку под затылком. Мир перед глазами стал монохромным. Весь в серых тонах, но зато я мог видеть. Да. Демоны видят в темноте.

— Почему ты спрашиваешь? — уточнил я у него, двигаясь к ступеням.

— Всегда было интересно.

Я ухмыльнулся.

— Ты не поймешь.

— Почему это? Природа людей для меня всегда была интересна, Марк. Вот, например, совсем до недавно вы все для меня были обезьянами. Лазали по деревьям, бананы ели. А тут я моргнуть не успел, а вы уже прямоходящие и, мало того, даже оружие изобрели.

Я неспешно поднимался по ступенькам. Тело покойного Александра Ивановича Митасова было легче пушинки. Если это был отец Андрея-Марка, то на тридцати-сорокалетнего мужчину он совсем не был похож. Скорее на тысячелетнюю мумию.

— Тогда ты должен был изучить род людской лучше нас самих, — парировал я. — Сколько тебе лет, бес?

— Ммм… порядка двух тысяч. Честно говоря, я сбился со счета после тысяча восьмисотого.

— Это много?

— Да не особо.

— Сколько мы с тобой вместе?

— Ха! А мы вместе? Я думал, что я твой инструмент.

В голове промелькнул момент из прошлого, как этот маленький рогатый засранец кинулся на культиста, пытаясь меня спасти. Из каких соображений? Зачем?

— Ты понял вопрос, — ушел я от его провокации.

— С тех пор, как ты заключил контракт с Азазелем. Это был второй курс Академии. Ты стал первым и единственным в истории, кто смог это сделать так рано. Обычно твои бывшие коллеги добивались этого на пятом или шестом курсе, как Маргарита, например.

— То есть это…

— Пятнадцать лет, мой дорогой друг.

Я остановился у двери, из-за которой все также доносились редкие глухие звуки ударов. С моей стороны на створке кружила розовая круглая печать из символов, сплетенных между собой. Она двигалась, как живая, оберегая эту деревянную рухлядь от разрушения.

Я набрал воздуха полные легкие. Мыслеобраз. Замах ногой для пинка.

— Ты опять за свое, Марк? А вдруг завтра снова бесы на тебя нападут, а у тебя ни капли энергии, а?

— Ruda!

Глава 14

Враг моего врага

— XIV —

Створка сорвалась с петель и вылетела с треском. Если бы в этот момент стоявший за ней рейдер Рамона не махнул рукой и не отошел отдохнуть в сторонку, то его однозначно смело бы с пути и размазало по дальней стене тонким слоем.

— А… кх…о, — только и выдавил из себя он.

То ли внезапность моего появления, то ли сам факт, что из схватки живым вышел я, а не стригой, поразили его до глубины души. Что именно, я не знал, да и не хотел знать. Но заметил, что глаза у парня были круглые и блестящие, как две серебряные монеты. Ни дать ни взять олень, застигнутый врасплох на водопое. Вскоре к нему присоединились остальные. Торопливый шепот раздался за спиной.