Сделка для Золушки (СИ) - Никольская Ева - Страница 16

— Ты слишком много обо мне знаешь, а я о тебе — нихрена, — ухмыльнулся, наслаждаясь мелькнувшей в ее глазах паникой. — Несправедливо, мышка.

— Мы… мы… — Ее явно заклинило.

— Мы? Ты о нас с тобой? — Я прикалывался над ней, и настроение поднималась. — Я так далеко не заглядывал, но готов рассмотреть твое предложение, если…

— Мышка?! — выдохнула она в возмущении.

— Вариант принцессы больше нравится? Или лучше Золушка, как тебя прозвали в сети.

— Анти-Золушка, — продемонстрировала свою осведомленность она.

— Не суть! Главное, не забудь оставить мне свою… эм… кроссовку, — издал ехидный смешок я, за что тут же схлопотал по шее и… разжал объятия.

От неожиданности девчонка чуть не упала, но только чуть. Вовремя сообразив, она вцепилась в меня еще крепче и прижалась так тесно, что стало трудно дышать, и вовсе не от летней жары. А еще я отчетливо понял, что не готов подвергать ее снова мнимой опасности. Даже в воспитательных целях.

Хватит с нее на сегодня — налеталась! Проучить за грубость можно и другим способом.

---

Ирина Снежина

Мышка… И этот туда же!

Ну почему с детства все зовут меня именно так? Не кошечкой пушистой, не зайкой, и даже не колючим ежом, хотя пару раз с ежом все же сравнивали. С дикобразом еще. Но чаще для всех я либо Ира, либо Тень, либо мышь. Серая. Если без «грима». Что общего у меня с этим мелким грызуном? Цвет шерстки… вернее, волос? Или все из-за моей повседневной незаметности?

И ведь я не особо обижалась раньше на эту чертову мышку, даже сама себя так называла в приступах самоиронии, а тут почему-то бомбануло. Чуть воздухом не подавилась, дав Каю повод для издевки. Позор на мои… э-э-э… какая я там сейчас? Рыжая все еще или уже поседела нафиг?

— Рыжий, — Кай поморщился, отойдя на пару шагов, чтобы получше рассмотреть меня, сидящую в его кресле, — тебе не идет. Пепельный цвет был лучше.

Еще бы! С ним ведь я больше похожа на мышку.

— А вдруг это мой родной? — заявила, демонстративно намотав на палец огненную прядь. — Матушке-природе, знаешь ли, я доверяю больше, чем мнению какого-то…

— Кого? — прищурился хозяин апартаментов, в которых мы находились уже минут десять.

И все это время он пытался меня вывести на чистую воду. Я же, в свою очередь, всячески уклонялась от провокационных вопросов и предлагаемых напитков. Не потому, что пить не хотелось — просто не желала делать это здесь, затягивая вынужденную встречу с… А, действительно, кто он для меня? Звезда, сошедшая с музыкальных небес, герой-спаситель или хитроумный похититель, ловко воспользовавшийся моментом?

Пауза затягивалась. В янтарных глазах Кая, изучавшего меня, зажегся хищный огонек. Ведьмак чуть опустил голову, отчего длинная косая челка скрыла половину его лица, а на правом виске ярким пламенем полыхнула рыжая прядь.

Демон!

Классический такой, порочно-притягательный и одновременно пугающий. Аж мурашки по коже! Не зря за лидером «Стихий» закрепилось это прозвище.

Вероятно, чтобы я не слишком засматривалась, память подкинула воспоминание из недавнего прошлого, в котором Ядвига на весь коридор назвала этого парня Кайчиком. Смешок вырвался из груди сам собой, а выражение лица «демона» стало еще зловещей.

— Весело тебе, Риш-ш-ша? — полюбопытствовал он, после чего тоже усмехнулся. Многообещающе так. А потом медленно двинулся ко мне, как ягуар к попавшейся в капкан добыче. — Поделись. Вместе посмеемся. Так кто я для тебя, кроме как автор твоих любимых песен?

— С чего это любимых? — возмутилась я, отодвигаясь к спинке кресла и чуть сползая вниз, потому что ведьмак оперся ладонями о подлокотники, мрачной (и неотвратимой) тучей нависая надо мной.

— А нет?

Я пожала плечами. Справедливости ради, мне многие их хиты нравились. Не хиты — тоже. Да мне почти все творчество «Стихий» было по вкусу, кроме самого стихийника, который нервировал своей близостью, наглостью и даже запахом! Приятным таким, мужским.

— Отодвинься! — потребовала я, и он, чуть помедлив, отошел. — Ты обещал просто разговор!

— Мы и разговариваем, — заявил убийца моих нервных клеток, продолжая улыбаться. — Так кто я для тебя?

— Бабник, — буркнула, начиная заводиться. Специально же меня выводит из себя! Чтобы лишнее сболтнула. Вот гад! — Неразборчивый в связях кобель со звездой в башке, — перешла на оскорбления я, но Кай не разозлился. Наоборот.

— Зато опытный! — Улыбка его стала шире. — Или ты бы предпочла неумеху-девственника?

О чем он, вообще, говорит? А я о чем?

Открыв рот, чтобы брякнуть очередную глупость, граничащую с грубостью, я его благоразумно закрыла. Затем покосилась на тумбочку с вазой, но без цветов, где рядком сидели три голосовых помощника: две пчелки и одна стрекоза. Сидели и молчали, еще и головы туда-сюда поворачивали: то на меня посмотрят, то на Кая. Помогать они явно не собирались, только наблюдать.

Ну и бес с ними! Сама справлюсь.

— Я бы предпочла поскорее прояснить недавнее недоразумение и отправиться по делам, — проговорила, стараясь выглядеть спокойной и даже расслабленной. Получилось не очень. Совсем не получилось! Потому что, не успев вовремя прикусить язычок, я добавила: — И да, ты меня ни бабником, ни девственником не интересуешь, не обольщайся.

— Зачем же ты ко мне в номер вломилась?

— Окном ошиблась!

— Дважды? Ты ведь потом еще к Веге залетела.

— Дважды!

— У тебя большие проблемы с прицелом, Риша, — посочувствовал Кай так, что я ни на йоту не усомнилась — глумится. — Хотя с таким эш-бордом…

— Вот только Лос трогать не надо! — вступилась я за летающую доску, скромно стоявшую в уголке рядом с его гитарой. — Если бы ты не долбанул ее о стену в прошлый раз, она бы не глючила! — вскочив с кресла, я пошла в наступление. — Это все ты… Ты виноват! — повторила свои обвинения. — Я чуть не убилась сегодня из-за тебя!

— Не перекладывай с больной головы на здоровую, — недовольно поморщился парень. — А впрочем, ладно. Как скажешь, радость моя. Если считаешь, что эш-борд сбоит из-за меня, оставь его здесь — я починю и верну. Какой номер комнаты, говоришь? Куда доску потом доставить? — поинтересовался он вроде как между делом, но я же не идиотка, в конце-то концов.

— Никуда. С эш-бордом сама разберусь.

— Но это моя вина, — начал напирать Кай, признавая все и сразу, хотя только что отнекивался. Еще и приближался при этом, сокращая и без того небольшое расстояние.

— Я тебя простила.

— Правда? — бархатные нотки его голоса завораживали, сбивая с толку.

Ощущение, будто я мышка перед удавом, стало таким сильным, что я себя за руку ущипнула, дабы выйти из-под гипнотического влияния ведьмака. Он точно стихийник, а не ментал? Глядя ему в глаза, я словно в западню попадаю. Пожалуй, стоит избегать прямого взгляда. Знать бы еще — как?

— Так, все, Огненный! — отшатнулась я от него, и даже руку выставила, фиксируя дистанцию. — Я уже извинилась, что залетела в твой номер…

— По ошибке.

— Да.

— Врушка!

— Да. То есть… Да какого черта? — вспылила я, отступая. Достал уже со своими попытками поймать меня на слове. — Не к тебе я приходила, ясно? Спусти уже свою кнопку собственной значимости с небес на землю. Я не твоя фанатка! Свет клином на тебе не сошелся.

— К кому тогда? Соседи знать тебя не знают — я проверял, — самодовольно заявил этот… нехороший, но умный мальчик. Еще и шустрый к тому же. — Скажешь, что ты поклонница Вереска? — поддел меня он, подкинув идею.

— А… как ты догадался? — изобразила смущение я, в мгновение ока превращаясь из разъяренной фурии в робкую овечку. Разве что носком кроссовки по полу не шаркнула. Покраснеть бы еще для пущей убедительности, но увы — щеки наотрез отказались участвовать в спектакле.

— Опять ведь врешь, — недоверчиво протянул Кай.

— Да иди ты! — изобразила оскорбленную невинность я. — Мне пора, пропусти! — Я ринулась к выходу, который он преградил. Еще и за плечи меня схватил, блокируя попытки вырваться. Высокий гад, сильный и упрямый, как баран.