Тайная жизнь полукровки (СИ) - Адаревич Дарья - Страница 27

— Все будет хорошо, — прошептала я, — не дадим тебя в обиду. Обещаю.

— Спасибо.

Нолан взял меня за руку, потащил на выход. Ладно. Сюда он залезал через окно, хотя бы обратно выйдем через нормальный человеческий выход.

Глава 30

— Я поражаюсь твоей безответственности, — сердито шептал мне Нолан, — ведешь себя, как ребенок.

— Профессор разозлился, — хихикнула я, — посмотрите, какой серьезный дяденька.

— Лил!

— Нолан!

Мы остановились в коридоре королевского дворца. Смотрели друг на друга, не отрываясь.

— У нас было одно дело, — сказал Нолан, — и ты умудрилась…

— Ну что опять не так? Все нормально, мы узнали, кто принцесса. Мы можем двигаться дальше. Все, как и планировали. Мы взяли от этого вечера все!

— Ты можешь быть серьезной?

— Серьезной? А тебе не кажется, что это ты слишком серьезный? Все хорошо, а ты устраиваешь сцену на пустом месте.

— Сцену?

— Конечно. Все же хорошо, все получилось.

— Лил, это дело, к которому нельзя относиться так беспечно. От нас зависят чужие жизни!

Проклятье, он был прав, но Стина же моя подруга, не могли же мы не обсудить это?

— Мы команда, Лил, — продолжил Нолан, — в команде действуют сообща.

— Ладно, прости, что пошла так, не посоветовавшись с тобой. Все, закончили?

— Закончили.

Некоторое время мы шли молча. Молчали напряженно.

— Как ты попал в комнату к принцессе? — спросила я.

— Через окно, ты же видела.

— Я в том смысле что… Как ты нашел именно ее окно? Именно ее комнату?

— Я нашел не принцессу, а тебя.

— Как же?

— Можешь считать, что по твоей вещи, как ищейка.

Ого, он так умеет? Точно из секретной службы. Это и пугало, и возбуждало.

— Посте того случая с зельями, я решил, что будет полезно знать, где ты.

— Ты все еще сердишься?

— Нет, забыл.

— Точно, сердишься! — я рассмеялась.

— Как можно быть такой беспечной!

— Как можно быть таким стариканом! Это в тебе говорит он? Профессор Парис?

— Что за глупости, зачем делать вид, что во мне живут две личности?

Тут я поняла, что мы кричим. Ого, на самом деле кричу.

— А ты не беспечный, — вырвалось у меня, — ты отчитал принцессу. Не просто отчитал, ты облил ее водой!

— Так надо.

— Очень ответственно!

— Я ее преподаватель!

— И очень педагогично!

— Лил!

— Что еще?

Нолан повернул меня на себя и поцеловал. Опять. Прямо в королевском коридоре. Прямо посреди чужих покоев. Мир плыл. Это не могло быть реальностью, но было. Сердце бешено колотилось. Завтра утром я буду думать: это все реально или привиделось? Но сейчас я наслаждалась. Нолан целовал мою шею. Я рвано дышала. Плевать, если услышат. Плевать, что мы во дворце. Плевать на весь мир.

— Надо уходить! — Нолан прервал поцелуй, — нам пора.

— Да…

Мы прошли сквозь зал гостей, поспешили на воздух.

— Мы сбежали с королевского приема? — рассмеялась я.

— Сбежали, да.

— И что дальше?

Нолан снова поцеловал меня. Теперь на улице. Я знала, как красиво мы выглядим. Оба в черном, освященные звездами и фонарями. Оба поглощенные друг другом. Оба счастливые и безудержные.

— Что ты делаешь со мной, — шептал Нолан, — что ты делаешь!

— Ничего, я просто есть.

— Ты всюду! Я могу думать только о тебе, Лил. Что ты сделала?

Я захихикала. Мы двигались ночью по дороге в сторону города. Я сняла туфли, шла босяком. Нолан снял пиджак. И только звезды освящали нам путь.

— Ты был таким строгим, — сказала я, — с принцессой. Ты прямо командовал ей.

— Я ее преподаватель.

— Но ты же ненастоящий преподаватель.

— То, что у меня нет корочки, еще не значит, что я не преподаватель в душе.

— Серьезно? Это то, к чему на самом деле лежит твоя душа?

— Частично, — кивнул Нолан, — но я скорее все-таки…

— Агент, — закончила я за него, — агент спец службы.

— Как ты…

— Как догадалась? — я ухмыльнулась, — сотня документов, быстрые переезды, татуировка на плече, умение телепортироваться. Ты из разведки, определенно.

Нолан улыбнулся. Он был доволен. Больше, он гордился мной.

— Туда берут только полукровок, — сказал Нолан, — специально. Потому что мы можем использовать два вида магии. Мы уникальны.

— Ясно.

— Когда все закончится, — заговорил Нолан аккуратно, — не хочешь пойти со мной?

Я словно второй раз за ночь протрезвела. Нолан звал меня с собой? Я глубоко вдохнула.

— Мы знакомы всего несколько дней, — сказала я, — а ты уже зовешь меня с собой… Не слишком ли ты спешишь?

— Лил, я же не замуж тебя зову.

Я ухмыльнулась. Не так давно эту же фразу профессору сказала студентка Лилия. Забавно.

— Ты же не серьезно? — Я остановилась, серьезно посмотрела на него.

— Серьезно.

— Зовешь меня в разведку?

Сердце забилось быстрее. В груди все сжалось. Мы же не реально это обсуждаем?

— Ты потрясающий зельевар, Лил, ты будешь очень полезна.

— То есть ты зовешь меня не просто с собой, а зовешь, как специалиста?

— Лил, да.

Я озадачилась. Облизала губы. Так, это надо обдумать. Пойти в секретную службу… я даже не думала об этом, даже не мечтала. Я не знала, хочу ли этого. Проклятье!

— А как же то, что я недисциплинированная, рискованная, неуправляемая? — спросила я.

— Но зельевар-то ты хороший.

Я кивнула. Хорошо. Пусть так. Но, что скажет отец? Я, конечно, уже взрослая и самостоятельная… но мнение папы для меня очень важно. К тому же, что, если мне придется уехать и бросить все. И отца, и Стину, и всю свою привычную жизнь…

— Там ты сможешь делать добрые дела, — продолжал Нолан, — ты будешь полезна.

— Просто полезна?

— К чему лукавить, еще я хочу, чтобы ты была рядом.

Я видела на его лице смущение. Приятно, когда смущается тот, кто обычно не смущается. Нолан хочет, чтобы я поехала с ним вместе. Приятно. Как же приятно. И я бы сказала: «Да!», если бы не собиралась сначала найти свою мать.

— Я подумаю.

— Хорошо, спасибо и на этом.

Нолан все-таки немного загрустил.

— Когда я говорю, что подумаю, это означает только то, что не могу принять решение сразу. Это не отказ. Это значит, я подумаю.

— Как скажешь, — откликнулся Нолан.

Я взяла его руку, сжала крепко. Дальше мы шли молча. Но слова были ни к чему. В наших руках лежали руки друг друга, и это согревало душу. Мы знали, что есть друг у друга сейчас, и этого было достаточно. Пошел дождь, но нас это не смутило. Мы лишь сильнее развеселились. Лужи, луна. Мокрые мы, волосы липли на лицо.

— Я люблю этот мир! — крикнула я в воздух.

— Я люблю этот день! — присоединился Нолан.

— Я люблю шоколадное мороженное!

— Я люблю минеральную воду!

— Я люблю ночь!

— Я люблю раннюю весну, когда все оживает!

— Люблю смотреть на бои!

— Люблю участвовать в боях!

— Чтобы я на тебя смотрела?

— Да, — Нолан посмотрел на меня, — я люблю, когда ты на меня смотришь.

— А я люблю, когда ты смотришь на меня.

А дождь лил все сильнее, он шел стеной. Ничего не видно, лишь Нолан и я. Что, если вода смоет мой макияж? Но в тот момент мне стало плевать. Пускай смоет, Нолан узнает. Значит, такова моя судьба. Пусть узнает.

— Лил, у тебя потекли тени, — рассмеялся он.

— Плевать.

— Зачем они тебе? Зачем ты скрываешь настоящее лицо?

Я села прямо на дорогу. Плевать, все равно вся буду мокрая. Нолан опустился рядом.

— Я похожа на маму, — ответила я, — а это неправильно.

— Дети всегда похожи на своих родителей.

— Папе больно смотреть на меня без макияжа.

Я подставила лицо под дождь, наслаждаясь.

— Дело не только в этом, — добавила я, — темные тени — моя защита.

— Защита от чего?

— От всего мира.

Мы легли на дорогу. Никогда так не делала, и это оказалось волшебным, нереальным.