Тайная жизнь полукровки (СИ) - Адаревич Дарья - Страница 17

— Спасибо, что открыла душу. Подозреваю, ты мало кому открываешься.

Никому не открываюсь. Никому. Глубоко вдохнула.

— Прости, — я вытерла слезы, — это так глупо, это… просто день какой-то не такой, не знаю, у нас столько дел, по-настоящему серьезных дел, а тут я развела на пустом месте…

— Да ладно, иногда это полезно. Сказать, что у тебя на душе…

— Поганая у меня душа, Нолан.

— Не говори так.

— Да на самом деле. Сама до конца не понимаю, зачем живу эту жизнь… Так что спасибо, что привлек к делу. Так хоть, может, кому-нибудь помогу.

Нолан замер, глядя на меня со странным благоговением. Стало неуютно.

— Не смотри на меня, я страшная.

Растекшийся макияж, опухшие глаза.

— Хотя нет, смотри! — передумала я, — приятно окончательно разрушить репутацию хоть перед кем-то. Приятно перестать притворяться!

— Ты красивая.

— Да ну тебя… Это все макияж, не я.

— В тебе есть страсть к жизни, в тебе есть сила и жажда, — сказал Нолан, — поэтому ты красивая.

Звучало романтично. Мы легли на песок и смотрели на звезды. Не заметила, как моя рука оказалась в его руке. Душа медленно оттаивала. Все ошибаются, главное сделать вид, что ничего не произошло, и двигаться дальше. Если ты забудешь о своей ошибке, то и другие забудут.

— Что случилось с твоей мамой? — спросил Нолан, — ты сказала, что она пропала.

— Мне было четыре. Плохо помню, но однажды просто стало пусто. Знаешь, будто у тебя похищают кусочек тебя самого. Вот как стало. Мама просто исчезла, а отец ничего не рассказывал. Помню только, что папа после этого изменился.

— Изменился?

— Да… Знаешь, это странно. Я не помню, каким он был раньше, он помню, каким стал, таким, как сейчас. Мы тогда, кажется, переехали, и папа хорошо поднялся, стал главой клана, потом этот клуб открыли, подпольные бои… Это все закрутилось после пропажи мамы.

— Значит ты ищешь свою мать, — понял Нолан.

— Ищу.

— Я могу помочь.

На мгновенье мое уставшее сознание подумало: «Может, открыться ему, попросить о помощи. Нолан же светлый маг! Наполовину! Может, он мог бы что-нибудь придумать?».

— Это не то, о чем просят малознакомого человека, — все-таки ответила я.

Возможно, я попрошу о помощи, но для начала надо лучше разобраться в мотивах Нолана, узнать, почему он притворяется профессором, и разобраться в том, на кого работает. А потом я попрошу.

— Это приглашение узнать друг друга получше? — улыбнулся Нолан.

— Понимай, как хочешь.

Но мысленно я сказала: «Да!».

Глава 20

— Если что — просто захлопни дверь, — послышался бодрый голос Нолана.

Я резко села. Мысли крутились слишком быстро. Мы были на пляже. Мы смотрели на звезды и болтали о всякое ерунде. Мы полезли купаться. Ехали мокрые через весь город, кричали песни на всю улицу. Потом я просто переночевала у Нолана. Ничего не было. Просто переночевала. Что с макияжем? Он видел мое лицо?! Переодетая в его футболку. Длинную белую. Проклятье! Он что все-таки видел мое лицо? Дотронулась колечка в носу. Ладно, хотя бы сережка на месте. Хорошо.

— Я пошел, до вечера! — Нолан заглянул ко мне, помахал на прощание.

Одетый в темно-серый пиджак и рубашку, зализанные волосы, очки. Скорее всего он ожидал от меня бурной реакции на свой внешний вид, возможно, подколов… Но я лишь растерянно кивнула, и профессор Парис ушел. Проклятье! Он же не узнал меня?

Я вскочила, бросилась к единственному зеркалу в ванной. Дикое облегчение. Не узнал! Конечно, не узнал! Мы вернулись слишком поздно, и я даже не стала смывать макияж. Какая умница. В тот момент я восхваляла лень! Пела оды лени, благодарила ее за существование.

Зазвонил телефон.

— Лилия, займешь мне место? — послышался в трубке голос Стины, — опаздываю на пару.

— На пару, — растерянно повторила я, — какую пару?

— К профессору Парису.

— Проклятье!

— Не ругайся, просто займи место, ладно?

Моя подруга собиралась бросать трубку, но я успела:

— Нужна твоя помощь! — сказала я.

— В чем дело?

— Возьми одежду!

— Какую одежду?

— Какую-нибудь, обычную одежду. И обувь! Обувь обязательно!

— Лилия, у тебя все в порядке? — подруга забеспокоилась.

— Не знаю, — пробормотала я, — то есть, да, в порядке. Но нужна одежды. Встретимся у Академии, за забором, хорошо?

— Ладно. Значит, опоздаем вместе.

— Спасибо, ты лучшая!

— Знаю-знаю, до встречи.

Я смотрела в зеркало на свое отражение. Долго смотрела. А потом рассмеялась. Внезапно стало так хорошо. Так легко. Вчера я проплакала полночи. Вчера я позволила себе слабость. Вчера я позволила Нолану решать за себя. И вчера я повеселилась.

На кухне он оставил мне горячий завтрак. Настоящий завтрак. Не консервы, а омлет с колбасой. Я заулыбалась. Встал пораньше, сходил в магазин, купил все к завтраку. Но времени было мало. Профессор уже в пути, а я еще даже не вышла из дома. Оставалось надеяться, что он не забрал мотоцикл. Я умяла омлет. Очень вкусно. Потрясающе вкусно. Умыла лицо, превращаясь в пай-девочку, сняла все сережки и замерла.

Мое лицо. Настоящее лицо. Я, спрятанная под тонной косметики. Я, спрятанная под панцирем силы и наглости. Я считала себя без макияжа беззащитной, слабой, но это было не так.

— В тебе есть страсть жизни, сила, жажда, поэтому ты красивая, — сказал вчера Нолан.

— Во мне есть страсть жизни и жажда, поэтому я красивая, — повторила я, и, улыбнувшись своему отражению и стала собираться.

Сумку с пробирками и зельем решила оставить у Нолана. Потом отдаст. Вылетела на улицу. Должно быть, пара уже началась. Проклятье! Прогуливать нельзя, профессор Парис следит за мной. Не за мной, за Лилией. Проклятые ролевые игры. Мотоцикл стоял на месте. Я завела, поехала. Оставалось надеяться, что никто не станет присматриваться к моему лицу, и не узнает в дерзкой девчонке на мотоцикле Лилию из Академии Света.

Моя подруга стояла у забора и переминалась с ноги на ногу.

— Спасибо огромное! — воскликнула я, глуша мотор и слезая с мотоцикла.

— С ума сойти, — прошептала пораженная Стина, — ты водишь байк.

— Вожу.

— А шмотки откуда такие?

— Из шкафа.

— С ума сойти!

— Давай я переоденусь и все объясню.

Стина передала мне рюкзак с обычной девочкиной одеждой. Белая кофточка с длинным рукавом, джинсовый сарафан. Расчесала волосы, заплела косичку. Шмыгнула носом. Выдохнула. Ну все. Перевоплощение удалось.

— Чокер сними, — посоветовала Стина.

— Проклятье!

— Сними и мне подари.

— Дарю, — я передала ей в руки чокер.

— Я пошутила.

— А я нет, правда дарю.

Мы побежали в Академию.

— Спасибо огромное, — на ходу говорила я, — не представляешь, как выручила меня.

— Ты водишь мотоцикл! — отвечала Стина, — это твой?

— Нет, чужой.

— Ты что его украла?

— Не я, а… другой человек украл, я пользуюсь.

— Если за тобой придет полиция, я скажу, что незнакома с тобой!

Я рассмеялась, побежали быстрее. Ступеньки, ступеньки. Мы столкнулись нос к носу с госпожой Аполоной. Старуха поглядывала на меня исподлобья.

— Опаздываете, девушки? — покачала она головой.

— Простите, пожалуйста.

— Лилия, когда принесешь рыбок?

— Рыбок?

— Не прикидывайся, что забыла.

Золотых рыбок. Точно! Я обещала, что зачарую их и принесу. Проклятье!

— К концу недели будут, — пообещала я.

— Постарайся сдержать слово, Лилия.

И мы ворвались в аудиторию. Все студенты обернулись на нас. И профессор обернулся. Холодный, сосредоточенный. Было сложно поверить в то, что вчерашний Нолан и сегодняшний Парис — это один и тот же человек.

— Опаздываете, — сказал профессор Парис равнодушно.

— Нас задержала госпожа Аполона, — сориентировалась я, — по поводу золотых рыбок.

— Ах, золотых рыбок, — профессор усмехнулся.