Исчадие Кромки. Часть 2 (СИ) - "lanpirot" - Страница 35

— Прорвались? — отдышавшись, поинтересовался.

— Все, брат, прорвались! — заверил меня Ломонос. — Можешь теперь смело выдыхать!

Я не успел расслабиться, как пришедший в себя говорящий кот неожиданно громко заорал:

— Все, брат, прорвались, прямая дорожка,

Вольное место, да в небе луна.

Вот же, сука такая, блохастая! Опять он ко мне в голову, как к себе домой шастает! Протоптал дорожку, падла! Но ругать его я не стал, а просто присоединился. И мы продолжили вопить, но уже дуэтом:

— Ты попридержи-ка лошадку немножко,

Видишь, совсем заморилась она.

Эх, дай папироску, ох я затянусь,

Было же форсу, Богом клянусь!

А прорвались же к черту!

На этой волне я вытащил из кармана куртки папироску, и с удовольствием присмалил её от огонька, зажженного на пальце.

— А душевно поёте, ребятки! — уважительно посмотрел на нас Ломонос. — Не знаю, кто такой этот ваш черт, к которому прорывались, но слова я бы запомнил. Еще разок споёте, братцы? — с просительными интонациями произнес морозный старикан. Видно, что понравилось ему наше творчество. — А запоминать я жуть какой хваткий!

— Вот сядем, я тебе её еще и на гармошке сбацаю! — пообещал я кучеру, вывезшему-таки нас из замкнутого Ледяного Ада Мары.

А что, думаю, Скатерка с производством гармошки легко справится, а после мы основательно обмоем наше освобождение из ледяных чертогов, как положено. С распитием спиртных напитков и распеванием застольных песен.

— Берегись! — неожиданно заверещал Матроскин, глаза которого неожиданно вылезли из орбит. — Сейчас врежемся!

Пока мы любезничали с Ломоносом, отвернувшимся от лошадок, как в прошлый раз, чуть было не случилось скоропостижное крушение нашего воздушного судна. Прямо по курсу на нас мчался в лобовую еще один летающий «агрегат», размерами намного превосходивший нашу хрупкую повозку.

— Ох, ёлочки зеленые! — миленько выругался Стихийный Дух, натягивая вожжи. — Вывози, залетные!

Повозка резко вильнула, буквально на какие-то сантиметры разминувшись с чешуйчатой зеленой тушей трехголового Змея Горыныча. Да-да, вы не ослышались — именно трехголового, именно Змея, именно Горыныча, да еще ко всему прочему обильно поливающего округу своим огненным дыханием.

— Вот, тварь! — погрозив ему кулаком, вновь выругался Ломонос. — Едва не угробил! Мы-то ладно, а вот Коняшек жалко. Чем скотина бессловесная виновата?

Ни сказать, чтобы я с ним был во всём согласен, но угробил бы он нас всех, к бабке не ходи!

— Мессир, смотрите, — воскликнул Матроскин, — а на нем, кажись, кто-то сидит!

Я присмотрелся к удаляющемуся Змею и действительно заметил ползающего по крылатому Монстру маленького человечка.

— И правда кто-то есть, — согласился я с котом. — А можно поближе подлететь, братишка? — попросил я Ломоноса.

— Да легко! — Ломонос дернул вожжи, направляя повозку в тыл летящему Чудовищу, едва нас не угробившему.

Когда мы приблизились, стало заметно, что человечек — молодой на вид паренек, ползет поближе к шеям Змея, цепляясь за его костистый гребень. Змей, конечно тоже мух не ловил, стараясь сбросить паренька на землю, зацепив лапой или крылом, но у него пока не получалось.

— Смотри-смотри, робятки, — услышал я насмешливый голос Ломоноса, — скоморохи на ярмарке и то так не выделываются!

А вот бесстрашный витязь-каскадер (я заметило на нем кольчугу, шлем и перевязь с мечом) постепенно подбирался все ближе и ближе к центральной голове монстра. Усевшись между двумя костяными наростами в основании шеи, он выхватил из ножен меч и с остервенением принялся отделять Горынычу голову. Но меч отскакивал от крепкой чешуйчатой брони монстра, будто был сделан из пластмассы. Тогда паренек, совершив невероятный кульбит, достиг головы Змея и с размаху засадил меч ему в глаз.

Глаз лопнул кровавыми брызгами, а меч застрял в костяной глазнице. Чудовище заревело от боли и замотало шипастой головой в разные стороны. Но храбрый богатырь крепко держал меч, даже пытался прокручивать его в ране, вынуждая обезумевшего от боли Монстра терять силы.

Однако, и сам витязь не удержался и слетел шеи Змея, повиснув на рукояти меча. Какое-то время он просто нечеловеческими усилиями продолжал висеть на мече, все еще торчащего из глаза Горыныча. Но силы храброго воина были на исходе. К тому же, еще и боковые головы начали его атаковать, пытаясь зацепить длинными игольчатыми зубами.

Чудовище резко тряхнуло ослепшей на один глаз центральной головой и застрявший в глазнице меч выпал, а бесстрашный богатырь камнем полетел вниз. Горыныч оглушающе заревел и, заложив крутой вираж, кинулся следом за обидчиком.

[1] «Дорожная» — Бригада С https://www.youtube.com/watch?v=3QFYmnkzAww

Я проследил взглядом за смельчаком, падающим с огромной высоты, и нагоняющим его трехголовым монстром. Огромная туша Змея в свободном полете разгонялась куда как стремительнее. Оно и понятно, массы противников несоизмеримы. А Змей, паразит, еще и крыльями себе поддавал.

— Хорошо идут! — насмешливо произнес Стихийный Дух, с интересом наблюдая за развернувшимся пред его глазами «соревнованием». Таких развлечений он был надолго лишен. — Но человечку конец — догонит его эта трехголовая образина!

— А увести пацана из-под носа этого Чуда-Юда, не слабо? — подначил я старичка-Духа.

— А то! — глаза Ломоноса азартно сверкнули — явно соскучился старикашка по приключениям, да авантюрам. — Да все эти ящерки трехголовые, — пренебрежительно оттопырил он нижнюю губу, — моим Коняшкам и в подметки не годятся!

— Ты, это, дружище, поспеши, — поторопил я Стихийного Духа, — а то проглотит его невзначай…

— Не бзди, Хоттабыч! — «успокоил» меня Ломонос. — Сейчас влегкую уделаем эту твою зеленую крокодилу! К тому же, я всё зеленое на дух не переношу! Усё будет в лучшем виде! — Он сдернул облезлый заячий треух со своей головы и со всего маха бросил его на дно чудесной повозки. — Выноси, залетный-йа-а-а-а! — Завизжал старикан, опять хлестанув длинным кнутом над самыми спинами белоснежных лошадей.

Его абсолютно лысая голова блеснула в лучах солнца, когда повозка, заложив крутой вираж, помчалась наперерез падающему богатырю. К моему великому изумлению, Волшебные Коняшки Зимы мгновенно преодолели разделяющее нас расстояние — я даже глазом не успел моргнуть и «зависли» чуть ниже падающего витязя.

Вернее, начали «падать» на землю с точно такой же скоростью, как и закованный в древнерусские доспехи смельчак. Как Ломоносу удалось провернуть такой фокус, я даже не представлял. Похоже, что он просто прибеднялся, заявляя, что совсем «не по энтой части». Так лихо обращаться с Волшебной Повозкой мог бы только настоящий профессионал.

Увидев нас, витязь с изумлением выпучил глаза. Видимо, не каждый день ему на пути попадаются летающие хрустальные повозки, запряженных тройкой белоснежных лошадей. Ломонос поднял свой неприглядный головной убор со дна саней и весело помахал им пареньку:

— Чего смотришь, болезный? Подвезти?

— А можно? — вежливо поинтересовался богатырь.

— Сигай! — благодушно разрешил Ломонос. — А приятелю своему передай: пусть заканчивает дурью маяться!

Сани на мгновение притормозили, витязь, пролетая мимо, зацепился за бортик и затянул себя внутрь повозки.

— Какому приятелю передать? — поинтересовался он, переводя сбившееся дыхание.

— Трехголовому, — обернувшись, пояснил Ломонос. — Хрена чего у него выгорит!

— Так он мне и не приятель совсем, — на полном серьезе произнес богатырь. — Даже наоборот…

— А! Ну тогда всё в порядке! Н-н-о! Родный-я-а-а! — вновь заголосил Ломонос, пуская коней в бешенный галоп.

Повозка основательно накренилась, оставляя чудовище позади. Однако Горыныч и не думал успокаиваться, бросаясь в погоню уже за нами. Ломонос обернулся, оценивая расстояние до крылатого Монстра. Мне показалось, но Трехголовое Чудовище постепенно сокращало расстояние.