Ведьма для охотника (СИ) - Чащина Татьяна - Страница 11

Голова кружится, мир кружится, я лечу…

Это охотник подхватывает, словно пушинку, несет обратно на кровать.

Легко так, будто и не вешу ничего.

Странное , удивительное ощущение парения. И падения. Все вместе.

Как так можно: летать и падать?

Разобьюсь же…

— Ты не женат, маньяк Юра. Скажи мне это! — я приказываю, стараясь как можно сильнее ухватить его лицо и даже надавить уцелевшими ноготками.

Он замирает, нависая надо мной. Волосы прядями падают на лицо. Похоже, понимает, что мне это важно, и прекращает издеваться.

— Пока не женат…

И это раскрепощает меня, я даже думать не хочу, что он мог обмануть. Не из тех.

Глава 11

— А где ты научился печь хлеб? — я веду ногтем по груди своего любовника, задумчиво глажу, а сама внутри вся напряжена.

Секс получился сладким, мучительно томным, выматывающим,лишающим сил. И самолюбия. С ним и не бывало по-другому. Пока.

Но напряжение осталось.

Юра же ничего мне не рассказал, по сути. Менял тему, отвлекал самым эффективным способом из существующих.

Но это не отменяло его сути.

Темная лошадка.

Повадки у него явно не деревенского парня, не лесника дремучего, несмотря на то, что с первого взгляда именно такое впечатление произвел.

И руки ухоженные.

Сейчас, конечно, огрубевшие, с мозолями от тяжелой физической работы, но я же не слепая. И вижу, что совсем недавно этой грубости не было, и , похоже, даже маникюр знаком этим ногтям. А волосы, пусть и отросшие сильно, и щетина неухоженная, практически, борода уже, тем не менее, носят следы стильной стрижки, полученной отнюдь не в обычной парикмахерской.

И манеры, несмотря на нарочитую грубость разговора и движений, не скроешь.

И в сексе… Никаких стопоров, никаких правил. Вообще.

Так разве бывает у диких парней, постоянно живущих в лесу? Пусть и в прошлом психиатров? Или как он там сказал? Кто он? Психолог?

В любом случае, первоначальное впечатление о нем - ложно.

Дикие парни из леса не думают о желаниях партнерши, не заботятся о ее удовольствии.

А Юра… Очень даже заботится. Несмотря на нарочитую грубость в движениях и не менее резкий, грубый, хоть и без мата, но такой откровенно собственнический язык, он каким-то непонятным мне образом угадывает все самые сокровенные желания.

Причем, желания именно на момент нашего, скажем так, взаимодействия…

То есть, он невероятно груб, когда я этого хочу. и в то же время - чуток и нежен, когда я ощущаю себя раздавленной, потерянной и подсознательно ищу поддержки.

Эта голубика, этот хлеб…

И то, как мы лежим сейчас, лениво тискаясь после довольно-таки грубого секса…

Ощущение, что он знает меня лучше меня самой.

Разве может так обычный, бесхитростный лесник?

Тот-то и оно…

Много вопросов. И все больше и больше с каждой минутой, проведенной вместе.

— Как тебя зовут на самом деле? — перехватывает мои изучающие пальцы жесткая ладонь.

Как и у него ко мне.

— Юля.

— Красивое имя, — ладонь не отпускает мою руку, ведет ниже и ниже, — тебе идет. Возьми его, обними. Он по тебе соскучился.

— Так уж и соскучился… — прикусываю я губу, подчиняясь, — можно подумать, мы расставались…

— Ну… Он еще не полностью с тобой познакомился…

Пару секунд перевариваю , потом краснею и делаю попытку убрать руку.

— Нет уж… — бормочу, пытаясь отползти подальше, но Юра, судя по всему, терпеть не может, когда ему оказывают сопротивление, и сразу стремится его подавить.

Вторая широкая ладонь щедро проходится по заднице, ласково и настырно ощупывая, меня подтягивают теснее, чтоб получить больше доступа… к площадям.

— Почему нет? — он ловит мой плывущий взгляд, сужает глаза вопросительно, — не пробовала так?

— М-м-м… — ухожу от ответа. Анальный секс случался в моей жизни, и это оставило не самые радужные впечатления, — должна быть в женщине какая-то загадка…

— Нет, — мои ладони перехватывают опять, а затем с резким переворотом я оказываюсь внизу, под тяжеленным телом Юры.

Удивительно просто, встретить мужчину, не только носящего меня на руках, но еще и с легкостью крутящего в постели так, как ему приспичит. Новое ощущение. Интересное.

И пугающее, конечно.

Потому что сейчас от меня вообще ничего не зависит.

Абсолютно.

Для привыкшего все контролировать человека - это странно.

— От меня, — продолжает Юра, разглядывая мое, наверняка покрасневшее лицо странно блестящими глазами, — никаких загадок. Не люблю их.

— Почему? — задыхаюсь под его весом, но не дергаюсь. Смысла нет.

— Раздражает. — Коротко отвечает он, а затем лишает меня возможности говорить. сопротивляться. Думать.

Его поцелуи сладкие и томительные. Послушно изгибаюсь, подставляя шею под горячие губы.

— Я… Люблю… Готовить… — в перерывах между поцелуями отвечает он на мой вопрос, — мама… Когда-то… Научила…

Ох… Это так сладко… Ощущаю себя беспомощной жертвой, с которой играет насытившийся хищник.

Понимаю опасность, но двинуться не могу.

— А… Молоко… Откуда? — выдыхаю в такт его ласкам. Надо же пользоваться моментом, пока он такой… Разговорчивый…

— Коза… У… Меня… Повернись, ведьма, хочу тебя сзади… —послушно поворачиваюсь, ложусь на грудь, отставляя зад выше, что, конечно, крайне непредусмотрительно, учитывая направление предыдущего нашего разговора, но тоже невозможно сладко.

— Офигеть, красотка ты, ведьма Юля… — хрипит Юра, а затем увесисто шлепает меня по ягодице, — задница – отпад… Хочу…

И тут же осуществляет свое хотение, врываясь в меня жарко и стремительно. Сразу на всю длину.

Мне ничего не остается, только выгнуться еще сильнее, радуясь своей природной гибкости, потому что жесткая лапа плотно ложится на шею и загривок и держит в этой позе, не позволяя двинуться.

Прикрыв глаза от наслаждения, расслабляюсь, позволяя настойчивому любовнику брать себя с той силой, с какой ему хочется. От меня опять ничего не зависит. Тут не двинешься, даже толком не подмахнешь.

Тяжелое дыхание, со свистом вырываясь из груди, переплетается с его низким животным рычанием, а влажные удары от соединения наших тел наполняют комнату каким-то томительным, жутковатым ритмом, от которого я буквально в транс впадаю, ничего не соображая, ничего не видя даже.

Сколько это длится по времени, сказать сложно, кажется, что очень-очень долго, и в то же время каждую секундочку ощущаю так ярко, будто все стремительно развивается и так же заканчивается.

Он перехватывает меня под грудью, резко поднимает к себе, не прекращая двигаться и с легкостью справляясь с моим немалым весом.

Ладонь жадно обхватывает грудь, не помещающуюся в ней, и это, кажется, еще больше нравится моему любовнику.

По крайней мере, он опять что-то поощрительно хрипит, но я уже не могу разобрать слов.

Да и не нужны они мне.

Потом… Поговорим…

А где он козу держит, интересно?

Глава 12

Я торопливо перебираю босыми ногами по сочной мягкой траве, придерживая развевающуюся рубаху на груди, щекочут ноги полевые цветы, обнимает и ласкает ветер.

Идти совсем не больно, словно по ковру ступаю, легко-легко.

Опять чувство полёта, и это не кончается вот уже целые сутки.

И тянущий меня за руку за собой мужчина оглядывается. внимательно ощупывает жадным взглядом взлохмаченные волосы и волнующуюся под хлопчатобумажной тканью рубахи грудь, подмигивает и улыбается.

Улыбка невероятно красит его и без того невероятно красивое лицо.

Я смотрю, и, как обычно, не могу взгляда оторвать.

И больше чем уверена, что любая женщина, хоть раз увидев маньяка Юру таким, какой он есть сейчас, прекрасно меня поняла бы.

За таким мужиком - только лететь без задних ног и теряя голову.

Юра по пояс раздет.

Мышцы, сухие, жесткие, плавно перекатываются под кожей, предплечья, тяжелые ладони с выступающими венами - просто невероятная залипательность, невозможно не смотреть.