Дворянин поневоле - Трофимов Ерофей - Страница 24

– А почему в метрической? Ах да… – спросил и тут же спохватился Николай. – Интересная конструкция, – оценил он, вертя пистолет в руках. – А зачем тогда вы носите при себе еще и револьвер?

– Увы, ваше величество, все дело в хороших пружинных сталях. В империи их делают в таких малых количествах, что удивительно, как вообще у нас еще оружие производят. Вот и приходится иметь при себе страховку на случай, если произойдет отказ.

– То есть это оружие не надежно? – моментально отреагировал император.

– Само по себе оружие, точнее, его конструкция, очень надежна. А вот исполнение подкачало, – вздохнул Сашка. – Будь у меня хорошие пружины, я бы с собой еще и полуавтоматическую винтовку магазинного типа привез.

Два дня прошли спокойно. Сашка изнывал от скуки, бесшумной тенью бродя следом за императором и стараясь держаться так, чтобы быть все время в тени. Начав заниматься этим делом, он вдруг вспомнил высказывание одного персонажа из какой-то книжки. Телохранитель должен быть все время настороже. Если он ест, спит, волочится за бабой, то все равно должен быть настороже. А если он болтает с охраняемым объектом, отвлекается на анекдоты, носит ему вещи, то это не телохранитель, а прислуга. Гнать такого надо в шею.

И потому Сашка с самого начала поставил себя так, что заговорить с ним Николай мог только в одном случае. Когда они оставались с глазу на глаз. Поначалу императора это раздражало, но потом, после долгого и откровенного разговора, он смирился и перестал обращать на Сашку внимание. Сам же парень, очень быстро изучив распорядок дня императора и расположение комнат, прилегающих к его личным покоям, взял себе за правило всегда держаться так, чтобы его никто не видел.

Нет, он не прятался специально и не скрывался за портьерами. Просто уходил в угол и старался поменьше шевелиться, при этом отслеживая каждое движение посетителя. Это было не сложно. По этикету лишняя жестикуляция в присутствии императора считалась грубостью и глупостью. Так что посетители старались держаться так, чтобы ни одним лишним движением не выдать своего отношения к тому или иному вопросу.

Только однажды Сашке пришлось несколько поволноваться. В кабинет его величества, сбежав от нянек, просочилась юная принцесса Ольга и, увидев, что отец занят, принялась бродить по кабинету. Обнаружив сидящего в углу парня, она тут же сделала его объектом своего внимания. Пряча улыбку, Сашка тихим голосом отвечал на вопросы девочки, продолжая вести наблюдение. Девочка же, освоившись, забралась к нему на колени и потребовала рассказать сказку.

В общем, когда няньки добрались до императорского кабинета, ребенок, пригревшись на руках у парня, спокойно спал, а сам император, с умилением любовался этой картинкой. Больше всего Сашку удивили слова Николая, после того как принцессу унесли.

– Знаете, кого вы мне напомнили сегодня? – спросил он, возвращаясь к своему рабочему столу. – Матерого волка, охраняющего своего детеныша. Признаться, я сильно удивлен такой реакцией Ольги. Обычно она не так доверчива к людям.

– Дети в таком возрасте чувствуют, кого надо бояться, а кто их не обидит, вот она и пошла на поводу у своих инстинктов, – машинально ответил парень, пожимая плечами.

– Инстинктов? – удивленно переспросил император.

– Да. Человек не сильно далеко ушел от братьев наших меньших, – сообразив, что ляпнул, принялся импровизировать парень. – Особенно в детстве. Я где-то читал, что был проведен такой опыт. Новорожденного младенца сразу после родов положили в воду, и он поплыл. Что это, если не инстинкт. Это потом, когда человек подрастает и начинает набираться опыта, инстинкты начинают заменяться знаниями. Но процесс этот не быстрый.

– Очень интересно, – удивленно протянул Николай. – А что еще вам довелось читать по поводу детей?

– Разное, – развел Сашка руками. Потом, припомнив о болезни наследника в собственном прошлом, добавил: – Попадались статьи о наследственных болезнях, например.

– Вот как? И что же это за болезни? – подобрался Николай.

– Например, гемофилия. Ее носителями являются женщины, а болеют в основном мужчины. Неприятная штука. Любая царапина может стать причиной смерти ребенка. Редко кто доживает до совершеннолетия.

– Вы тоже верите этим слухам? – помрачнев, тихо спросил император.

– Прошу прощения, ваше величество, каким именно слухам? – сделал вид, что не понимает, Сашка.

– Слухам о том, что Аликс является носителем этой болезни, – еще тише ответил Николай, требовательно глядя на парня.

– Я ничего не знаю о слухах, ваше величество, но такие вещи достаточно легко проверить. Нужно только отследить родословную человека, и если в предках его есть носительница такой болезни, то шанс, что болезнь будет и у человека, весьма велик. А слухи, это просто досужая болтовня.

– Вы правы, – помолчав, вздохнул император. – Мне давно нужно было приказать провести такое исследование. Но я не хотел будоражить двор.

– Для этого не нужно издавать указ, ваше величество. Достаточно просто сказать нужному человеку пару слов, намекнув, что лишние разговоры могут лишить его языка вместе с головой, – пожал парень плечами.

– И как быть, если это окажется правдой? – дрогнув голосом, спросил Николай. – Империя не может оставаться без правления, а для этого нужен наследник.

– Ну, коснись это дело меня лично, я бы нашел себе молодую, здоровую женщину, которая родила бы мне сына. Но перед этим я поговорил бы со своей женой и объяснил ей всю ситуацию. Имитировать беременность любая женщина умеет. В положенный срок жена предъявляет двору ребенка, а родившая его женщина отправляется куда-нибудь в тихий уголок. Спокойно жить. И наследник здоров, и все, кто распускает слухи, оказываются посрамлены.

– Ловко у вас это получается, – удивленно покачал головой император. – На пустом месте целую интригу замыслили.

– Господь с вами, ваше величество, – усмехнулся Сашка. – Ну, какой из меня интриган? Я солдат. Медная башка. Любой ваш лакей меня в этом деле играючи за пояс заткнет.

– Но совет вы мне дали дельный, – улыбнулся в ответ император. – Думаю, об этом стоит как следует поразмыслить.

На этом их разговор увял, а вечером следующего, уже третьего дня, началось. Сначала Сашка заметил, что все слуги куда-то запропастились. Обычно в коридорах дворца то и дело можно было кого-то встретить или на кого-то наткнуться. А тут словно все вымерли. Потом куда-то делся караул у личных покоев императора. А ближе к полночи у дверей покоев раздались шаги. Сашка, устроившись на диване у дальней стены, быстро проверил оружие и, поднявшись, бесшумно скользнул за портьеру, оставив на диване свернутое одеяло, накрытое собственным пиджаком.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалились четверо в форме офицеров лейб-гвардейцев. Быстро осмотревшись, военные заметили тело на диване, и в воздухе сверкнул клинок шпаги. После трех колющих ударов, сообразив, что что-то не так, заговорщики разбросали одеяло и пиджак и принялись судорожно оглядываться, тихо ругаясь.

«Прав был дед, – подумал Сашка, плавно поднимая револьвер. – Хороший пиджак испортили, сволочи», – проворчал он, плавно нажимая на спуск.

Четыре выстрела прогремели, словно пушечный грохот. Стрелять Сашка старался так, чтобы не убить, а только лишить их возможности бежать и сопротивляться. Калибра его револьвера было достаточно, чтобы достичь такого результата без особого труда. Главное, попасть, а промахиваться на подобных расстояниях Сашка разучился уже давно. Спустя минуту после того, как заговорщики открыли дверь, от четырех готовых убивать мужчин остались только жалобно стонущие на полу тела.

Ворвавшийся на грохот выстрелов мужчина, увидев эту картину, грязно выругался и выхватил револьвер. Сашка, отстрелявшись, сместился на другой край портьеры и, увидев его жест, снова спустил курок. Ему нужны были живые свидетели, чтобы побыстрее закончить это дело и вернуться обратно в имение. Там дело стояло. Пуля ударила пятого заговорщика в плечо, отбросив его на большой резной комод.