Сладкий обман (ЛП) - Акваа К. - Страница 14

Когда Аврора выходит, на ее лице появляется мягкое хмурое выражение, а глаза продолжают метаться по сторонам. Тревожно. Подозрительно.

Прямо как на пляже.

Что она ищет?

Ее руки суетливо двигаются, и что-то в ней не так. Я тоже нахмурился. Я избегаю ее, но это не значит, что она будет в опасности, пока я с ней.

Я уже выделил ей трех охранников: двух скрытых и одного на виду. Моя охрана — это не шутка. Это специально обученные люди, и я могу защитить Аврору не хуже, если не лучше.

Никакого беспокойства быть не должно. Моя охрана предупреждает меня, если что-то вызывает беспокойство. Я хочу обеспечить ее безопасность из чувства долга.

Я выпрямляюсь, готовый спросить ее об этом, как только она посмотрит на меня, но она не смотрит. Она проходит мимо меня, забирается в машину, не взглянув на меня, не поздоровавшись, и просто садится.

Слегка растерявшись, я щелкаю водителю запястьем и сажусь на заднее сиденье.

— Мне нужно быть в офисе в ближайшее время, потому что скоро выходит моя новая коллекция. Как ты думаешь, ты сможешь прийти на мою вечеринку по случаю презентации? — Аврора начинает разговор, как только захлопывается дверь, но не дожидается моего ответа и переходит к новой теме.

Я только и делаю, что смотрю на нее. В самолете она ест десерты, заставляя меня есть их вместе с ней, и рассказывает, как она создавала свою новую коллекцию и что послужило вдохновением для ее создания.

— Твои вещи будут доставлены ко мне домой через два дня. Где тебя высадить? — спрашиваю я Аврору, когда мы садимся в машину.

Погода здесь, в Лондоне, намного тусклее, несмотря на то, что весна уже не за горами. Я не ненавижу ее, но и не люблю.

— Пытаешься избавиться от меня так скоро, муж?

Я закатываю глаза и вздыхаю. — Забудь, что я спрашивал.

Она смеется. — Подбрось меня до моей квартиры, и ты сказал "дом"? Не квартира?

Я киваю, глядя на телефонный звонок.

Мейс Торре.

Мое настроение портится, а уши мгновенно перекрывают все звуки. У этого человека хватает наглости звонить мне после того, что он вытворял в прошлый раз.

Но я все равно беру трубку.

— Ремо.

— Для тебя мистер Кэйн.

В бизнесе возраст не имеет значения. Не тогда, когда власть измеряется только твоим банковским балансом и людьми, которых ты знаешь. Он должен знать, кто именно находится у власти.

У тебя нет денег? Ты никто в мире бизнеса.

У тебя больше денег, чем ты можешь сосчитать? Ты выше всех.

Это горькая правда.

— Мистер Кэйн, как прошел ваш медовый месяц? — начинает он.

— Какова причина твоего звонка? Сделка не состоялась? — спрашиваю я. — Ты уже должен был ее получить.

Мейс от души смеется над тем, что он практически продал свою дочь, чтобы получить от меня большую инвестицию.

— О да, конечно. Мой помощник только что сообщил мне об этом, — злорадствует он, его голос звучит воздушно и взволнованно.

— Тогда я уверен, что тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы звонить мне, — говорю я.

Часть договора заключается в том, что он не должен связываться со мной без крайней необходимости. К сожалению, он нужен мне живым. Мне нужно, чтобы дела его компании шли хорошо, а для этого нужно вкладывать в нее деньги, чтобы она взлетела как никогда высоко. И нужно, чтобы все это произошло без того, чтобы Мейс понял, почему я женился на его дочери.

— Я звонил, чтобы спросить, почему Аврора не отвечает на мои телефонные звонки. Я пытался связаться с ней много раз, но она ведет себя очень сложно.

— Аврора. — Я поворачиваюсь к ней.

Она оглядывается, ее волосы перекидываются через плечо, и когда она видит, что я протягиваю ей свой телефон, она хмурится, а затем прикладывает его к уху.

— Алло?

Мейс что-то рявкнул, и Аврора напряглась. Ее глаза бросаются на меня, широкие и большие, но затем быстро отводятся. Ее плечи напряжены, а рука сжата на коленях.

Я не знаю, что ей говорят, но от ее напряжения у меня что-то закололо в груди. Щиплет, усиливая боль. Я стряхиваю с себя это ощущение и смотрю в окно, продолжая прислушиваться к приглушенным словам на другом конце телефона.

Мое подсознание подталкивает меня к тому, чтобы выхватить телефон обратно, ведь я видел, как она реагирует на разговор с отцом.

Она прекрасно себя чувствовала в кабинете отца.

— Хорошо.

Ее голос звучит как шепот, затем она кладет трубку и передает мне телефон.

— Ремо? — Мое имя звучит странно на ее языке, почти по-иностранному, и все же оно кажется неправильным.

Почему оно должно казаться неправильным, если это буквально мое имя?

— Да?

Она смотрит на меня долгим взглядом, как раз когда машина останавливается.

— Никогда больше не давай мне свой телефон. Особенно если позвонит мой отец. Ясно? Я не врала, когда говорила, что не разговариваю с ними.

Ее голос такой низкий, что я едва ее слышу.

А следующие слова заставляют меня пожалеть о том, что я дал ей телефон. Может быть, в глубине души я действительно хотел посмотреть, как она отреагирует, когда ей позвонит отец, и понаблюдать за их разговором.

— Ты не должен меня так испытывать.

Она открыла дверь машины и вышла, ее поведение изменилось.

Я ведь действительно хотел ее проверить, не так ли? Я, конечно, получил то, что хотел.

8

Папа: Почему ты до сих пор не поселилась в доме Ремо? Я просил тебя изучить его документы и прислать мне фотографии. И вот ты собираешься в медовый месяц? У меня нет достаточно времени.

Я избегала отца, потому что он снова и снова задавал мне этот вопрос.

Каждый день в Италии он приставал ко мне с просьбой осмотреться, пошпионить для него за Ремо и дать любую информацию, которая могла бы ему помочь. Когда я ему отказала, он прервал разговор.

То же самое повторилось на следующий день. И на следующий, пока я не устала от него. Так устала.

Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. Это все слишком.

Я жду, когда придет Камари, наблюдая за тем, как через большие окна моего офиса снова начинает моросить мелкий дождь. Здания в Лондоне словно выцветают на фоне пасмурной погоды. Отсюда виден почти весь горизонт Лондона. Высотные офисные здания и слабые очертания "Лондонского глаза" заглушаются пеленой дождя.

Стук в дверь прерывает мои размышления.

— Войдите.

Дверь со щелчком открывается, а затем мягко закрывается.

Я оборачиваюсь: ко мне идет Камари. Ее красивый черный костюм только подчеркивает ее золотистый цвет лица и черные волосы, которые смотрятся на ней просто потрясающе.

— Как все прошло? — Она вздергивает брови, в ее глазах появляется дразнящая искорка. — Что-нибудь случилось? Что-нибудь вообще?

Я вздыхаю, качая головой. — Не совсем. Он вроде как ушел после первого дня, и я его почти не видела. Мы сталкивались всего пару раз.

— Ну, все мы с чего-то начинаем, верно? — Она садится напротив моего стола.

— Хорошо. Что тебя беспокоит? — спрашивает Камари.

Я сижу на своем стуле, бездумно рисуя пальцем круги на столе.

Она вопросительно поднимает бровь, когда я поднимаю на нее глаза.

— Бумажка упала, когда в меня залетела птица, когда я стояла на балконе своей спальни. Я подняла ее, думая, что Ремо оставил там что-то. Но он не оставил. Это была записка для меня. И… почерк был знакомым. Когда я прочитала послание, стало ясно, кто это был.

Я сглотнула. Разговор идет в том же ключе, что и все последние три года.

Как моя следственная группа могла не найти человека, который преследует меня уже три года?

Глаза Камари расширяются, и она моргает. Она слишком ошеломлена, чтобы говорить.

— Аврора, — выдохнула она, ее рот то открывался, то закрывался.

— Я не знаю, как он узнал об этом. Я никому ничего не рассказывала. Ремо сказал мне только в тот день, когда мы собирались ехать, так что я не знаю, как это произошло. Мы полетели на его частном самолете, потом на его личном транспорте. Использовались его водители, его деньги, так что я не знаю…