Одержимый - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 24

– Зачем вам агенты?

– Я в Москве играл на курсах акций, а кто владеет информацией, тот владеет всем. Привычка.

– Тут шпионов по десятку на каждом углу, не успевает эскадра подготовиться к выходу, как японцы уже со всем флотом снаружи ждут, а вы удерживаете информацию.

– Ваше превосходительство, вы сейчас мне напоминаете еврея. Русский нашёл место, стал строить дом, а как построил, пришёл еврей и сказал: а иди-ка ты, милейший, вон, я тут буду жить. Уверен, вас жандармы попросили поговорить со мной, я-то их послал. Нужна им информация, сами агентурную сеть пусть развивают и получают то, что вам нужно. На моей шее в рай въехать не получится. Сами… всё сами.

– А как же помочь своим? В таком деле не помочь это подло.

– Сейчас еврей русскому рассказывает, что у него жена, старая мама, шесть детишек, выталкивая его из построенного дома.

– Может, тебя в отдел контрразведки перевести? – вслух, задумчиво сказал Макаров.

– А у нас такой есть разве? – удивился я.

– Два офицера служат, которые никому не нужны, в отделе откровенный бардак. Поставлю заместителем, будешь службу тянуть.

– Что-то не хочется.

– А прикажу?

– Я за карьеру не держусь, всё равно в отставку после войны.

– Да, слышал, ты об этом всем говоришь…

Адмирал пожевал губами, и наш спокойный разговор изменился: он показал, что эполеты носит не зря, так рявкнул, что я чуть не присел. Ноги ослабли. Макаров успел подумать и решить – поставил меня главой контрразведки флота, званием вполне тяну, а на умения уже плевать. Главное, что информацией владею. В общем, разозлил я его торговлей. Да, именно некоторые уступки я и хотел вытребовать за тетрадку со всей информацией, что собирал с момента, как прибыл в Артур, но не дошло, передавил похоже. А тот видя, что я в теме по всем иностранным разведкам в городе, взял и поставил меня на эту должность. Это между прочим очень серьёзная должность. Я прямо сказал: не хочу. Макаров снова поставил меня на место, приказы, мол, нужно выполнять, но я ещё побарахтался, вытребовал себе право самому выбирать подчинённых. Тех двух офицеров к чёрту, мне они тоже не нужны, плюс пару пролёток, паровой катер в штатное оснащение и взвод солдат. Желательно казаков, если нет, то группу подготовленных солдат. Для захвата шпионов нужны свои люди, чтобы не просить у кого-то. После долгой торговли тот согласился с моими условиями. Макарову я выдал тетрадку, где только иностранные шпионы, включая японских, – где, сколько. Плюс кто из наших на них работает. Адмирал, пока читал, постоянно менялся в лице, долго эти авгиевы конюшни чистить. Дальше передал «Ниджи» Волкову. Тот сиял, долго ждал своего шанса. Парней, с которыми выручал лейтенанта, я забрал, со мной служить будут, также и брата с друзьями-юнгами – всех официально перевели в отдел контрразведки флота. Что ж, послужим.

Рядом в ночной темени встали два мощных разрывов, слегка ослепив вспышками. Осадные мортиры японцев поработали, снаряды рванули на берегу, недалеко от выбросившейся на берег «Паллады». Судно имело тяжёлые повреждения и вот так чуть ещё не получило. Год прошёл, уже восьмое апреля тысяча девятьсот пятого года.

Что я скажу? Вроде и вмешивался немало в историю, а результат тот же.

Эти разрывы последние, генерал Стессель, что принял командование после гибели командующего обороной Порт-Артура, генерал-лейтенанта Кондратьева, недолго терпел и подписал капитуляцию. Точнее сейчас и подписывал. Хотя возможности обороны ещё не были исчерпаны. Знаете, я прижился на своём месте, возглавляя отдел контрразведки флота, и накопил уникальный опыт работы в этом направлении. Мне нравилось, я уже давно не жалел, что покинул мостик миноносца. Пусть и сейчас в звании капитана второго ранга, да за год всего две награды дополнительно получил, но меня это не смущало. Главное город и крепость я очистил от шпионов всех мастей и крепко держал власть в городе, в телеграфе мой сотрудник просматривал все телеграммы и имел список тех, кому запрещалось им пользоваться. В общем, секретности навёл во флоте изрядно. То, что несколько офицеров были арестованы, а двое, о боже, отправлены под трибунал и на каторгу, мне не простили, зажимали чин, награды, но хоть на месте оставили, понимая, что я тут как раз нужен.

А началось всё с гибели Макарова в конце августа прошлого года. Тот часто выводил эскадру, опустошая корейское побережье, расстреливая порты, где японцы выгружали военные грузы, пару раз даже давал бой линейным силам микадо, потрепали друг друга тогда. Мы потеряли «Победу», затонула, японцы – броненосец и бронепалубный крейсер, при своих вроде как остались. Отремонтировались, новые учения, и снова бой. Вот в августе снова сшибка, и разорвавшийся снаряд убил адмирала и ещё восемь офицеров. Это вызвало панику, все бросились в разные стороны, большая часть вернулась в Порт-Артур, там вице-адмирал Скрыдлов уже принял командование. Снова наместник Алексеев появился, до начала блокады и осады, но его вскоре отозвали во Владивосток, отбыл на миноносце.

Тут эскадру блокировали, затопив брандеры в устье, ну и началась долгая осада. Помощь с Балтики ещё шла, адмирал Рожественский её вёл, но спешить уже не требовалось, сдали Артур и остатки эскадры на рейде. Все подходы были засыпаны японскими минами, не уйти, миноносцы сами если только тихо у берега, но дальше сторожевые корабли японцев.

Место у меня тихое, работа кабинетная, нёс службу спокойно. Сам ведь хотел такую службу. С интересом за всем следил, но в тиши, не на передовой, так что я всем был доволен. Юнги за время боёв заматерели, опытными оперативниками стали. Неплохо всё шло. Командование обороной принял генерал Кондратьев. Стесселя сняли, тот много странных приказов отдавал, вот и сняли. Бои в окружении, при блокаде, – дело серьёзно, но не безынтересное. Я за всем наблюдал, вёл записи с коптера, было очень занимательное. Кстати, многие вспоминали, как я удачно действовал, пока был командиром боевого корабля. Вспоминали в основном молодые офицеры, но старшие по званию, меня к должности капитана точно не пустят, иначе другие будут смотреться на моём фоне очень бледно. Опыт у них такой уже был. Это они понимали, и я тоже. Стеной встанут, но не пустят. Так что до капитуляции я и просидел в своём кабинете. Бюрократизма много, но дело шло. К слову, немало арестованных, но троих я ликвидировал ночами лично. Таких не позволят арестовать, максимум домашний арест. Ещё составил список на ликвидацию, но исполню после войны, разыскав их. А они точно ратовали за проигрыш в этой войне, всё для этого делали, главные саботажники. В принципе, что смог, я сделал, дальше уже спасение утопающих дело самих утопающих.

Вокруг действительно тишина, японцы прекратили огонь, а я шёл в сторону внешней стороны мыса у Электрического Утёса. Со мной под ручку Анна, рядом её служанка с вещами. Это не всё, была ещё одна девушка, Ольга Ивановна, тоже дворянка, красотка каких поискать, а также моя любовница. С ней две служанки с вещами. Причём обе мои женщины – вдовы. Я тут ни при чём, меня отношения с ними устраивали, гибель их мужей случайность. У одной погиб вместе с Макаровым на мостике, у второй попал под снаряд, пока руководил ремонтом на одном из фортов. Они друг о друге давно знают, больше полугода, и даже стали подругами на этой теме: что у них один любовник.

Я собирался покинуть капитулировавший город на своей джонке. Причём не только своих девчат забирал, но и весь свой отдел, сорок девять человек, куда входили сотрудники и солдаты взвода быстрого реагирования, причём у троих офицеров были семьи. Те раньше ушли к берегу. Там на двух шлюпках переберёмся на борт джонки под покровом ночи и двинемся прочь. Я выбрал Циндао, где стояли интернированные «Цесаревич» и «Ниджи». Да, мой миноносец. После гибели Макарова те туда пришли.

Вот так и шли, темно, но я вёл уверенно, поглядывая по сторонам. А у меня были причины опасаться за свою жизнь. Тут можно сказать так, и это будет полностью верным: я слишком много знаю. Да, те, кто был за то, чтобы проиграть в этой войне, взяты мной на карандаш, и они об этом знали, и если я обнародую эту информацию, будет серьёзный скандал, им грозит трибунал и каторга, но скорее всего откупятся или получат домашний арест. Обычное дело. Николашку заставят принять такое решение. Понятно, что враги государства подписали капитуляцию, продавили царя, и первым делом им нужно зачистить свидетелей, так что, дав дорогу японцам, они первым делом их на мои поиски направят. Уже направили, как показал коптер, вот я и делал ноги. А своих людей я бросить просто не мог.