Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 17

Первым же выстрелом я срезал душмана. Переключился на второго.

Есть! Перевел прицел на третьего!

Тут по мне открыли огонь, по земле взметнулись фонтанчики влажной земли. Несколько пуль звякнули по металлу. Я тут же закатился обратно.

Рядом со мной плюхнулся бледный как мел Самарин. Его руки дрожали, глаза навыкате. Ясен хрен, что он в шоке. Необстрелянный — для него сейчас все происходящее это сплошной стресс. Паника. Мозг разом забывает все, чему его учили. Страх на первом месте. Волнения, нервы, неверно принятые решения. Первый бой всегда такой, мало кто втягивается.

А еще присутствует странная связка — решительность и неуверенность. Именно в такой момент солдат и совершает кучу ошибок. При этом любая из них может стоить жизни ему или товарищу.

— Дима, возьмите на себя правый фланг! — крикнул я, срезая еще одного. Не смертельно — попал куда-то в плечо.

Самарин кивнул, вскочил, но тут же поскользнулся и со смачным шлепком плюхнулся в грязь. Хорошо хоть автомат был на предохранителе — это на тренировках по огневой подготовке в нас буквально вбивали. Кукушкин, склонившись над Самариным, помог ему подняться. Из кузова вылез еще кто-то. Кажется, это был Быков. Вроде, тоже с автоматом.

Все вокруг происходило очень быстро, какими-то отдельными фрагментами.

Едва я открыл огонь, как перевернувшийся грузовик накрыли чуть ли не шквальным огнем. Хорошо, что «Шишига» лежала именно в таком положении — если бы все было наоборот, нас бы уже всех перестреляли, мы бы и выбраться не успели, не говоря уже о том, чтобы защищаться.

— Огонь по готовности! — крикнул я. — Видите духа, бейте его! Не высовывайтесь! Контролируйте дистанцию!

С правого фланга прозвучала длинная очередь. Наверное, Кукушкин открыл хаотичный, не прицельный огонь. Ему вторила еще одна очередь. Короткая и неуверенная.

Я отметил, что парни хоть и растерялись, но все-таки взялись за дело. Поняли, что серьезнее, мать его, просто не куда. Тут двойку не поставят, тут не накажут. Тут убивают. Все предельно просто.

Почувствовал сзади легкий толчок — это был Осипов. Сидел сразу за мной, держа Калашников наизготовку. Магазин уже был на месте. По грязному мокрому лицу рядового, я понял, что тот очень напуган. Но решителен. Вместе с этим, готов действовать.

В такие моменты забываются все обиды, все проблемы и разногласия… Да, вообще все. Важный момент только один — выжить. Защититься.

Я снова высунулся, дважды выстрелил одиночными. Срезал одного неосторожного.

Зараза, плохо дело. Нас окружают. Нужно сменить позицию.

А патронов-то мало. У меня всего один магазин, да и в том около пятнадцати патронов осталось. Мало, этим не отбиться. В ящике-переноске есть еще… Возможно, нужно снаряжать магазины. Этим должен кто-то заняться.

— Осипов! — крикнул я, через плечо. — Тащи патроны из кузова! Снаряжай магазины!

Тот сразу же понял, кивнул. Автомат полетел на землю, а сам он шустро полез внутрь кузова, еще больше разорвав рваный брезент. Помог вылезти еще кому-то — я не разглядел, кому именно.

Занял другую позицию — лежа, откатился в сторону, начал бить двойками.

Передо мной чавкнула пуля, выбив фонтанчик грязи. Заметили.

Я дал еще три коротких очереди. Сухо щелкнуло — патроны кончились.

Увидел автомат Осипова. Отбросил свой, схватил его. Нужно было менять позицию, да только выбор тут совсем невелик. Пока мы за обломками, это хоть какая-то гарантия, что не прилетит случайная пуля. А вот если у душманов есть РПГ…

Я старался об этом не думать. Сменил позицию.

Обратил внимание, что Осипов ножом вырвал целый клок брезента и сейчас пытался вытащить наружу оружейный ящик целиком. Зачем? Не понятно. Мне только магазины нужны… Снаряженные магазины.

Гранат у нас не было. Не было ни дымовых шашек, ни сигнальных ракет.

Если кто-то и услышит такую перестрелку, вряд ли сможет прийти к нам на помощь. Черт его знает, где мы вообще находимся и есть ли поблизости наши войска…

Забрался на колесо. Подтянулся.

Выглянул. Тут же вскинул автомат и дал длинную очередь. Кому-то не поздоровилось.

Мать твою! Моджахедов было около сорока человек.

Прямо сейчас они спускались с сопки, причем сразу с двух направлений. Судя по одиночным выстрелам и сухим звукам… Большая часть была вооружена не автоматическим оружием. Узнал, что скорее всего, это английские винтовки Ли Энфилд, которые в большом количестве поставляли афганцам из НАТО, через Пакистан.

Кое-как занял позицию, открыл огонь. Дважды в кого-то попал, мои цели упали. Кукушкин и Самарин продолжали хаотично стрелять, но вскоре у обоих закончились патроны.

Это плохо. Когда у подразделения, будь то отделение, взвод или расчет, одновременно заканчиваются патроны — быть беде.

Грохнуло. В нас полетели гранаты.

Все совсем плохо. Если хоть одна граната перелетит через кузов… Здесь даже укрыться негде, осколками посечет так, что и обороняться будет уже некому.

Осипов притащил патроны.

Самарин, Лаптев и Кукушкин заняли правый фланг, вели позиционную стрельбу. Правда, насколько успешно, оценить возможности не было.

Быков помогал мне.

Что было с остальными сослуживцами, я не видел. Возможно, в кузове был кто-то еще, а кто-то вылез наружу не через брезент и словил пулю.

Потом поймем, главное отбиться бы и уйти отсюда. Добраться до своих.

Инициатива совсем не на нашей стороне. Но это хоть что-то… Тепленькими нас не взять!

Несколько минут гремела неумолкаемая стрельба и в какой-то момент, нам даже удалось откинуть моджахедов, но потом они полезли с новой силой. Мы были в очень невыгодной, ограниченной позиции. Сюда бы пулемет, но его не было.

Распоров брезент, я встал на раму, занял удобную позицию между остатками кабины и кузовом. Бил прицельно, но уже одиночными. Удалось поразить троих, прежде чем меня заметили и снова согнали.

Время шло медленно, ползло словно черепаха. Хотя на самом деле, в такой крайне напряженной обстановке казалось, будто все происходит очень быстро.

Снова раздался взрыв. Остов грузовика вздрогнул, взметнулась земля. Я подхватил каску, кое-как напялил ее на голову.

— Макс! Машина горит! — крикнул Самарин.

И верно, видимо вылившееся из бензобака топливо, как-то загорелось. Вверх поднялись клубы густого черного дыма.

Я спешно думал, что предпринять. А в этот момент первые духи добрались до машины. Я услышал их голоса. Мерзкий, непонятный язык… Не успел среагировать, как передо мной упала граната.

Темно-зеленая ребристая рубашка оборонительной гранаты Ф-1, была мне хорошо знакома. Точно такая же оборвала мою жизнь там, в Сирии. Едва я ее заметил, молниеносно схватил и отшвырнул обратно.

Грохнуло. Потом еще раз. Раздалась длинная очередь. Кто-то из наших вскрикнул.

Прямо передо мной выскочил душман, попытался выстрелить, но я сделал это быстрее. За ним полез второй, едва не продырявив меня выстрелом из винтовки.

Сзади заорал Кукушкин:

— Получайте. Получайте! Суки! На! На! И тебе!

Моджахед бросился на меня с ножом, но я ловко увернулся и жестко рубанул его прикладом — все как учили. Полез третий противник.

Снова заорал кто-то из наших. Обернувшись, я увидел распростертое тело.

Некогда смотреть кто. Некогда…

Неподалеку снова упала граната. Рвануло так, что взрывной волной меня оттолкнуло в сторону. Головой ударился о балку, да так, что аж в глазах огоньки заплясали. Стало так дурно. Но я нашел в себе силы подняться. Отпрыгнул за колесо, плюхнулся на живот. Сразу передо мной выскочило двое — одного я свалил выстрелом в живот, второго… Второго не смог, кончились патроны.

— Осипов! — вскрикнул я, но мне никто не ответил. — Осипов, патроны!

Сзади меня обожгло — наверное, срикошетила чья-то пуля. Сердце бешено колотилось в груди. Нас почти задавили.

Я откатился, бросился в кузов. Поскользнулся — все-таки кирзовые сапоги это полная хрень. Подошва слизана, зацепа с грунтом никакого. Ботинки всяко лучше, однозначно. Повсюду грязь, стреляные гильзы, кровь. Увидел спину кого-то из наших, но почти сразу же потерял ее из вида.